Атлантида
Шрифт:
— Что ж, во многом ты права, если не сказать во всем. А мир взрослых людей давит, действительно, очень жестко давит и на меня и на всех людей вообще. Но немногие имеют мужество и силу противостоять этому давлению, в итоге теряют себя, и, порой, безвозвратно.
— Вот это ты, верно, подметил, — снова вступила в разговор Атлантида. — Да, многие и многие теряют себя в мире взрослых, что очень печалит. Но ты устоял, не поддался, и, более того, ты смог не только не потерять себя, в дебрях мира взрослых, но сейчас ты обретаешь себя, обретаешь себя всего, большего, чем ты был до этого, и это меня радует. Одно это уже о многом говорит и многое значит. Для мира. Так что стремись расти дальше, стремись познавать мир, стремись к изменениям, знаниям. Никогда не останавливайся в своих стремлениях, и меняйся,
— Спасибо Атлантида. Ты показала мне то, о чем я даже и думать не мог. Это очень ценно для меня, спасибо тебе. — так я об этом еще не думал, за что и был Духу очень благодарен. За те знания, что она мне предоставила. Они действительно не имели для меня цены. Я многое о себе узнал, много не то что нового, но просто бесценного для меня, для человечества моего мира, да и для людей Атлантиды в том числе.
— А сейчас я более не стану мешать, потому, как ощущаю, что тебе надо побыть одному. Если я понадоблюсь, дай мне знать, — Атлантида с нежностью и добротой направила свои мысли мне в сознание, и я согласился с ней, прошел на полосу песка у воды и сел прямо на него.
Меня все еще интересовала фраза: «пришло время моего расцвета». О чем она на самом деле? Какой смысл, какое понимание кроется за этим сочетанием слов? Я пока еще слабо себе все это представлял.
То, что сейчас настало время для «расцвета» это я более или менее понял. На осознание этого меня навели картины из моей жизни до наступления текущего момента, лет пять — десять назад. Я тогда еще совсем не раздумывал над подобными вопросами. Мне эти темы были безразличны. Я тогда был человеком со среднестатистическим мышлением, был как все. Но что–то ведь заставило меня измениться, что–то спровоцировало изменения во мне в эту сторону. Можно, конечно, предположить, что меня более не стала удовлетворять та ветвь жизни, на которой я тогда находился, какую проживал. Мне потребовалось что–то новое, какое–то продолжение. Появилась необходимость разорвать тот жизненный круг, в котором я жил тогда. Но что вызвало такую потребность, я теперь представлял себе очень смутно, расплывчато, потому как тогда не обратил на возникшие причины своего внимания.
Можно так же принять, что изменение, как факт, как одна из задач, входит в сам процесс жизни и является его неотъемлемой частью. Тогда получается, что изменение просто неизбежно. То есть ему нельзя противостоять, препятствовать, противиться. Это просто будет невозможно. Можно пытаться быть одинаковым каждое мгновение жизни, но это будет просто видимость, иллюзия, маска.
И, похоже, что этот аспект встроен во все как живые, так и неживые объекты, во все изначально. И, скорее всего, от него нельзя просто так избавиться, как нельзя просто так избавиться от воздуха и перестать дышать. Можно сделать вид, создать иллюзию того, что человек не дышит, просто задержав дыхание, но это будет продолжаться недолго.
Возможно, эта моя догадка не была лишена оснований, ибо, если понаблюдать за обществом, да, в конце концов, за всем живым, и не только, то можно обнаружить немало тому доказательств.
А что насчет людей?
Наверное, их можно разделить на три группы.
Если к первой группе можно отнести тех, кто знает, что все, и они, в том числе, меняется. Зная это, они сознательно выбирают участвовать в этом процессе изменения.
Во вторую группу тогда будут входить те люди, кто знает или догадывается о том, что все в жизни, да и сама жизнь постоянно меняется, но сами не выбирают изменений ни в себе, ни в своей локальной жизни.
И, наконец, третью группу составят те люди, кто и вовсе не догадывается об этом факте.
Хорошо, допустим, что наличие факта изменения жизни, да и всего в ней, я установил, но это все равно не отвечает на мой вопрос о причинах, вызвавших эти изменения именно в моей жизни. Этот вопрос для меня пока еще остается открытым.
