Атлантида
Шрифт:
Дует от окна. Я же вроде бы его закрыла? Хочу встать и закрыть его, но… хочу… ох, хочу ли? Хотела бы — наснила бы. Окно бы захлопнулось само. Медленно и тихо, под взглядом глаз гиены, поблескивающих во тьме.
Провожу ладонью по щеке: сверху вниз, от виска к подбородку. Голова снова болит. Ладонь мокрая. Сигарета погасла. Надо вымыть руки, зажечь сигарету, закрыть окно. Надо… Хотела бы — наснила. Значит, не хочу. Такая вот логика Снящих. А другой нам не оставили. Или мы не оставили сами себе.
Я упираю локти в колени и плачу. Как дура, как Инга, Инга вот так же плакала, глядя на мои руки, она просила, чтобы я сделала что-нибудь, хоть что-нибудь, она же наша мать, она и твоя мать тоже… А ты не хочешь, ты просто не хочешь! А зачем мне хотеть? Чтобы сейчас она была жива, а я снова боялась её потерять? Я не хуже Игната, я тоже могу как он: не имея — не теряем! И столько лет этого
Но только в чужом сне никогда гиене не увидеть мою маму. Мою маму, тихую, испуганную, поломанную, запутавшуюся, жалеющую себя, жалеющую меня… Мою маму, молодую, красивую, здоровую, да, совершенно здоровую, полную сил, среди зелёной травы, смеющуюся, счастливую, с тёплыми руками, со слабым огоньком вины в глазах, не надо, мама, я давно тебя простила… Только будь здесь, будь жива. Да, я знаю, что это невероятно. Знаю, что это чудо, что Снящие не вершат чудеса, только самые сильные из них, а я слабая, и мои чудеса — это только грязь и смерть. Но я хочу этого чуда, мама, если не этого, то не надо мне других чудес, ни леса, ни пустыни, ничего, только солнце, солнце, мама, и твои виноватые глаза…
Я сню, и я хочу увидеть это во сне, только это, Господи!
Я ничего никогда не хотела так сильно.
Денис Юрин
РЦК678
Обращение к читателям
Повесть «РЦК678» представляет Вам новый мир: не такой уж и простой, каким он кажется с первого взгляда. В нем бок о бок живут средневековье и далекое будущее, звенят мечи и разрабатываются новейшие технологии, живые люди сосуществуют с искусственными созданиями, и вершатся судьбы целой галактики. Мир, в котором рождаются боги и умирают привычные представления о человеческом социуме. Мир, в котором главные герои не боятся обагрить руки кровью и не находятся в плену иллюзорных, упрощенных представлений о Добре и Зле. Они вершат правосудие, спасают ближних, порой ошибаются и терпят неудачи, но все равно упорно идут вперед, прислушиваясь лишь к гласу собственной совести. Фэнтези — уникальный жанр, сочетающий в себе детектив и фантастику, приключенческий роман и трогательную любовную историю. Здесь каждый находит то, что ищет, и получает пищу для размышлений. Надеюсь, что моя новая книга доставит Вам удовольствие и заставит призадуматься о мире, в котором мы живем.
Глава 1
ВЕБАЛС ИЗ РОДА ОЗЕТОВ
— Чего морду воротишь?! В глаза смотри, когда с тобой разговариваю. Потерял казну или своровал?! Признавайся, лапотник!
Марвету приходилось терпеть оскорбления. Уж такая она, нелегкая доля простого сотника из деревенской глубинки, молча стоять и с покорностью выслушивать господские упреки. И никого не волнует, прав ты в действительности или виноват. И совершенно не важно, что крикливый юнец годился ему в сыновья, если не во внуки, что он более двадцати лет добросовестно выполнял свою службу и ни разу, ни разу не положил казенного гроша в карман, хотя возможности были, не говоря уже о соблазне, посещавшем его чуть ли не каждый день.
