Атлантика
Шрифт:
К счастью, Катя не разделяла точку зрения матери. Молодой учительнице было двадцать восемь, и она во всем поддерживала мужа. Верила в то, что он найдет выход. Знала, что старается. Не пьет и курить бросил ради нее.
Денис вышел на балкон с чашкой кофе. Распахнул настежь пластиковую раму и позволил осени войти в дом. Мрак робко заглянул в квартиру, вполз под рубашку, просочился в ящики старого книжного шкафа. От кофейной кружки шел приятный аромат.
Сырость.
И холод.
Окна двушки выходили во двор – глухой, загороженный от внешнего мира соседними домами и шлагбаумом. Всюду росли деревья, в тени которых прятались лавочки, песочницы, горки и турники. На этих турниках
Над миром повисла утренняя тишина.
Денис поднес чашку к губам. Сделал обжигающий глоток. С наслаждением впитал тепло африканских пустынь. Внутри ширилось тихое домашнее умиротворение. Он здесь. Это хорошо, сейчас больше ничего не нужно. Через несколько минут он увидит проснувшуюся жену, обнимет ее и прижмет к себе. Потом начнет будить закрывающихся подушками детей. Обычный ритуал. Простые слова, простые вещи.
Вдалеке прошумел автомобиль. Арка противоположного дома на мгновение очертилась светом фар. И вновь – тишина, предутренний мрак, переходящий в серость, и звездные клочья над головой.
Люди начали просыпаться.
Вспыхивали новые квадратики, слышались голоса, гремела посуда. Потолок отчаянно заскрипел – это ожила полная соседка, имени которой Денис не знал. Кажется, она работала бухгалтером в ЖЭСе…
В гостиной запищал будильник.
Пора.
Денис быстро допил кофе и вышел с балкона, отрезав ночной холод дверью. Ополоснул чашку под холодной водой и отправил на решетку сушилки.
Всё.
Теперь – время обнимашек, как любила говорить Олеся. Папа приехал, и кое-что привез. Ведите себя хорошо, дети.
Окно проводило Дениса тяжелым взглядом.
Глава 2
Всю первую половину дня он проспал. Едва провернулся ключ в замочной скважине, и жена с детьми покинули квартиру, завалился в постель и погрузился в беспросветное ничто. В первые минуты в мозг прорывался шум дождя, потом и этот звук отодвинулся на задний план восприятия.
Денис открыл глаза в половину второго. Дико хотелось есть. Выбравшись из постели, он побрел на кухню, разогрел в микроволновке остатки вчерашнего ужина и неспешно позавтракал. Грязные тарелки отправились в мойку – он займется посудой чуть позже. В ванной Денис старательно почистил зубы, принял душ и побрился. Вернувшись на кухню, наполнил водой чайник, утопил черную кнопку в боку и пошел разбирать рюкзак. Часть вещей сразу отправилась в стиральную машинку. Остатки еды, купленной еще в Польше, пришлось выбросить. Подарки жене и детям он аккуратно разложил по комнатам – так, чтобы коробки сразу бросались в глаза. Денис обожал сюрпризы, поэтому сувениры ждали своего часа.
Косметика перекочевала в ванную, термос, кружка, складной нож и пищевой контейнер – на кухню. Ноутбук – в зал. Документы и деньги – на верхнюю полку шкафа-купе. Сейфа у них с женой не было, а в банке свои скудные сбережения Денис не хранил. В последние годы он не доверял банкам и различным государственным структурам. Вероятность того, что в квартиру влезет вор гораздо ниже, чем шансы на заморозку вклада при нынешней ситуации…
Закипел чайник.
В дороге Денис успел отвыкнуть от джезвы, так что пришлось заваривать кофе прямо в кружке. К счастью, помол достаточно мелкий. Тщательно размешав жидкость, он вышел на балкон.
Во дворе было сумрачно.
