Атлантиды пяти океанов
Шрифт:
Речь идет об «атлантиде Индийского океана» — затонувшей земле Лемурия.
В пользу гипотезы об этой земле говорят самые различные данные наук, изучающих историю нашей планеты. Это океанология, наука об океанах Земли, и антропология, наука о человеке. Это морская геология, в буквальном смысле слова черпающая со дна морей и океанов их историю, запечатленную в виде осадков, и египтология, воскресившая историю древнего народа, сумевшая расшифровать письмена людей, живших за много тысячелетий до нас. Это вулканология и сейсмология, науки, изучающие тектонические процессы, происходящие в коре Земли, — и такие, казалось бы, далекие от них науки, как индология, санскритология, буддология, тантрология, пытающиеся проникнуть в глубинные «пласты сознания»…
Впрочем,
Океан второй: Лемурия: «за» и «против»
Легенды о прародине
«Есть народы, которые, подобно рыбам, выныривающим из бездонных океанских пучин и не оставляющим на синей морской ряби даже недолгого следа на зыбкой пене, внезапно возникают из черных доисторических глубин на поверхности цивилизованной истории, неся с собой богатую и самобытную культуру, устоявшуюся литературную традицию, тонкий поэтический вкус, поразительную изысканность в выборе чувств, предметов и ситуаций, превращенных затем под пером поэта в темы, образы и сюжеты своей классики. К таким народам нужно отнести и тамилов. Попытайтесь представить себе древних греков без крито-микенской культуры, древних римлян — без этрусков и кельтских италийцев, наконец, оставивших веды ариев, заселивших Северную Индию, — без оставивших Авесту ариев, заселивших Иранское нагорье. Не таковыми ли явятся взору историка тамилы, уже к началу нашей эры почти полностью утерявшие память о своем далеком прошлом и не сохранившие до периода письменных источников следов своей первобытности?» — так поэтично пишет тамильский критик Кирушнан о прошлом своего народа.
Самые ранние памятники тамильской литературы появились в начале нашей эры, однако они вполне осознавались и авторами их, и читателями, и слушателями как плод литературного творчества. Но нигде у тамилов не удается отыскать следы той неизбежной «бесписьменной» стадии, которая предшествует «литературной»: тамильская поэзия появляется сразу — и во всеоружии изощренных технических средств. История культуры и литературы таких чудес не знает, видимо, древние корни тамильской традиции просто нам еще неизвестны… А сама традиция тамилов связывает историю тамильской литературы с так называемой сангой («собрание, община»), объединявшей лучших поэтов и знатоков поэзии, грамматиков и стилистов.
Согласно средневековым тамильским комментаторам, в древние времена существовало три санги. В первых веках нашей эры процветала поздняя санга, с творчеством которой нас знакомят два больших сборника: «Восемь антологий» и «Десять лирических поэм». Известны и имена покровителей этой санги, владык тамильского царства Панди, занимавшего юго-западную оконечность Индостана. Вторая санга была основана великим отшельником Агаттияном, пришедшим в страну тамилов несколько тысяч лет назад и обосновавшимся на самой южной оконечности Индийского субконтинента. Санга эта распалась, ибо, говоря словами одного из средневековых тамильских комментаторов, «страну поглотило море».
В океане затонула и древнейшая, третья санга, основателем которой был «Владыка йоги», «Создатель сущего», верховное божество народов Южной Индии бог Шива. Находилась эта санга «в городе Мадурай, поглощенном морем», в царстве «протяженностью в 700 кавадам», т. е. около 7000 километров, которое также «уничтожило и поглотило море». Об «иной земле, существовавшей прежде на юге», пишут многие тамильские авторы, считавшие, что «Тамалахам, или родина тамилов, в отдаленном прошлом находилась в южном районе большого острова Навалам, который был одной из первых земель, появившихся возле экватора». Эту точку зрения отстаивают и многие современные тамильские исследователи. А рождение рассказа о затонувшей родине тамилов восходит к глубочайшей древности.