И что еще за «время расцвета», которое, наконец–то, настало для меня? Опять в мозгу возникают одни предположения и догадки. Хотя если Атлантида вкладывала в эти слова такие понятия, как саморазвитие, познание своей сути, личности, познание своего «Я», тогда для меня все это становится понятным и ясным, однако, все же остаются некоторые моменты, требующие дополнительного разъяснения.
Так, если для сравнения, человека представить, как некое хранилище способностей и возможностей, данных ему при его создании, а сами эти способности определить как книги, расставленные на полках в стеллажах, коих в человеке–хранилище великое множество, как, например, в библиотеке, тогда можно вообразить следующую последовательность ассоциаций.
Многие люди за всю свою жизнь не успевают исследовать даже и одной полной полки того, что они на самом деле имеют. Более того, они, скорее всего, даже и не подозревают о наличии других полок, кроме той, с которой уже «берут книги», проживая свою жизнь. А кто знает, сколько на самом деле полок и стеллажей, забитых книгами–возможностями имеется в людях? Может их там и не на одну библиотеку, а может и не на сотню, или даже не на тысячу библиотек.
А если это правда, примерная, правда, тогда что же со мной? Может быть, я всего лишь взял и изучаю пару книжек с соседней полки, а со мной уже такое творится. Тогда что же будет дальше? Что в таком случае меня ждет на «других полках», а тем более на других стеллажах?
Такого я и представить себе не мог. Это совсем не то, что происходило со мной в комнате–хранилище, когда я там считывал информацию с кварцевых кристаллов и пластин, оставленную на них древними Атлантийцами.
Неужели именно об этом говорил мне Дух, упоминая о «времени моего расцвета»? Действительно ли это правда, и что это, наконец, произошло? Возможно ли, что я теперь «могу зайти в это хранилище истинных знаний человека» и изучать его? Если так и есть, тогда это просто потрясающе.
А раз это так, то Атлантида было права, указывая на то, что этот процесс изучения будет долгим.
На этом я отпустил все мысли возникающие время от времени у меня голове и продолжал просто сидеть на песке и наслаждаться шумом ветра и волн озера. Эти рассуждения и копание в себе немного вымотали меня, так что порой бывает полезно вот так просто отключиться от всего и посидеть, понаблюдать за происходящим вокруг, не оценивая и не делая никаких выводов.
Равномерное шуршание волн о прибрежный песок умиротворяло и расслабляло мое сознание. Я понемногу отключался даже от зрительного восприятия окружающего меня пространства, а затем вообще закрыл глаза. Спустя некоторое время внутри себя услышал, нет, скорее, почувствовал приятную тихую мелодию и полностью в ней растворился. А через несколько мгновений, ощутил потоки тепла, входящие в меня и равномерно разливающиеся по всему телу, вплоть до пальцев рук и ног. Так же ощущался прилив неких сил, которые не поддавались словесному описанию. Я просто наслаждался приходящими ощущениями. Что происходило вокруг, я не наблюдал, потому, как не хотел хоть на мгновение отвлекаться от ощущений, какие испытывал, и затрачивать усилия даже на то, что бы открыть глаза.
Так, я, наслаждаясь текущим состоянием, потоками энергий, проходящих через меня, провел, наверное, часа два, а может и все три, пока, наконец, не понял, что все прекратилось. Наверное, я уже восполнил затраченные силы. Чувствовал себя превосходно.
Медленно открыл глаза и прислушался к окружавшей меня обстановке.
Заметил, что что–то вокруг было не так, как раньше, когда Дух меня оставил одного на берегу. Нет. Все было вроде бы, как и всегда. Светил Дух голубоватым светом, шелестел в деревьях, кустах и траве ветер. Ничего, абсолютно ничего не предвещало опасности, но вокруг все же ощущалось нечто новое. Мне пока не удавалось идентифицировать эти новые ощущения и описать их должным образом, но я уже чувствовал это нечто. Я даже не знал, чем я это ощущал. Это не были глаза, не были уши. Тактильные и вкусовые ощущения так же не изменились. Во мне вдруг обнаружились какие–то новые сенсоры, что ли. Я не имел понятие, что это были за инструменты, но именно ими я и ощущал появившиеся изменения вокруг. Размышляя, в чем же дело, я поднялся с песка и…, изменения снова не заставили себя ждать, но на этот раз я все понял.