Атлантида. Часть I: Дисперсия
Шрифт:
– Не могу поверить, что ты убила его, - я взглянул на Яшму.
– Почему ты это сделала?
– Так вот зачем ты меня сюда потащил, - хмыкнула она.
– Я-то уж думала... Хех, ладно. Я просто следила за тобой: мне показалось, что ты шпион стражи. Потом я послушала, что ты спрашиваешь у желтых, услышала, с чем ты пристал к Василию, и поняла, что это не так. Ты поперся к Солнцу, я пошла за тобой: хотела узнать, что ты будешь ему говорить. А там эти ребята.
– Если ты видела все с самого начала, почему не вмешалась раньше?
– Хотела посмотреть, чего ты стоишь, - она скривилась.
– Я ожидала большего: думала,
– В любом случае, спасибо. Если бы не ты, мне было бы очень плохо, - сказал я, осознав вдруг, какую огромную услугу оказала мне эта дикарка. Интересно, это у нее природное великодушие взыграло или же тут замешаны какие-то свои цели? Так или иначе, она спасла меня.
– Если я могу что-нибудь для тебя сделать... словом, я твой должник.
– Что? Должник!?
– Яшма расхохоталась: после грибной настойки настроение у нее было лучше некуда.
– И что ты можешь для меня сделать, интересно? Натаскать мне улиток на обед!?
– она согнулась пополам, не в силах остановиться.
– Они ж тебя самого съедят!...
Ее низкий, грудной смех отзывался приятными мурашками по телу. Я стоял, смотрел, как она заливается, и почему-то сам начал улыбаться. Все-таки эта чудная настойка желтых делает людей добрее...
– Животик не надорвешь?
– спросил я ласково.
Мои слова вызвали новый приступ хохота, такой, что Яшме пришлось сесть на землю, чтобы не упасть.
– Ой... уморил!...
– выдохнула она, стараясь успокоиться.
– Какой же ты смешной!... Ты как крошечная нерпа, которая фырчит на морского льва, потому что считает себя большой и сильной!... Откуда столько благородством в таком убогом тельце?... Ха-ха-ха!!!... Ты понимаешь, если Лашуня тебя увидит, она даже не поймет, что ты человек, и бросится на тебя! Она подумает, что ты... ты... больной морской котик!... Ха-ха-ха-ха-ха!!!...
– Вообще-то, я выше тебя!
– заметил я, решив повременить с вопросами о том, кто такая эта Лашуня.
– Ооох... А ты ведь ничего не знаешь, да?
– спросила она, успокаиваясь и утирая слезы смеха.
– Наверное, - я пожал плечами и уселся рядом с Яшмой. Мы остановились на отвесном берегу, под нами плескалась вода, так что посидеть в таком уютном месте было очень даже неплохой идеей.
– О чем ты?
– О том, что этот черный придурок - не оранжевый, - она вопросительно посмотрела на меня.
– Ну да, я так и подумала, что ты не знал. Иначе не храбрился бы так, когда оказался у чудо-мельницы.
– А кто же он? Оранжевые вступались за него, как за своего сына, как мы с ним подрались, - я стал припоминать другие детали.
– Они и называли его так, своим сыном.
– Ну конечно, они всех так называют, - Яшма пожала плечами.
– Он был красным, но только трусливым. Когда понял, что начинает проигрывать в боях, начал всем кричать про Солнце, про свою веру, пытался внушить остальным существование бога... естественно, стражники отправили его к оранжевым.
– Что?
– я не понял ни слова.
– Красный? Какие бои? О чем ты говоришь? И откуда ты знаешь?...
– Откуда я знаю?
– Яшма хмыкнула.
– Только не говори, что ты думал, будто меня сделали желтые!
– Да, честно говоря, я так и думал, - признался я, неловко почесав затылок.
– Так ты убийца? Это... многое объясняет.
– Да ничего тебе это не объясняет: ты понятия не имеешь, что такое быть красным!
– вдруг огрызнулась она.
– Тогда расскажи мне про вас. Раньше я ничего о вас не слышал, - попросил я, чуя, что сейчас она выложит мне все, что бы я ни спросил. Грибное пойло здорово развязало Яшме язык: было видно, что ей очень хотелось поговорить.
– Рассказать? А почему нет?
– она достала свою трубку, набила ее и закурила, ловко выбив искру.
– Понимаешь, на Огузке все занимаются тем, за что сюда попали. Торчки дышат отравой, воры - работают руками, лжецы - лгут, умные - умничают, а убийцы - убивают. На нашем острове есть арена, раз в три дня люди из правительства приходят посмотреть на бой, это у них такое развлечение! Красные тянут жребий и двое выбранных вступают в поединок. Отказаться от поединка нельзя, не дерутся только дети до двенадцати лет и беременные. Остальные или дерутся, или умирают. У каждого свой послужной лист, где записаны все победы и поражения. Если убийца проигрывает в двух своих боях подряд, в третьем, если он не победит, его зрелищно убьют. Уловил суть? Так вот, Бивень проиграл два боя подряд. Все знают, что эти высокопоставленные ублюдки любят зрелища, а жребий - фальшивка. Они зачастую сами выбирают, кто с кем будет драться, у них свои любимцы. Так вот, все знали, что в свой последний бой Бивень будет драться со мной... с двенадцати лет я еще ни разу не поиграла, так что шансов у него не было. Тогда он решил удариться в религию и спастись бегством: оставлять фанатика среди убийц стража не решилась, и его поселили у оранжевых несколько месяцев назад. Уж не знаю, почему его приняли в общине! Он всегда был придурком, а оказавшись в стаде этих блаженных разошелся еще пуще. Я следила за ним. Наверное, рано или поздно я бы его все равно убила: в конце концов, он моя законная добыча!
– Яшма выдохнула столько дыма, что он тут же окружил нас плотной завесой, совсем как утренний туман.
– Ты-то как с ним связался? Неужели жить надоело?
– Нет, будь моя воля, я бы с ним по одной земле не ходил, - я помотал головой: знакомый запах миналии вызывал тошноту.
– Он был женихом местной жрицы по имени Нора. Я случайно увидел, как он пытался ударить ее, и вмешался. Нора позвала подмогу, и нас вовремя растащили, поэтому он меня и не убил тогда. Собственно, я знал, что рано или поздно он мне отомстит... Ну, или мне придется с ним что-то сделать, потому что он будет доставать Нору. В любом случае, хорошо, что он оказался красным: я сильно разочаровался в оранжевых после стычки с ним. Мне показалось, что все они такие же двуличные, как он, и их вера - только прикрытие, если позволяет избивать слабых.
– Так и есть, они все двуличные, - закивала Яшма, пуская кольца дыма.
– Знаешь, я ведь с девяти лет шатаюсь между тремя островами, наблюдаю за жителями. Среди оранжевых меня не признали из-за моего происхождения: у них ведь страшные заморочки насчет цвета кожи! А вот желтые приняли меня, как свою. Желтые, они хоть и пьяницы, но зато люди сердца. А вот оранжевые... никогда не знаешь, что у них на уме. Они слишком многое оправдывают своей верой, а не чувствами и убеждениями. Вот хочешь ты есть рыбу - так ешь! Зачем отказывать себе в удовольствии, если от него никому не будет хуже?
– она вопросительно посмотрела на меня, как будто я мог дать ей вразумительный ответ.
– Как можно доверять людям, которые так делают?