Атолл «Морская звезда»
Шрифт:
И вот падре и Мигель снова покидают комнату. Падре протянул собеседнику бумагу:
— План кондитерской составила Аннели Райс. Пойдете вы!
Весь эпизод Мигель и строил в расчете на то, чтобы в конце концов услышать эти слова! Он с трудом подавил желание схватить бумагу.
Вздохнув, покачал головой: человеку, лишь однажды побывавшему в том заведении, не помогут никакие планы. Неизбежна неточность, дело будет провалено. Идти должен сам падре.
Тот настаивал. Возник спор. И только спустя четверть часа у Мигеля “вырвали” согласие идти в дом Сизовой.
На улице Мигель привычно проверился, нет ли “хвоста”: купил в киоске газеты, осторожно оглядел улицу, которую миновал, весь квартал вплоть до церкви. Тротуары были пустынны. Но вот с церковной паперти сбежал мужчина с тростью в руке, пошел в том же направлении, что и Мигель.
Еще квартал позади. Человек не отставал.
На перекрестке Мигель свернул на боковую улицу. Мужчина с тростью был в тридцати шагах. Стало ясно, что сейчас к радисту дорога закрыта.
Наблюдатель, шедший за Мигелем, отметил, что “объект” вошел в торговый зал кондитерской. Сквозь витринное стекло агент отчетливо видел подопечного — тот прохаживался по залу, потребовал чашку кофе и пирожное, а потом исчез в двери, ведущей в служебные помещения.
Агент успокоился. Некоторое время постоял у витрин, рассматривая выставленные изделия. Солнце палило нещадно. Захотелось пить. Перейдя улицу, он купил пачку сигарет в киоске, осушил бутылочку пепси. Проделал все это, не спуская глаз с двери кондитерской.
А в эти минуты Мигель подходил к дому радиста. На пути туда в который раз мысленно отметил предусмотрительность Сизовой при покупке дома: в служебном помещении кондитерской имелся ход не только на лестницу, но и в сад…
Мигелю открыл радист. Они знали друг друга очень давно. Познакомились еще в Испании, в год фашистского мятежа против республики.
— Салют, — сказал Мигель, — салют, Роберто! — и поднял правый кулак.
Так приветствовали друг друга интербригадовцы. Мигель и Роберто числились в одном из их отрядов, хотя действовали в тылу германских интервенционистских войск.
Новостей у Роберто не было — связь с домом могла состояться только ночью. Впрочем, теперь оттуда вряд ли могли помочь: события развивались стремительно.
— Срочно нужна пишущая машинка! — распорядился Мигель. — Пишущая машинка, бумага и лист копирки.
Пальцы забегали по клавишам. На бумаге быстро росла колонка цифр. Отпечатав первые четыре группы, Мигель сделал пропуск и продолжал стучать. Вот он выдернул бумагу из валика машинки, копию передал радисту:
— Запомни: две первые группы — частоты, на которых работал священник, когда вызывал вертолет. Позывные станций — “Лотос” и “Орхидея”. Начнут говорить друг с другом — забивай, включи проигрыватель с музыкой. Третья и четвертая группы — частоты работы с островом. Позывной острова — “Ромул”, церкви — “Рем”.
— А остальные группы?
— Липа! Липа, в которую они должны поверить. На подробные объяснения нет времени — тороплюсь. Да! Потребуется пистолет.
Радист вынул из тайника маленький вальтер. Мигель проверил обойму, дослал патрон в ствол.
— И последнее. Возможно, уйдем уже сегодня. Сиди и жди Луизу. Не появится двое суток — ищи! Без нее нет тебе дороги домой.
Мигель многократно сложил первый экземпляр отпечатанного им текста, помял его в пальцах.
— Теперь давай мою “находку”!
Радист поставил на стол средних размеров коробку. Это была приемно-передающая рация. Мигель включил тумблер. Вспыхнули индикаторные лампочки, раздался шорох в наушниках. Станция работала.
— Париж передал о покушении на де Голля, — сказал радист. — По счастью, неудачное. На кого они замахиваются еще?
— Разгадать бы, что это за персона Четыре семь, — Мигель покачал головой. — Прощай, Роберто! Хорошенько присмотри за Луизой. Мать держится, но мы с тобой понимаем, что у нее на душе…
Истекал второй час ожидания, когда наблюдатель вновь увидел своего подопечного. Тот вышел из дверей кондитерской и зашагал по направлению к церкви.
“С добычей”, — отметил человек с тростью, имея в виду большой сверток, который Мигель держал под мышкой.
ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ГЛАВА
К вечеру Сизову перевезли в дом падре. Туда же доставили оба передатчика — находившийся в церкви и тот, что Мигель якобы обнаружил в кондитерской. И хотя хозяйка второй рации тянула с окончательными признаниями, для падре и Райс было ясно, что это советская разведчица.
Прочно обосновалась в незнакомом городе, быстро завязала знакомства. В Берлине играла роль испанки. Здесь представилась немкой. Да, она русская, русская!.. Задание, которое выполняла, тоже не вызывало сомнений — проникновение на остров и кроме всего прочего освобождение советской ученой.
Разговор об этом Аннели Райс и падре вели с глазу на глаз. Пленница была заперта в каморке без окон, и дверь сторожили. Что касается человека, прибывшего на связь с Лотаром Лашке, то именно он помог провалить хозяйку кондитерской, справился и с контрольным заданием — проник в ее комнаты и нашел передатчик, на пути в кондитерскую и назад не имел встреч, никуда не заходил.
К этому времени Райс еще дважды связывался с островом. Грегор Хауг не смог сообщить ничего нового. Поиски исчезнувших пока безрезультатны.
Падре встал, шире распахнул двери из гостиной на веранду. Только что прошла короткая неистовая гроза с пушечными ударами грома и молниями в полнеба. Как всегда после ненастья, остро пахло зеленью и цветами. Деревья стояли неподвижно, только звон падающих капель нарушал тишину.
Неслышно подошла Аннели Райс:
— А их все нет, вдруг вообще не вернутся?