Атлантида
Шрифт:
«Европа, Азия и Ливия были когда-то островами, окруженными океаном. Единственный материк лежал вне пределов этого мира. Он был чрезвычайно велик и на нем жили огромные животные. Местные жители тоже в два раза превышали ростом жителей нашей земли. Было там много великих городов, в которых царили совсем другие законы и обычаи, чем у нас. По величине своей там особенно отличались два города, хотя, кроме размеров, они не имели ничего общего. Один из них называли „Военным“, другой — „Мирным“. Население второго города жило в спокойствии и достатке. Плоды земли они собирали без плуга и волов, без пахоты и сева. О болезнях, — добавил Силен, — они просто не имели понятия, и вся их жизнь была сплошным весельем и радостью. Жили без вины и греха, что высоко ценилось богами. В противоположность им жители первого, воинственного, города были предрасположены к ссорам, умели пользоваться оружием, постоянно хотели покорить своих соседей, чтобы их город властвовал над многими народами. Жителей там насчитывалось не менее
Далее рассказ Силена вызывает еще большее изумление. Их города населяют люди, именуемые меропами. На границе владений якобы находится место, называемое Аностос, похожее на щель, лишенную и света и темноты, заполненную темно-красным воздухом. Через это место протекают два ручья. Один называется Рекой радости, второй — Рекой печали. По их берегам растут большие фруктовые деревья. Кто отведает плодов с деревьев над Рекой печали, зальется слезами и будет рыдать до конца жизни. Плоды же деревьев, растущих над Рекой радости, обладают противоположными свойствами— кто попробует их, немедленно исцелится от недугов, забудет обо всем, что было для него важным, и будет молодеть до тех пор, пока не достигнет детского возраста. Из старика он превратится в человека зрелых лет, затем в юношу, мальчика, ребенка и достигнет предела дней своих. Кто хочет, пусть считает этот рассказ Феопомпа достоверным. «По-моему, как этим, так и другими рассказами он доказывает, что принадлежит к неплохим поэтам», — заключает Элиан.
Однако атлантологи используют рассказ Феопомпа (а вернее — Элиана) в качестве аргумента против тех, кто утверждает, что ни во времена Платона, ни до них никто ничего толком об Атлантиде не слышал.
Отдельные фрагменты из рассказа Феопомпа напоминают отрывок из книги «De situ Orbis» («О строении земли») римского географа Помпония Мела, которую он написал в первой половине I в. н. э. Эту книгу в XVI в., то есть даже после открытия Америки, считали источником сведений о мире. В описании Счастливых, или Блаженных, островов там также говорится о двух волшебных ключах.
«Против выжженной солнцем части побережья лежат острова, принадлежавшие, по рассказам, Гесперидам. Плотным массивом возвышается среди песков гора Атлант. Гора эта неприступна из-за торчащих со всех сторон скал и заостряется по мере приближения к вершине. Вершины горы не видно, она уходит в облака. Говорят, что она не просто касается неба и звезд, но и подпирает их.
Напротив этой горы расположены Острова Блаженных. Здесь сами собой, одни за другими, вырастают плоды, которые и служат пищей населению островов. Эти люди не знают забот и живут лучше, чем жители великолепных городов. Один из островов замечателен двумя удивительными источниками: выпив воды из первого источника, человек начинает смеяться и может умереть от смеха. Стоит выпить воды из второго источника, смех прекращается».
Римский поэт Руф Фест Авиен около 350 г. н. э. тоже писал о Священных островах. В своем труде «Описание морского берега», основанном на работах древних греческих авторов, он описывает поход карфагенян под предводительством Гимилькона к побережью Британских островов. Этот документ представляет в настоящее время большую ценность. Авиен пишет:
«Отсюда до острова Священного — такое название дали ему древние — лежит двухдневный путь для кораблей. Средь вод он поднимается широкою поверхностью, и на большом пространстве живет на нем и трудится племя гиернов. Поблизости от него открывается остров племени альбионов. Обычно было для жителей Тартесса вести торговлю в пределах Эстриминид. Но и поселенцы Карфагена, и народ, который жил у Геракловых Столпов, не раз в моря езжали эти. Пуниец Гимилькон, который сообщает, что сам он на себе все это испытал на деле, с трудом доплыв сюда, говорит, что сделать такой путь возможно только в четыре месяца; тут нет течений ветра, чтобы гнать корабль; ленивая поверхность тихих вод лежит недвижно. Надо прибавить вот что еще: среди пучин растет здесь много водорослей и не раз, как заросли в лесах, движенью кораблей они препятствуют. К тому же, по его словам, и дно морское здесь не очень глубоко, и мелкая вода едва лишь землю покрывает. Не раз встречаются здесь стаи морских зверей и между кораблей, ползущих очень медленно, с задержками, ныряют чудища морей».
На расстоянии пяти дней плавания к западу от Британских островов помещает таинственный материк грек Плутарх (46—120 г. н. э.) в своем труде «Moralia». Согласно Плутарху, это был остров Кроноса, одного из титанов, отца Зевса и Посейдона. Это не противоречит и рассказу Платона, согласно которому Атлантида была островом Посейдона. Сообщение Плутарха относится к периоду до раздела мира между богами, что следует из дальнейшего рассказа: «Где-то там должен был находиться остров Огигия, на котором Зевс в свое время держал в заключении Кроноса. Некоторое время спустя победитель Зевс помирился с побежденным Кроносом и тогда Кронос будто бы поселился постоянно на Счастливых островах»[8].