Асфальт мокрый, лужи вперемешку с палой листвой. Деревья – в золоте и багрянце. По небу неслись ошметки дождевых туч, в просветах иногда мелькал тусклый солнечный диск. Из подъезда вышла одинокая старушка и начала подкармливать кошачью орду. Коты стекались к ней, как звери к Ною перед потопом – шипели, дрались, исступленно мяукали. Денис спокойно пил кофе и наблюдал за представлением.
Дом, милый дом.
Вернувшись на кухню, он взялся за посуду. Тщательно вымыл все тарелки и кастрюли, вылил из термоса остатки ночного чая и сполоснул ёмкость под сильным напором воды. Вычистил кружку, ставшую коричневой от многодневного использования. Хорошенько прошелся губкой по жирному контейнеру. Вымытая посуда тут же отправлялась на решетку сушилки. Да, хотелось бы купить посудомоечную машину, но с деньгами туговато. Никакой предсказуемости на ближайшие месяцы. Если и удастся найти что-то подходящее, это будет за пределами страны.
Зазвонил телефон.
Денис вытер кухонным полотенцем руки и выбежал в коридор. Трубка гудела в кармане ветровки.
Катя.
– Привет, родная.
– Привет. Не спишь?
– Я уже посуду помыл.
– Молодец, – похвалила жена. – Если купишь в магазине вкусненькое, я приготовлю праздничный ужин.
– Здорово. Хочешь, я приготовлю?
– Отдыхай. Успеешь похозяйничать.
– А что взять?
– Я там на столе список оставила. И еще кое-что…
Голос супруги слегка изменился.
– Ты о чем? – насторожился Денис.
– В почтовый ящик забросили. Сам посмотри, вечером обсудим. Ладно, у меня звонок. Целую, пока.
Денис вспомнил, что не застелил кровать. Положив телефон обратно в карман ветровки, он пошел исправлять положение.
На кухонном столе действительно лежали две бумажки. Первая оказалась вырванным из тетрадки клетчатым листом, исписанным аккуратным почерком жены. Список продуктов. Вторая бумага представляла собой вскрытый конверт. Официальный конверт с пропечатанными адресами – отправителя и получателя. Отправителем значился местный исполком. Денис извлек из конверта послание и пробежался по строчкам, мрачнея с каждой секундой.
Письмо счастья.
До сведения Дениса Васильевича Томилина доводили, что он числится в базе данных, как «лицо, не участвующее в финансировании государственных расходов». И государство, конечно же, хочет знать, почему Денис его не финансирует. Для этого Денису предлагали явиться на заседание комиссии, созданной при исполкоме, и пролить свет на характер своей деятельности.
Это плохо.
Очень плохо.
Денис слышал о том, что «тунеядцы» будут по полной оплачивать все коммунальные платежи. На сто процентов. Кроме того, ему начнут задавать всякие неудобные вопросы, захотят справки с работы или еще что-нибудь. Найдут, что захотеть.
Квартиру Томилины снимали по договору у хороших знакомых, уехавших из страны лет пятнадцать назад. Деньги приходилось отправлять электронными переводами. Договор предусматривал регистрацию, а это означало утяжеление жировок. Насколько? С этим еще предстояло разобраться.
Вздохнув, Денис снова включил чайник. Притащил на кухню ноутбук, достал зарядное и подключился к розетке. Батарея почти села, и на панели задач в крохотный прямоугольник вписалась молния.
Так, Интернет оплачен. Уже неплохо. Денис развернул окно браузера и начал усиленно гуглить все, что было хоть отдаленно связано с «тунеядством». Оказывается, комиссии начали работать летом, а в нехорошую базу Дениса включили еще в начале года. На протяжении всей осени с неправильными гражданами будут усиленно общаться. Кого-то отправят в ЛТП, кого-то заставят работать, у кого-то заберут ребенка. Остальным пересчитают «коммуналку» по новым тарифам в январе. И придется платить.