Атлантида
Шрифт:
Любуясь данным представлением, я проходил дальше, к центру города, к площади.
Некоторые из ребят по двое, по трое пролетали мимо меня, планируя либо почти над самой землей, либо чуть повыше, над верхушками деревьев. Завидев меня, многие приветственно махали руками и улыбались. Я махал им в ответ и продолжал идти дальше, разглядывая все вокруг. Благо было много того, на что стоило обратить внимание.
Довольно часто встречалась картина, когда маленькие дети, то, неистово летая вокруг взрослых, очевидно, своих родителей, то, на мгновение, зависая перед ними, пытались что–то им объяснить и никак не могли взять в толк, почему у взрослых ничего не выходит.
От увиденного мне становилось очень смешно, почти до слез, и уже давно, проходя по городу, я освещал его широкой улыбкой, поселившейся на моем лице.
Однако, по мере моего прохода дальше в город, стала все чаще попадаться картина, когда уже взрослые люди отрывались от земли и пока еще неумело повисали в воздухе. Да, прогресс был на лицо. Надо же, оказывается, насколько были готовы эти люди, потому как скоро за своими детьми они начали осваивать те же приемы и уже получали первые результаты. Хотя еще неуклюжие, неловкие, но это уже были результаты.
Я был, откровенно говоря, очень удивлен тому, как быстро атлантийцы воспринимали новое для их мира. Что ж, это было здорово, очень здорово, просто прекрасно. Стало быть, снежный шар был запущен, и «лавина начала сходить, набирая скорость и массу».
27
Но не все оказалось так уж безоблачно, как было задумано.
Пройдя еще дальше в глубь города, я вдруг внезапно почувствовал, как чьи–то мысли, до краев наполненные злостью и обидой, буквально резанули мое сознание, словно раскаленный нож, и леденящий холод пробежал по спине. Резко остановившись, и соображая, что же произошло, я ощутил еще кое–что. Это были слабые, очень слабые мысли. Кто–то звал на помощь. Казалось, еще чуть–чуть и силы окончательно покинут его. Долго раздумывать я не стал.
Резко рванув вверх, я застыл в воздухе на высоте примерно метров семидесяти, и стал осматриваться вокруг в поисках источника таких, полных обиды и злобы, мыслей. Мне нужен был тот, кто их произвел на свет, и этот объект не заставил себя долго искать. Вернее, их было двое.
Но я совсем не ожидал увидеть такое. Так же находясь в воздухе, только гораздо выше меня, метрах в двухстах над землей, двое мужчин–атлантийцев дрались прямо в небе. Осыпая друг друга довольно сильными ударами, они периодически разлетались в стороны, кувыркаясь в небе, затем снова сближались и наносили новые тумаки. Криков я не слышал, но от них исходило зло, очень сильное зло, пульсируя и выдавая максимум в моменты нанесения ударов сопернику.
Атлантида тоже попала под влияние недобрых мыслей, потому как основной ее свет хоть и был голубым, но во все стороны так же расходились и красные всполохи, как раз совпадая с пиками «вспышек» злых мыслей соперников. Ей, похоже, было очень больно ощущать такую энергию, а у меня создавалось впечатление, что удары наносили самому Духу. Еще бы, ведь ее сейчас избивали энергетически, и, как следствие, Атлантида постепенно теряла свои силы. Свечение Духа, еле заметно для глаз, бледнело, теряло яркость оттенков.
Что тут только что произошло? Я недоумевал, не зная, что же предположить.
Оценка ощущений от сложившейся ситуации, от увиденного мной, заняла, наверное, не больше секунды, как часто бывает в критических ситуациях, когда кому–либо угрожает опасность.
Приняв решение, я рванул вверх к, все еще дерущимся в небе, людям, но меня вновь остановил слабый призыв о помощи, идущий на этот раз откуда–то снизу. Взглянув туда, я заметил на поляне полной зелени и цветов еще одного атлантийца. Он лежал, не совершая вообще никаких движений.
Решив разобраться с дерущимися позже, я помчался к поляне, а когда долетел, то увидел…, что этим атлантийцем была девушка.
Ее одежда была перепачкана зеленью и… пятнами крови. Голова девушки тоже была вся в крови. И почти половина ее молочно–белых волос была теперь грязно–красного цвета. Рядом в траве валялся камень, так же весь в крови. Скорее всего, им и разбили девушке голову.
Спикировав и коснувшись земли, я побежал к ней. Глаза Атлантийки были наполовину прикрыты. Руки ее были в пятнах крови, как и лицо. Она еле шевелила губами, продолжая звать на помощь, но из ее рта не вылетало ни единого звука, так она была слаба.
Присев рядом, я осмотрел ее голову. Кости черепа были целы. Это обнадеживало. А кровь была оттого, что камнем всего лишь рассекли кожу на ее голове, оставив глубокие царапины. Очевидно, удар пришелся по касательной и не нанес серьезных повреждений. Кровь уже запеклась, и более из ран не текла, так что ослабла она, скорее всего, не от потери крови, а, возможно, от удара камнем, а так же от шока, который сразу за этим и последовал.
Еще у нее могло быть сотрясение мозга или что–то вроде того. Я ведь не врач, и поэтому точной причины не знал. Хотя предпринимать меры было необходимо, и я взял в свои руки ее прохладную ладонь. Девушка–атлантийка чуть дернулась, но и только. Слабость не позволила ей сконцентрировать внимание и осознать, что происходит вокруг.
Первое, что пришло мне на ум, это поделиться с ней своей энергией, своими силами. У меня–то они были в избытке, а ей их недоставало сейчас очень сильно. Да, это и было пока тем единственным, что я хорошо умел, и мне уже было известно, что для этого нужно предпринять.
Я сел, покрепче сжал ее ладонь в своих руках, расслабился, очистил свое сознание от всех мыслей, оставив только одну: «она выживет и поправится». Затем, когда воссоздал в себе соответствующее состояние, направил энергии успокоения, исцеления (хотя я еще толком не понимал, что это за энергия, просто определил ее таким понятием), силы, доброты и любви от себя к ней. Ощущения от воссозданных энергий были, как и всегда приятными, но главным для меня сейчас было — передать их девушке для исцеления ее тела и духа. И эффект от моих действий проявился почти мгновенно. На ее перепачканном кровью лице, снова стал появляться румянец, а аура атлантийки начала светиться, составляя с моей единое целое. Я помогал ей. Не знаю, как, но я исцелял ее, давая новые, так необходимые ей сейчас силы и успокоение от пережитого шока.
— Лира, ты нужна здесь, сейчас! Направляйся сюда, давай же! Быстрее! — мои мысли прозвучали твердо и ясно, и я был уверен, что она их восприняла.
— Атлантида, как ты? Еще держишься? — сразу же после мыслей направленных Лире, я справился о состоянии Духа.
— Да, Но это ужасно. Мне страшно от этих энергий. Они чужды мне. Я не могу их принять и не в силах им противостоять. — голос Духа снова стал тревожным, как в совсем недавние времена. — Сделай что сможешь, только прекрати это! Пожалуйста! — она все еще содрогалась красными всполохами.