Атлантида
Шрифт:
— И каков ответ? Что необходимо для этого? Что нужно сделать? — спросила Нара, смотря на меня и лучась счастьем.
Я их заразил своим состоянием. Они тоже начинали радоваться вместе со мной, правда, пока еще толком не осознавая, отчего они стали так счастливы.
Наконец, немного успокоившись, я отпустил атлантиек, и перевел дыхание. Они же все трое смотрели на меня с явным нетерпением, ожидая, что же я скажу в ответ.
— Вам надо заново научиться любить. Заново необходимо познать это чувство. Вам всем, всем без исключения, здесь живущим. И тогда о таких проявлениях, что здесь случились недавно, вы даже и не помыслите, не то чтобы иметь намерения их осуществить.
Это попросту не будет нужно. Вам необходимо полюбить каждого, и не только каждого, а вообще все вокруг вас.
— Но мне нравится Лит, и Тон тоже симпатичен, — вставила Нара, и я сразу поняв, о чем она хочет сообщить, не дал ей договорить до конца.
— Нет, это будет не только любовь парня к девушке или девушки к парню. Когда ты ее почувствуешь, когда ты ее ощутишь, как она вновь зарождается в тебе, ты поймешь, что я хочу сейчас выразить словами, — уже спокойно, но все же торжественно произносил я слово за словом.
— А по большому счету вовсе не нужно заново учиться любить. Необходимо лишь вспомнить, узнать, найти это чувство в себе. Оно уже есть в вас, вы просто забыли об этом, и вам необходимо всего лишь слегка напомнить и все. Я ведь за этим и шел в город, только теперь еще полнее осознал, зачем я туда направлялся. Так что пойдемте в город, мне все равно туда и нужно.
— Лира, надо будет снова собрать всех жителей города. У меня есть новости для вас. Возможно, что я помогу вам не только вспомнить, но даже ощутить, что являет собой любовь не только между мужчиной и женщиной. — как только я произнес последние слова, Лира даже захлопала в ладоши, радуясь словно восьмилетняя девчушка. В таком приподнятом настроении мы и направились дальше в город.
— Виталий, объясни, пожалуйста, что это было за тепло, которое я ощущала, когда ты осматривал мою голову. Мне было приятно ощущать его, но что это было? Отчего оно возникло во мне? Расскажи, мне это очень интересно, — попросила меня Нара, и мне ничего не оставалось, как все ей объяснить.
— Тепло? Ты, Нара, говоришь, ощущала некое тепло в себе? — слегка удивленно спросила Нару теперь и Лира. — Интересно. Очень интересно.
— Ну, да. Это произошло, когда я села, и Виталий начал осматривать мою голову. Вот тогда я его и ощущала, — ответила Нара королеве Лире.
— Ну–ка, Виталий, рассказывай об этом и ничего, ничего не утаивай. Это все так интересно. Давай же, начинай, мы слушаем, — Лира опять пришла в нетерпение, а в ее глазах вновь вспыхнули искорки жажды познания.
— Хорошо, хорошо, я все расскажу, что знаю на этот счет, — мне было не отвертеться, и я начал излагать свои соображения.
— Как ты уже сама смогла в этом убедиться, Лира, все в этом мире состоит из энергии. Я тогда сообщал об этом детворе у озера, помнишь? А потом ты сама создала мандор и разделила его на части.
— Да, точно, помню. Было именно так, как ты говоришь. — Лира подтвердила мои слова.
— Так вот, — продолжил я. — Мне пришла в голову идея о том, чтобы попробовать изменить первоначальный «чертеж», на основании которого энергия и собирается, образуя те или иные предметы и вещество.
Лира непонимающе на меня посмотрела.
— Ну, вспомни, когда ты создавала мандор, там, у озера, что ты делала перед тем, как он проявился в физической форме?
— Я представляла его себе в мыслях, во всех подробностях. — ответила, все еще не понимая меня, Лира.
— Вот! Тем самым, то есть своими мыслями, ты в тот момент и создавала этот самый «чертеж», в соответствии, с которым энергия и начала собираться в одном месте, концентрируясь. Когда ее там собралось достаточное количество, сначала появилась вспышка света, а затем и сам мандор.
— А–а–а, теперь я поняла. Теперь мне все ясно. — Лира просияла.
— В случае же с Нарой, я всего лишь слегка подкорректировал «чертеж» кожи на ее голове. Он содержал информацию о ранах. Я же ее убрал своими мыслями, представив, что кожа на голове Нары изначально не повреждена. Ну, а энергия уже сама изменилась согласно новому чертежу, и раны, естественно, исчезли, потому как информации о них новый «чертеж» уже не содержал. — я остановился и перевел дыхание, так как проговаривал все это на едином выдохе, стараясь ничего не упустить. Затем продолжал.
— Что же касается тепла, которое почувствовала Нара, оно, скорее всего, было лишь следствием перестройки, тканей кожи головы. Тепло, похоже, возникло оттого, что энергия стала перемещаться, распределяясь другим образом. Фактически она создавала новое тело Нары, а конкретнее, новую неповрежденную кожу на ее голове.
— Ну, как вам понятно? — спросил я у всех троих.
— Да, я все поняла, — сразу же ответила Лира, Нара же замялась в нерешительности, тем самым, показывая, что многое из того, о чем я только что сообщил, для нее осталось неясным.
— Нара, я сейчас все объясню, и ты поймешь, а то у Виталия, порой, объяснения слишком сложные. На самом же деле все оказывается очень просто, — произнося это, Лира обошла меня кругом, подошла к Наре и стала ей объяснять все то, о чем я поведал мгновение назад, только как–то по–своему. Макс тоже прислушивался к объяснениям Лиры. Его ведь у озера не было.
Она рассказывала им о том, что произошло с ней у озера, на берегу. Я замолчал, слушая рассказ королевы, поначалу просто наслаждаясь их речевым стилем (атлантийцев), затем понемногу стал вникать в суть слов Лиры. Меня заинтересовал способ, которым она сообщала информацию Наре и Максимилиану. Ее повествования периодически прерывались восторженными возгласами. Похоже, что до них доходила суть объяснений Лиры, и они этому сильно радовались.
А затем прямо на ходу все трое начали экспериментировать с энергией, создавая различные физические объекты, тут же их, изменяя или снова переводя в чистую энергию, рассеивая вспышками света в пространстве. Они вели себя как детвора, тогда у озера, хотя по возрасту были мне почти ровесниками. Наблюдая за ними, я тоже невольно начал улыбаться. Был за них очень рад. А ведь радоваться было за что. Они все схватывали и осваивали довольно быстро, просто мгновенно. Вот, что значит — люди действительно были готовы меняться, принимать все новое, идти вперед, развиваться, расти, и, в итоге, жить дальше.