Атлантида. Часть 2: Радуга
Шрифт:
– Я? Почему!?
– изумился я, отступая подальше от уродливой зверюги.
– Что вообще меня теперь может связывать с Яшмой и тем более с ее крысой!?
– Но Лашуня не несет никакой ответственности за дела Яшмы!
– резонно замети Борода.
– К тому же, ни ты, ни я не знаем, зачем девочка так поступила. Я знал ее с детства и могу поклясться, что без причины она никогда не пошла бы к стражникам!
Я помотал головой: меньше всего мне хотелось слышать эти оправдания!
– Какая разница, почему? Она это сделала, из-за нее погибли две сотни людей! Это предательство, - то, что не прощается.
Борода не стал мне отвечать, и, на самом деле, я был искренне ему за это благодарен.
Крыса тем временем уже оставила миску и внимательно принюхивалась к нам. Наверное, она думала, что мы дадим ей что-то еще.
Я глубоко вздохнул.
Уродливая морда Лашуни тут же повернулась ко мне, навострив розовые уши. Крыса смотрела мне прямо в глаза... я готов был поклясться, что ее взгляд был осознаннее, чем у некоторых людей!
– Воды тебя забери, ладно!
– воскликнул я, все еще не веря в то, что собирался сделать.
– Я заберу ее себе. Где гамак, который она тут охраняет?
– Он в норе... там еще другие вещи Яшмы.
– Отлично! Отвлеки Лашуню, я тут слажу и все заберу. Думаю, крыса пойдет за запахом...
Борода пожал плечами, достал со своего пояса один из инструментов и, замахнувшись, швырнул его в воду!
– Взять!
– гаркнул он крысе.
Лашуня, не раздумывая ни секунды, вприпрыжку поскакала к берегу, откуда с плеском плюхнулась в воду.
Пока крыса не вернулась, я залез в нору, стараясь не дышать, и быстро нашел там сверток. Как ни странно, вещи Яшмы были внутри гамака, завязанного в узел. Как будто кто-то специально это сделал, чтобы сохранить их.
Когда я вылез из норы, крыса, больше похожая на морского вурдалака, уже вскарабкалась на берег, сжимая инструмент в зубах. Отряхнувшись, она направилась к нам и только тут обнаружила, что ее подло обокрали. Нужно было видеть, какое изумление отразилось в ее черных глазах, когда она заметила в моих руках вещи своей хозяйки! Крыса тут же выплюнула инструмент и поскакала ко мне, угрожающе шипя!
Дожидаться, пока эта бестия меня догонит, мне не хотелось, так что я сорвался с места и побежал, что было мочи!
Бегал я быстро, но крыса была проворнее, да и лап у нее было больше, так что мне пришлось бежать от нее через всю территорию желтых, синих, а потом и голубых! Можно было представить, какое удовольствие я доставил всем обедающим жителям своим импровизированным марафоном с гигантской истошно визжащей крысой!
Добравшись до своей лачуги, я вскочил внутрь и бросил сверток вещей в дальний угол. Когда Лашуня влетела туда вслед за мной, она сперва бросилась ко мне, но быстро сообразила, что вещи теперь не у меня.
Крыса посмотрела в угол, потом на меня. Видят Боги, давно я не получал такого уничтожающего взгляда! Убедившись, что я все понял, Лашуня презрительно фыркнула и устало поплелась в угол, где легла отдыхать возле вещей.
Я посидел в покое несколько меня, переводя дыхание, а потом ко мне в хижину заявилась сразу целая делегация: тут была и троица желтых, Погодник и Кит. Услышав их, крыса тут же вскочила и угрожающе зашипела, защищая пресловутый гамак.
– Что это ты устроил средь бела дня!?...
– возмутился Погодник, вошедший первым. Наткнувшись на шипящую крысу, он вскрикнул и отошел подальше.
– Воды ее забери, она же огромная!
– Ты что, правда решил оставить себе это чудовище!?
– воскликнул Кит, ошарашено рассматривая жуткую пасть Лашуни.
– Чудовище!?
– изумился я.
– Ты только посмотри, какие у нее милые глазки! Конечно же, я оставлю ее себе, буду ее причесывать и кормить сладкими шариками!
Крыса тем временем поняла, что никто больше не позарится на ее сокровища, и мирно улеглась на землю.
– А это... это что, вещи Яшмы?
– удивленно спросил Кит.
Я посмотрел в сторону свертка: как это он догадался?...
Оказалось, на гамаке было написано "Яшма", только буква "я" была в неправильную сторону... похоже, мои уроки правописания прошли для нее не совсем впустую.
– Да, - признался я, принимая полный неодобрения взгляд приятеля.
– Эй, мне просто стало жалко крысу, она же ручная! Ее бы съели, как чайку, если бы поймали. А она шла только за этим проклятым гамаком.
– Ага, - хмыкнул Кит, нахмурившись.
– Конечно, все дело в крысе! Придумай объяснение получше, потому что если оранжевые узнают, что ты взялся хранить вещи предательницы, они тебе этого никогда не простят!... Знаешь, ни для кого не секрет, что ты был влюблен в нее по самые уши, тебе сочувствуют и все такое, но хранить ее вещи после всего - это уже слишком!
– Я не был влюблен в нее!
– крикнул я, задыхаясь от злости: да что он вообще может знать!?
– Вещи - это просто вещи, их полно на этой свалке, и каждый берет себе то, что хочет!...
– И ты захотел оставить память о своей подружке, которая теперь вертит задницей перед стражниками!
Не выдержав, я вскочил с лежанки и двинулся на Кита.
– Еще хоть слово!...
– И что, ты побьешь меня за то, что я оскорбил предательницу!? Двести человек лежат в земле по ее вине! Вся семья Нерпы была убита, как какая-то рыба!... Убита, потому что кто-то слишком много болтал!
– Прекратить!
– крикнул Погодник, вставая между мной и Китом.
Его тощее тельце едва ли могло остановить нас от того, чтобы кинуться друг на друга, но неожиданная сила в его глоссе заставила помедлить с дракой.
– Вы не будете драться, ни сейчас, ни потом!
– твердо сказал он, ударив о землю своим посохом.
– Потому что это неправильно.
Я почувствовал, как бурлящая во мне злость постепенно переросла в холодную, непрошибаемую стену, удерживающую любые порывы.
– Он прав, - сказал я, выдохнув.
– Мы не должны этого делать.