Молодой господин все кричал и кричал, осыпая седины ветерана все новыми обвинениями и бранными словами, за которые Марвет собственноручно вырвал бы язык любому дюжему мужику из округи, осмелился бы тот хоть ненароком, хоть спьяну произнести их вслух. Сейчас же солдату, прошедшему через горнило четырех полноценных войн, дюжины междоусобных неурядиц и бесчисленного множества мелких стычек, приходилось отмалчиваться, сидеть, низко опустив голову, и надеяться лишь на то, что в бесперебойном потоке ругани наступит пауза, что запал молодого столичного господина когда-нибудь да иссякнет, и он наконец-то соизволит выслушать его объяснения. Хотя, с другой стороны, оправдываться Марвету и не хотелось; он устал, устал в сотый раз подробно описывать каждому заезжему щеголю ту беду, которая нежданно — негаданно свалилась на его до недавних пор тихую и благополучную округу. Кроме того, трепать языком, все равно было без толку: помощи было ждать неоткуда. Должностной люд погряз в водовороте бурной столичной жизни, и его не интересовали несчастья глубинки, им нужны были лишь регулярные поступления в королевскую казну, а до остального не было дела, хоть дюжину перьев испиши, хоть лопни с натуги, хоть коростой покройся.
Молодой вельможа, наверняка воин, несмотря на отсутствие доспехов и мундира, поразил Марвета не только грозными речами и необычной
— Что молчишь как воды в рот набрал? Или, может, ты на умишко слабый?
Вельможе наконец-то надоело кричать и метаться по зале. Он сел на край дубовой скамьи и, опершись спиною о сомнительной чистоты стол, не мигая уставился на притихшего Марвета.
— Зря вы так, господин хороший, напраслину почем зря возводите, а ведь я уже…
— …Двадцать, или сколько-то там еще лет, верой и правдой короне служу, кровь проливаю, за службу радею и дело свое исправно выполняю, — закончил вельможа за сотника речь. — Ты это хотел сказать? Видишь, я все наперед знаю, знаю, потому что уже не впервой подобную песню слушаю. Ты не первый старый, одряхлевший лежебока — сотник, которого я на чистую воду вывожу. Что глазенки разгорелись: правду обидно слушать или жалко с тепленьким местечком расставаться? А что, ты ведь в этом захолустье персона важная, третьим, а-то и поди вторым человеком после графа себя мнишь!
— Зря вы так, — выдержав пристальный взгляд зеленоватых глаз, повторил Марвет. — Я за место свое давно не держусь, стар уже стал для ратной службы. Да вот кто в округе порядок поддерживать будет? Охотников много, а вот умельцев в помине нет. Ребята мои, хоть честные парни, да только плохо еще обучены. Разбойники же, как старый граф ослаб и из замка показываться перестал, совсем обнаглели. Городку нашему да селам окрестным и так туго приходится, а как меня пинком под зад… одним словом, совсем невмоготу будет. Вы как считаете нужным, так и решайте, господин хороший, да только я королевских денег не брал и ребята мои их не трогали, напраслина все это…
— Сядь, — вдруг спокойно, без крика и угрозы в голосе произнес королевский посланник. — Сядь и еще раз подробно, по порядку расскажи, что сегодня поутру приключилось, только не завирай и своих недотеп не выгораживай, я ложь за версту чую.
— Рассказать-то еще разок можно, да только я и вначале не врал, привычки такой не имею. — Ополоснув вспотевшее лицо холодной водой из бадьи, сотник отстегнул тяжелый пояс с ножнами, выложил на стол пару длинных кинжалов и, побренчав напоследок звеньями кольчуги, грузно опустился на противоположный конец скамьи. — Об этом годе в наших краях дожди сильные были, дороги шибко размыло, поэтому, когда господин Карсел в оговоренный срок за податью приехал, в управе лишь треть от положенного накопилось, остальное еще поселковые старосты не свезли. Четыре дня назад это было, нет, погодьте… — сотник зачесал лоб, вспоминая, когда точно прибыл в город сборщик налогов вместе с дюжиной зануд — помощников и полусотней конной стражи, — если сегодняшний день в учет брать, то пять дней назад.
— Брать, конечно, брать, мы все в учет брать будем, — многозначительно пробормотал королевский посланник, рассматривая комок грязи на носке своего сапога и зловеще теребя вставшие дыбом бакенбарды.
— Ждать господин Карсел не захотел, не того он полета птица, чтобы в нашей глуши лишних пару дней торчать, поэтому они с городским старостой так сговорились. Он дальше с охраной в Дукабес поехал, а здесь, то бишь у нас в Лютене, этого чурбана малахольного, Жавера, помощника своего младшего оставил. Тот деньгу от запоздавших принять должен был, пересчесть, а затем, под присмотром ребят моих в Дукабес и переправить. Побоялся господин Карсел своих стражей разделять, оно и понятно, денег-то при нем ведь сколько. Мы же у него по счету пятым или шестым городом были.