«Легенда не только не выдумана комментаторами XIII–XIV вв., но бытует в тамильской литературе около 2 тысяч лет. Существуют, однако, реальные основания отнести время возникновения этой легенды к еще более древнему периоду. Если выйти за рамки словесного творчества тамилов и обратиться к мифологии и фольклору других южноиндийских народов, то можно убедиться в том, что тамильское предание о сангах и потонувшем царстве генетически связано с группой сказаний и легенд, которые в целом можно назвать «легендами о прародине», — пишет ленинградский дравидолог Н. В. Гуров, посвятивший этим легендам специальное исследование. — Наиболее вероятное объяснение заключается в том, что все эти сказания восходят к некому единому архетипу, который мы можем условно назвать «южноиндийской легендой о прародине». Этот архетип возник, по-видимому, еще в период существования южнодравидийской языковой и культурной общности, т. е. где-то в середине II тыс. до н. э.»
Таким образом, рассказ об «атлантиде Индийского океана» более чем на тысячу лет старше «Диалогов» Платона, из которых впервые стало известно о «настоящей» Атлантиде, затонувшей в Средиземноморье или Атлантике. Долгое время легенда о стране, затонувшей в Индийском океане, была известна лишь самим тамилам да узкому кругу европейских филологов и востоковедов. Но совершенно неожиданно она стала получать подтверждение в работах ученых, далеких от востоковедения и ничего не знавших об этом древнем предании: антропологов, палеонтологов, геологов, зоологов.
Лемуры и Лемурия
Карл Линней, великий шведский систематик и натуралист, в 1735 году первым попытался обозначить «на карте живущих всего мира» все живые существа, включая и нас, людей. Он выделил группу антропоморфных, т. е. «человекоподобных», состоящую из трех родов — человек, обезьяна и ленивец. В 1758 году, когда вышло в свет десятое издание его «Системы природы», Линней изменил свою систематику и ввел отряд приматов, в который включил четыре рода: человек, обезьяна, полуобезьяна и летучая мышь. Последнюю довольно-таки скоро исключили из числа родственников человека, но в основном Линней оказался прав: отряд приматов (от латинского «примас», т. е. первый, высший) включает в себя людей, человекообразных обезьян, широконосых и узконосых обезьян и полуобезьян, именуемых еще лемурами.
«Лемурами» древние римляне называли души людей, не нашедшие себе убежища в загробном мире. Когда европейцы столкнулись в Индии, Юго-Восточной Азии, на Мадагаскаре и других островах Индийского океана с удивительными существами, ведущими ночной образ жизни, имеющими светящиеся глаза, голоса, напоминающие вой или плач, и внешний облик, в котором причудливо смешаны черты человека, кошки и медвежонка, они назвали их лемурами.
В середине девяностых годов XVIII столетия замечательный французский натуралист-эволюционист Этьен Жоффруа Сент-Илер провел систематику и классификацию лемуров Африки, тропической Азии и островов Индийского океана. А затем этот же ученый высказал мысль о том, что лемуры на острова, в первую очередь Мадагаскар, подлинное царство этих удивительных существ, попали из Азии или Африки по «мосту» суши, который некогда был в Индийском океане. В середине прошлого столетия известный английский зоолог Филипп Склэтёр, развивая идею Сент-Илера, дал название этому гипотетическому «мосту» — или даже более обширному участку суши — Лемурия.
О Лемурии, вернее, «Индо-Мадагаскарской суше», заговорили в шестидесятых — семидесятых годах прошлого столетия английские геологи, отметившие сходство древних геологических структур Индии и Южной Африки. Уильям Т. Бренфорд и ряд его коллег предположили, что Южная Африка и Индия когда-то были единым массивом суши, остатками которой являются Мадагаскар с его удивительным животным миром, острова Альдабра с их гигантскими сухопутными черепахами, Сейшельские, Мальдивские и Лаккадивские острова с их коралловыми рифами. Эти острова и рифы являются вершинами подводного хребта, что подобно гигантскому морскому змею ползет от Южной Африки к южной оконечности Индостана.