Атлантида
Шрифт:
Наконец, Лилит подала ему знак, и он несмело вошел в купальню, осторожно ступая по разноцветным плитам влажного пола, приблизился к дубовым скамьям, где в просторном, ослепительно белом хитоне сидел архонт, взбодрившийся и порозовевший после купания, он пил прямо из кувшина виноградный морс, несколько капель упали на складки его одежды, оставив на ней розовые пятна.
– Приветствую тебя, Сахур, - сказал Гродж, указывая рукой на стоящую рядом скамью. Что поведаешь ты мне? Давно ли ты следил за звездами, сопровождающими путь нашей Атлантиды?
– О великий правитель, за этим я слежу всегда, - молвил Сахур, порываясь встать, но Гродж подал знак, указующий на скамью, и астроном уселся вновь,
Гродж пристально смотрел в глаза Сахура, тот же уводил в сторону свой взгляд.
– Так говори, не томи.
– О, великий правитель, звезды по-прежнему благоволят тебе. Твои дела будут удачны, звезды сулят тебе нежданное усиление твоей власти и твоего влияния.
– Нежданное? усмехнулся архонт.
– Да, именно так. Благоприятный случай будет способствовать тому.
– Ну что же, увидим, прав ты или нет, Сахур. Если прав, награжу, если же нет, не обессудь.
– На все воля твоя, - поднялся со скамьи и поклонился архонту астролог.
– Ты все сказал?
Сахур замялся, все еще искушаем мыслью не открываться архонту.
– Ну что там у тебя еще? нетерпеливо воскликнул Гродж. Говори.
– О, великий правитель, - несмело заговорил Сахур, - мои познания скромны. И я даже думал, что они могут быть ошибочны, поэтому не хотел беспокоить архонта этим. Но я должен...
– Беспокоить?
– насторожился Гродж.
– Что тебе рассказали звезды? Говори!
– Звезды... звезды говорят... скоро произойдет соединение нескольких планет...
– И что же?
– Такого еще не было ни разу на памяти ныне живущих людей. В древних книгах говорится о таком или подобном явлении, как о страшном предупреждении. Люди должны быть готовы к большим бедствиям, которые могут постигнуть страну в будущем.
– Когда же произойдет это соединение?
– Я не могу точно сказать, когда это произойдет, дата, скорее всего, будет неточной. Судя по расчетам, это должно произойти в году 6 кан, в один из дней месяца сак.
– Сейчас месяц шуль, значит, если верить твоим предсказаниям, всего через несколько месяцев.
Наступило молчание. Архонта неприятно удивили слова астролога, он не знал, верить ли его предсказанию, такому неожиданному и удивительному. Он вдруг припомнил несколько верных пророчеств Сахура, сделанных им на основе расположения звезд на атлантическом небосводе. То были давние события, касались они его начинаний в строительстве зиккурата и военных школ для атлантов. Сахур тогда оказался прав, его дело родилось и стало мужать, архонт надеялся, что доведется ему еще увидеть и окончательную победу - боевое крещение его воинов в настоящих сражениях, которые принесут и ему, и Атлантиде несметные иноземные богатства, беспредельную власть и могущество. Но выходило так, что нынешнее предсказание Сахура могло полностью перечеркнуть все надежды Гроджа на военные победы, и это было ему не по нраву.
– Что же должно произойти на нашей земле?
– первым нарушил молчание архонт.
– Звезды этого сказать не могут. Но в книгах древности говорится о большом сотрясении почвы, ее затоплении водой, о многих жертвах.
– Зачем же ты мне об этом поведал?
– спросил архонт, буравя Сахура тяжелым взглядом.
– Чего ты ждешь от меня? Отменить небесный приказ я не могу, изменить ход событий, назначенных свыше, даже мне не под силу. Так не благо ли для меня и моих подданных, даже если твое пророчество и истинное, не ведать ничего о нем? Ты же решил возложить на меня тяжкие думы насчет своего предсказания. Зачем? Я хочу понять.
