Атлантида
Шрифт:
Ахиллес попытался представить себе, как они сейчас выглядят. Грязные, измотанные. Впрочем, чего официантка заметить не могла, так это ужаса на их лицах. Но на самом деле и Ахиллес, и Марта были испуганы до полусмерти, не зная, что теперь и думать.
Они заказали кофе и пирогов. Когда девушка отошла к стойке, Марта подалась вперед.
– Что, черт побери, происходит? – перегнувшись через стол, прошипела она.
Вид у нее был столь разъяренный, что Ахиллес невольно откинулся на спинку стула, отстраняясь.
– Я не знаю, – поспешно ответил он. – Я и правда не знаю.
Он понимал, что это не вся правда, но уж точно и не ложь.
Марта отвернулась, вытирая слезы.
– Я думала, это будет мое последнее задание. Я хотела выйти из игры, прежде чем меня арестуют и заведут на меня дело. А теперь… – она в отчаянии покачала головой. – Эти пограничники… они собирались арестовать нас, верно? Но их застрелили. Кто, черт побери, вытворяет такое? И почему? Кто ты такой, Ахиллес? Чт… – Она захлопнула рот, так и не закончив, а затем фыркнула, сдувая со лба прядь волос.
– Ну давай, говори.
– Что говорить-то?
– То, о чем ты собиралась спросить.
– Что?
– Вот именно.
– Слушай, что ты несешь?!
– Ты хотела спросить у меня, что я такое, верно?
– Ладно… Нет, я не хотела, но раз уж ты сам сказал… Так что это было? Ты какой-то олимпийский чемпион или что? Потому что ты как-то…
– …не очень похож на олимпийского чемпиона?
– Не очень.
– И какого ответа ты от меня ожидаешь?
– Какого-нибудь. Не знаю. Я жду, что ты скажешь хоть что-то, проясняющее ситуацию. Слушай, Ахиллес, я живу в этом мире, ясно? В этом мире, – она обвела рукой забегаловку. – И в этом мире мне трудно отыскать место для тебя. Во-он тот тип, он вполне вписывается в мой мир. Вон та женщина вписывается. А ты… Ты – нет. Все, что мне известно, так это то, что после твоего появления все пошло наперекосяк. И теперь люди гибнут! А ты умеешь… всякое. То, что ты вытворяешь, очень умно. И классно, не могу не признать. Но это ненормально, Ахиллес. Я не знаю, что мне делать. Я не знаю, что мне теперь делать. Ну, я имею в виду… безопасно ли идти в полицию?
Ахиллес увидел, что ее глаза опять наполнились слезами, но девушке удалось сдержаться. Официантка, подойдя, смерила их недовольным взглядом. Похоже, ее и так нельзя было назвать Лучшей официанткой года, но с Мартой и Ахиллесом она и вовсе не церемонилась. Девушка чуть ли не швырнула на стол чашки, тарелки и кофейник. Да, эта особа, скорее, выиграла бы конкурс на звание Мисс Ледниковый Период. Разве что не выгнала их отсюда взашей, не желая приобретать проблемы.
Официантка отошла, источая ауру ледяного презрения.
Ахиллес и Марта украдкой переглянулись, немного расслабившись.
Немного.
Ахиллес пододвинул тарелку с пирогом к Марте и примирительным жестом протянул ей вилку.
В ответ девушка кивнула и принялась за еду. Она была так голодна, что смела свою порцию подчистую.
– А ты? – Марта указала на его блюдце.
Ахиллес отрезал себе пирога. Интересно, подумалось ему, в той, прошлой жизни, когда еще не потерял память, я любил вишневый пирог?
Наверное, пришло время выяснить это.
Он отправил в рот кусок пирога.
– Гхм!
Звук был настолько громким, что мужчина за соседним столиком обернулся к Ахиллесу, морщась. Подождав, пока этот тип отвернется, юноша украдкой выплюнул кусок пирога в салфетку.
– Похоже, мне это лакомство не по вкусу. – Его лицо залила краска стыда.
– С ума сошел? Тебе не по вкусу вишневый… – Из всего случившегося почему-то именно это потрясло Марту больше всего. – А ну давай сюда, я попробую!
– Налетай.
– Отличный пирог, – отметила девушка, смакуя румяную корочку и сладкую начинку.
– Я не спорю. Дело не в пироге. Дело во мне.
– Ага, видишь, в том-то и проблема, Ахиллес…
Она промокнула губы салфеткой.
Какая же она красивая, подумалось Ахиллесу. Злая, расстроенная, и такая красивая.
– Ты не обычный парень, понимаешь? Не просто парнишка с улицы.
«Да», – подумал Ахиллес. Он это понимал. И на мгновение острое чувство вины сжало ему горло. Ему захотелось рассказать Марте про транквилизатор. Потому что этот дротик… Это все было важно.
Над стойкой висел большой телевизор. Сейчас там крутили какую-то викторину:
– Старший брат Шерлока Холмса. Пятнадцать очков.
Майкрофт, – мимоходом отметил Ахиллес. Он думал сейчас о том, на что был способен. О своей силе.
– Имя первого президента Соединенных Штатов. Двадцать пять очков.
Джон Хансон.
«Кем является парень, который пришел в себя на берегу неподалеку от порта Лабади. Тридцать очков», – сыграл сам с собой Ахиллес.
Пас, – ответил он себе.
«Почему этот загадочный парень может двигаться так быстро? И почему он настолько неуязвим к огню? Сорок очков».
Пас.
«Почему те солдаты в вертолете наставили на него оружие?»
О, на этот вопрос я попытаюсь ответить. Может быть, это как-то связано с тем обстоятельством, что парень может двигаться невероятно быстро и его не берет огонь?
«Вы не могли бы уточнить?»
Нет.
«Тогда переходим к следующему игроку».
– Что будем делать? – спросил он у Марты.
– Не знаю. Я… – Девушка отвернулась, скользнув взглядом по экрану телевизора, и оцепенела. – Ох, черт, Ахиллес… Черт, черт, черт…
И поскольку вряд ли «Ох, черт» было ответом на вопрос викторины стоимостью в пятьдесят очков, он тоже повернулся к телевизору.
Викторина закончилась, теперь в эфире была утренняя программа новостей. Точнее, репортаж из Вискайи. На экране появилась зернистая фотография, кадр из записей видеокамеры у дома. Ахиллес и Марта. И подпись: «Их подозревают в двойном убийстве».
Марта побледнела.
– Ахиллес… – прошептала она. – О боже, Ахиллес…
– Вижу, – кивнул он.
– Они думают, что это мы, – испуганно забормотала Марта. – Они думают, что это мы убили пограничников. Это уже серьезно, Ахиллес. Нам нужно пойти в полицию, сказать, что на самом деле случилось, помочь копам найти того типа, который застрелил агентов.