Гомер тоже упоминает остров Огигию. У его берегов, как говорят, разбился корабль Одиссея и там нашла его нимфа Калипсо. Но мы уже говорили, что к Гомеру возвращаться не будем...
Исключительно ценным для атлантологов трудом является «Библиотека» римского историка времен Юлия Цезаря Диодора Сицилийского. Она состоит из сорока книг, до нашего времени сохранилась лишь половина их. Подобно многим, Диодор Сицилийский использовал в своих трудах и более древние работы, но в противоположность им он не называет источников. Его работы содержат много сведений географического характера, хотя в принципе это всеобщая история «с начала света» до времен Юлия Цезаря.
Хотя «Библиотека» и не является оригинальным трудом, а возможно именно поэтому, ее стоит включить в список работ античных авторов, упоминающих об Атлантиде.
В сохранившейся третьей книге много места занимает рассказ об амазонках, которые пошли войной на атлантов — весьма тихий народ, живший на благодатных землях и имевший большие города.
А в пятой книге «Библиотеки» мы находим следующее описание.
«Познакомившись с островами, лежащими по эту сторону Геракловых Столпов, перейдем к островам в Океане. Ближе к Африке в просторах Океана на запад от Ливии лежит превеликий остров. Земля на нем плодородна, хотя и гориста. Судопроходные реки орошают ее. Рощи там изобилуют различными деревьями, а бесчисленные сады полны плодов. Деревни там также богато отстроены...
В гористой части страны много лесов, в которых встречаются разнообразные плодоносные деревья... На острове много ключей, воды которых не только утоляют жажду, но и укрепляют здоровье. Для охоты много там всякого рода зверей, изобилие которых делает пиры веселыми и богатыми. Омывающее остров море изобилует рыбой... Климат там весьма благодатен... Наконец, жизнь на этом острове настолько прекрасна, что, кажется, на нем должны жить не люди, а боги.
Прежде остров этот из-за отдаленности от прочего света не был известен. Открыли его случайно. Финикийские купцы еще в древности плавали морем. Поэтому не только в Африке, но и в краях на запад от Европы обосновали селения. А поскольку удача сопутствовала им, то они отправились и за Геракловы Столпы, в море, которое называли Океаном. А прежде вблизи Столпов, возле пролива, на полуострове в Европе построили город Гадир (Кадикс), в котором воздвигли великолепный храм в честь Геракла, где по финикийскому обычаю совершали жертвоприношения. Храм этот, как и прежде, считается местом священным, так что даже знатные римляне, прежде чем начинать важные дела, давали здесь обеты, и после благополучного исхода их исполняли. Однажды финикяне, уже зная страну за Столпами и проплывая мимо Африки, бурею были занесены далеко в Океан и пристали к этому острову. Узнав все о благополучии этого края, они поведали о нем и другим. Поэтому и тирреняне[9], тоже будучи мореходами, решили там обосноваться. Но им воспрепятствовали в этом карфагеняне, опасаясь, чтобы и их граждане, прельстившись легкой жизнью на острове, не переселились на него, да и чтобы на случай неожиданных бедствий иметь готовое убежище. Они надеялись, что, имея корабли, все смогут переселиться на остров, не известный врагам».
Можно было бы привести еще много других цитат из произведений греческих и римских авторов, в которых речь идет о каких-то диковинных странах или островах за проливом, соединяющим Средиземное море с океаном.
Однако особого внимания заслуживают высказывания Авиена, Помпония Мелы и Диодора, утверждающих, что на расстоянии нескольких дней плавания от Африки находится какой-то с древних времен населенный остров. К их числу можно отнести и Плиния, рассказывающего о том, что страна Гесперид расположена в западной Африке. Названные авторы часть своей жизни провели или в Испании, или в западной Африке, которые в то время были римскими колониями, поэтому их рассказы взяты как бы из «первоисточника», в какой-то степени это рассказы «свидетелей». В данном случае к ним нельзя применить польскую поговорку «врет, как свидетель», ибо их рассказы о «Священных островах» — чистейшая правда (если, конечно, не принимать во внимание названия острова, или островов, как деталь несущественную). На указанном расстоянии от Африки в Атлантическом океане на самом деле расположены острова: это острова Канарского архипелага, несколько севернее — остров Мадейра, а еще дальше на север, напротив Столпов Геракла, почти там, где, согласно Платону, находилась Атлантида, — Азорские острова. Южнее Канарских островов, на небольшом расстоянии, всего лишь в «нескольких днях пути» от Африки, мы находим еще один архипелаг — острова Зеленого мыса. Об их существовании греческие и римские географы знали лишь по рассказам иностранных мореплавателей, поскольку, как это признает Эратосфен в своей «Географии», «в древности люди выходили в море для грабежа или торговли, но не в открытое море, а только вдоль материка». На путешествия в открытом море решались только финикийские мореплаватели, рассказывая после этого ровно столько, сколько им позволяли их собственные интересы.