– О, великий правитель, я мыслил, что мне надобно предупредить тебя о том, что я узнал.
– Зачем?
– Мне неведомы мысли и чаяния твои, но я полагал, что ты захочешь предостеречь своих людей от беды.
– Предостеречь? Чтобы они, с тревогой глядя в небо, мучительно ждали своей погибели, чтобы опасались каждого наступившего дня, как последнего? Так не лучше ли просто не ведать о твоем страшном пророчестве, тем более, что оно может и не сбудется? Пусть они спокойно наполняют свой желудок вкусной едой, веселятся и ликуют, устраивают пиршества, пусть любят друг друга, пусть женщины нежатся в сладких объятиях сильных мужчин и рожают детей. Нет, я не стану будоражить людей, не стану сеять смуту и панику. И тебе я это запрещаю.
– Но ведь, предупрежденные, они будут готовы к бедствию, а значит, некоторые смогут спастись.
– Разве они смогут спастись, не зная, какая участь им уготована?
– голос архонта, принимая привычные властные интонации, вновь грозно загремел.
– Нет, я запрещаю тебе, Сахур, тревожить людей своим предсказанием. Пусть будет так, как будет. А теперь ступай с миром. Да не вздумай ослушаться меня!
Такой уж, видно, выдался сегодня день, что архонт, особенно после разговора с Сахуром, снова чувствовал себя разбитым. Купание принесло ему обычное бодрое состояние, но Сахур, будь он неладен, все испортил. Гродж, раздосадованный и отягощенный мрачными думами, отправился в опочивальню. Там его, как обычно, ждал изысканный стол и вина, аромат благовоний струился вокруг. Архонт рассеянным взглядом окинул пиршественный стол и устало опустился на широкое под прозрачным пологом ложе. Вошла полуобнаженная Лилит, а следом за ней еще несколько женщин, грациозных и крутобедрых, их тела были прикрыты лишь легкими, прозрачными одеждами.
Лилит замерла в ожидании приказаний своего господина, тот мельком взглянул на вошедших, и властным жестом велел им удалиться. К большому разочарованию прекрасных посетительниц, обожавших бывать у своего сильного и красивого господина, сегодня он не был расположен к обычным вечерним развлечениям.
Глава 6
После расставания с Лессирой Тод вернулся на то место, где они вместе любовались бескрайней гладью океана, такой таинственной и волнующей. Перед его мысленным взором снова и снова возникал прекрасный образ Лессиры, которая в его смятенных мыслях звалась не иначе, как Клита. Взволнованный недавно пережитыми событиями, он неподвижно стоял у парапета площади, простирающейся прямо к водной глади, его ладони ощущали прохладную шероховатость камня. Перед мысленным взором Тода вновь и вновь возникал образ Лессиры, - он явственно видел ее изумрудные глаза, устремленные вдаль туда, где океан уходил за горизонт. Тод помнил каждое слово, сказанное ею, помнил, какие эмоции отражали при этом ее глаза, как черты лица отзывались на выплескиваемые через речь чувства. Он не мог бы точно сказать, что же его привлекло в Лессире больше всего - красота ли облика или ум и проницательность. Скорее всего, все, что имело отношение к ней, пробуждало в нем бурю разных чувств, каждый ее жест и взгляд был прекрасен для него.
Тод был покорен Лессирой сразу же, с первого мгновения, когда он только увидел ее у фонтана, раздосадованную и гневную. Он ощущал какую-то необычность во всем ее облике, несоответствие прекрасного, почти неземного, облика, ее утонченных манер с тем местом, простым и обыденным, где она стояла, подобно богине, сошедшей с небес, - ослепительной, с сияющими изумрудными глазами, с разметавшимся по ветру белокурым шелком волос. Говорят, было время, когда Боги ходили по земле, и сегодня Тоду вдруг показалось, что дочь одного из небожителей спустилась на землю. Быть может, для того, чтобы забрать его сердце, сердце обычного земного человека. Чем же он заслужил такую великую милость? Но разве такое может быть, ведь богиням место на небе, а не на грешной земле.