Атолл «Морская звезда»
Шрифт:
Она невольно подтянулась, встала с кресла:
— Доброе утро, Сергей Сергеевич! Да, еще бодрствую. Теперь я хозяйка своего времени, иной раз могу прогулять ночь и отоспаться днем.
— Вот именно, — собеседник будто усмехнулся. — Выходит, гость все еще у вас? В таком случае выпроваживайте его, а сами — в постель. Отдыхайте до полудня.
— А что будет в полдень?
— Будет машина у вашего дома. Приглашаю вас к себе на дачу. У нас ведь всегда хватало тем для разговоров, не так ли?
В трубке раздались гудки отбоя. Сизова осторожно положила ее на рычаг.
ВТОРАЯ ГЛАВА
Дородный мужчина в костюме для верховой езды и с тяжелым револьвером на поясе поудобней упер ногу в каменный парапет, ограждавший площадь, и навел бинокль на дорогу. Но и в сильную оптику была видна лишь густая пыль, клубившаяся в далеком ущелье.
Он что-то сказал стоявшей рядом женщине. Та не расслышала: в таверне гремел музыкальный автомат.
— Пепе! — крикнула женщина, обернувшись ко входу в таверну. — Эй, Пепе, заткни глотку машине!
Поваренок, выскочивший из судомойки, метнулся к дверям. Грохот музыки оборвался.
— Вы что-то сказали, сеньор Мачадо? — женщина тронула за рукав мужчину с револьвером на поясе.
— Сказал, что теперь они совсем близко, Кармела.
— А пыль какая поднялась! — Кармела скорбно покачала головой. — О матерь божья из Сант-Яго де Леон де Кристобаль, поглядите, какую они подняли пылищу! Будто в ущелье движется не автомобильная колонна, а войско неприятеля.
— Они и есть неприятели, — Мачадо носком сапога вывернул из земли булыжник, со злостью швырнул в обрыв. — Самые страшные наши враги. Заруби это себе на носу, Кармела.
— Слушаю, сеньор Мачадо. — Хозяйка таверны с опаской поглядела на дорогу. — Вы шеф полиции, все знаете лучше других.
— Ага, пыль рассеивается. Это значит, они миновали песчаный карьер.
— Сколько всего автомобилей, сеньор Мачадо?
Мужчина с револьвером на поясе снова приставил бинокль к глазам. В окулярах обозначилась вереница машин.
— Густаво Баррера радировал, что купил пятьсот штук. Однако здесь я вижу только несколько десятков вездеходов. Значит, это первая партия. Надо полагать, остальные ждут своей очереди в порту… Вот такие дела, Кармела. Кто бы мог подумать, что они доберутся и до нас?..
— Глядите! — женщина перегнулась через парапет, показала рукой: — Глядите, одна тащится на буксире!
— А на канате я вижу узлы! — Мачадо плотнее прижал к глазам бинокль. — Это означает…
— Значит, канат рвался! — Кармела всплеснула руками. — Бедняги, они не умеют ездить даже на привязи!
Подошел пожилой человек в строгом черном костюме и шелковом котелке такого же цвета. Это был местный священник.
— Святой отец, — сказал Мачадо, — вы пожаловали на великолепное представление.
— Лопнул, — закричала Кармела, ударив себя по ляжкам, — снова лопнул буксирный канат!
— Это те самые русские? — священник взял бинокль у полицейского офицера.
— Кто же еще! — со злостью сказал Мачадо. — И я хочу увидеть краску стыда на вашем лице.
— Что такое? — священник резко обернулся. — Как понять ваши слова?
— Очень просто. Для меня вы представитель старшего поколения антикоммунистов. И сейчас я спрашиваю: как же вы допустили, что красные выиграли минувшую большую войну?.. Предвижу возражения: вы непосредственно не участвовали в военных действиях…
— Это так и есть.
— Тогда сделайте второй шаг — начните все валить на немцев, Гитлера!
Священник напрягся, сжал кулаки:
— Послушайте, Гитлер сделал что мог. Да, да, все, что было в человеческих силах. Что касается его критиков, то я бы посоветовал: ну-ка берите оружие и марш-марш на восток! Попробуйте. Вдруг получится то, что не удалось Гитлеру. И все мы будем возносить молитвы небу, чтобы оно ниспослало вам победу.
— Сделайте это, сеньор Мачадо! — Кармела не уловила иронии в словах священника, схватила полицейского офицера за руку, заглянула ему в глаза. — Вы такой решительный и сильный. А они ведь сущие дикари. Во вчерашней проповеди падре сказал: у них даже в больших городах полно повозок, запряженных волами.
Между тем толпа на площади густела. Среди собравшихся возле парапета кроме горожан находились жители окрестных селений — сегодня была пятница, день рынка. Сухощавые бронзоволицые мужчины и женщины, почти все в коротких плащах без рукавов — пончо и войлочных шляпах, в грубой обуви, а то и просто босиком, сгрудились у обрыва и с любопытством глядели в ущелье.
Появился черноусый мужчина в щегольском костюме и лаковых сапогах. При виде полицейского офицера снял широкополую шляпу и отвесил ему глубокий поклон.
— Лопни мои глаза, если это не сам бесстрашный ловец подлых и трусливых контрабандистов! — провозгласил вновь прибывший звучным баритоном. — Салют, капитан Мачадо!
Полицейский офицер смотрел на пришельца злыми глазами. Это был Антонио Альварес — самый крупный контрабандист округи. Через его руки проходили товары на миллионные суммы — всё в обход таможни. Полиция много раз устраивала засады на тайных тропах, которыми пользовались люди Альвареса, но всегда безрезультатно: караван с очередными товарами либо проходил другим перевалом, либо форсировал опасное место за несколько часов до того, как дорогу перекрывали полицейские.
Конечно, случались и удачи — иной раз в руки Мачадо попадало полдюжины мулов с поклажей, но сопровождавшие их люди оказывались мелкой сошкой — самые искусные следователи не могли дознаться, на кого работают контрабандисты, кто истинный владелец ящиков виски, необандероленного табака, деликатесных консервов или японских магнитофонов последних моделей. Короче, полиции никак не удавалось добыть доказательства участия Антонио Альвареса в контрабандных операциях.
— Полиция все равно возьмет вас с поличным, дон Антонио! — прорычал Мачадо.