Атласная куколка

Дэвис Мэгги

За ее спиной лежала Франция и вся Европа, старая и непонятная приехавшим сюда из Нового Света, но бесконечно пленительная. Каким-то чудесным образом случилось так, что эта высокая, стройная женщина, стоящая на берегу, — не кто иная, как она, Сэмми Уитфилд, и это ее волосы и платье развеваются на ветру. Это она стоит в нерешительности и не может выбрать между старым и новым.

Появился паром с толстым резиновым бампером, напоминающим гигантскую автомобильную шину.

Под его днищем перекатывались волны. Путешествие, на которое

у тех, кто когда-то отправился завоевывать Англию, ушли многие дни, сегодня стало делом сорока пяти минут.

Сэмми облокотилась на машину Чипа, наблюдая за направляющимся прямо на них паромом.

«Все, что ты должна сейчас сделать, — со вздохом подумала она, — это принять решение».

22

Сквозь глубокий, тяжелый сон Сэмми ощутила, что кто-то трясет ее за плечо, пытаясь разбудить, и нашептывает прямо в ухо:

— Саманта, Саманта, дорогая, перестань плакать.

Низкий хрипловатый голос показался знакомым, но даже это не помогало, она никак не могла остановиться. Потом на рот легла ладонь, чтобы заглушить плач, и она почувствовала, как ее обнимает сильная рука. Тот же самый голос продолжал:

— Саманта, все позади. Больше ничего не случится. Но если ты не прекратишь свои завывания, соседи вызовут полицию.

Она постаралась сбросить его руку с плеча и решительно села в кровати, всматриваясь в темноту широко распахнутыми глазами. Ее трясло, кожа покрылась холодным потом. Ей снилось вовсе не то, о чем подумал Чип: не перестрелка, не ужасные крики, не атака на Дом моды Лувель. Хотя, может, началось именно с этого.

— Где мы? — закричала Саманта. Реальность постепенно возвращалась к ней из темноты. — Что я делаю в твоей постели?

Чип снова прижал ее к себе. Она ощутила тепло и силу его тела, крепкие мускулы под гладкой кожей, бинты на груди. Повязка, вспомнила она. Сильные руки качали ее, как ребенка, Сэм уловила знакомый мускусный запах.

— Это Лондон, любовь моя, ты в Лондоне. Мы с тобой слишком длинные, чтобы уместиться на диване. Это моя кровать.

Поскольку она продолжала всхлипывать, Чип погладил ее большой ладонью по волосам.

— Все забудется через минуту, Саманта. Просто расслабься и прижмись ко мне.

Она знала, что ничего не забудется, но уткнулась лицом в его плечо. «Это всего-навсего Чип», — сказала себе Сэмми.

— Буран, — всхлипнула она, — проклятая снежная буря!

Саманта ухватилась за его мускулистые плечи и впилась в них пальцами.

— Во сне меня никогда не находят, и я впадаю в панику. Когда это произошло в действительности, они посмеялись надо мной. Им это показалось забавным. Но в ночных кошмарах меня никогда не находят!

Чип протянул руку и включил лампу на столике около кровати. Комнату залил яркий свет. Саманта, щурясь и все еще цепляясь за обнимающие ее руки, покрепче прижалась к Чипу. В ее глазах стоял ужас.

— Снежная

буря? — раздался совсем рядом его голос, — Какая буря, любовь моя?

— Этот чертов буран. — Слегка охрипшая от рыданий Сэмми обхватила его за шею, не желая, чтобы он вдруг исчез. — Меня высадили из школьного автобуса и оставили дожидаться у почтового ящика одного из братьев, чтобы он забрал меня. Я была только во втором классе.

Но никто так и не пришел. Тому, кто не был беден, не жил за тысячу верст от цивилизации, невозможно объяснить, что означает выйти из школьного автобуса, остаться посреди завывающей снежной бури и в конце концов понять, что о тебе просто забыли! Кто-то надрался до такой степени, что уже не мог о тебе вспомнить, или, может быть, отправился загонять скот, а это важнее. Такое случалось не однажды.

Сэмми знала, что никто никогда не придет ей на помощь. Продолжая всхлипывать, она прижалась к мощной груди Чипа. Ей пришлось с таким ожесточением за все бороться! На многое смотреть сквозь пальцы, много работать, не упускать ни одного шанса.

— И ты умерла. — Чип улыбнулся, крепко прижимая ее к себе.

Нет, конечно, не умерла, подумала Сэмми, нахмурилась, откинулась назад, заглянула ему в лицо и увидела, как сверкают опушенные длинными густыми ресницами черные глаза. Губы его растянулись в улыбке, на щеке появилась маленькая ямочка.

— Мой брат приехал на маленькой лошадке, потому что не мог вести пикап в такой буран. — Она по-детски потерла глаза кулачком. — Ему это казалось очень смешным.

— Бедная сиротка посреди бурана, — прошептал Чип, уткнувшись в ее волосы. — Никто ее не любит.

— Что? — Она попыталась оттолкнуть Чипа, но он крепко прижимал ее к себе, так что ей трудно было пошевелиться. — Ты не понимаешь, — всхлипнула она, слегка выпятив нижнюю губу. — Никто никогда не понимал!

— А скольким людям ты рассказывала об этом, кроме меня? — тихо спросил Чип.

Саманта задумалась.

— Только тебе, — призналась наконец она.

Она снова расслабилась, прижалась к Чипу, ощутив удивительный покой и уют, и вдруг почувствовала себя в полной безопасности.

— Тебе не понять. Это ночной кошмар. Он повторяется, когда я сильно устаю или… или когда со мной происходят… ну, многие вещи. От этого просто так не отделаешься.

Широкой ладонью Чип отвел назад ее волосы и погладил по голове.

— Бедняжка Саманта.

Она прижималась влажным от слез лицом к его груди, чувствуя, как внутри у него что-то зарокотало от низкого голоса.

— Бедная красавица Саманта! Она боится холода и снега. Она боится, что останется одна и что никто ее не любит. Разве я не прав?

«Не совсем прав». Сэмми нахмурилась.

— Ты не знаешь, что это такое, когда тебе снится одно и то же. — Она снова всхлипнула. — А оно повторяется и повторяется, из года в год, и я знаю, что никогда не смогу от этого освободиться.