Атолл
Шрифт:
– А вот писатели нам ни к чему, - сказал он.
– Вообще, ненавижу писак... Всех этих гребаных журналистов. Наврут, навешают тебе столько, чего ты не совершал...
– Журналист и писатель - это вообще-то разные профессии, - вставил слово Джон Кейн.
– Я сам не очень жалую журналистскую братию.
– Ладно-ладно, не подлизывайся. Хорошо, уговорил. Мы тебя оставим на острове. Будешь уборщиком и потом надо же кому-то стирать носки моим парням. Сами они это делать не любят, потому в пещере всегда спертый воздух, а я уже привык к свежему воздуху... ха-ха-ха!
Бен Ганн встал, сунул пистолет за пояс и скомандовал:
– О'кей, писатель, подъем. Еще две мили - и мы дома.
Джон Кейн, кряхтя, с трудом начал подниматься, хотя на самом деле чувствовал себя, как воздушный шар, наполненный гелием или водородом - в общем, опасной гремучей смесью. Опираясь рукой, чтобы встать, он ощутил под ладонью камень, как раз подходящий по размеру и по весу, поднял его и, развернувшись, запустил природный снаряд прямо в лицо преступнику. Противников отделяло от силы пять футов, поэтому камень попал врагу точно в переносицу. Раздался хрустящий звук, Бен Ганн рухнул на валуны как подкошенный. Все лицо его залило кровью. Он дернул ногой и затих, вывернувшись как-то неестественно. Было видно, что он умер мгновенно.
Джон Кейн наклонился над телом, забрал пистолет, пошарил в карманах преступника и нашел запасную обойму и свой УПДУ. От пережитого волнения Джону резко, требовательно захотелось по-маленькому. Была бешеная злость и острое желание надругаться над трупом негодяя, но Джон не стал унижать себя варварством, отошел подальше, и там облил камни горячей мочой.
Первым делом Джон осмотрел добытое в бою оружие. Будучи писателем-детективщиком, он в свое время немало потратил времени на изучение разных типов стрелкового оружия, и умел им пользоваться. В свободное время писатель частенько тренировался в стрельбе, продырявливая пустые банки из-под пива. Поэтому Джон довольно легко определил, что держит в руках кольт "хантсмен", калибр двадцать два. У него был длинный ствол и очень ёмкий, десятизарядный, магазин. С этой штукой хорошо можно повоевать.
Джон Кейн задумался, а стоит ли теперь, когда он обрел свободу, воевать? Гнев его уже схлынул, лишь руки до сих пор немного дрожали. Этот дурак Бен Ганн, или как его там, совершил большую глупость, когда начал оскорблять и унижать его достоинство. А описание насилия над Аниту вызвали в нем некое временное затмения разума. Если честно, то он ничего не видел перед собой от гнева, когда швырял камень в лицо врага. Правду говорят - гнев ослепляет. В другой ситуации, если бы Бен повел себя тактично, ни на какое восстание Джон бы не решился. Вот, что значит, довести человека до крайности.
Джон Кейн огляделся. До вершины подъема оставалось всего ничего, стоит подняться и осмотреть местность внимательнее. Мало ли что? Собравшись взять высотку, Джон оглянулся и еще раз посмотрел на поверженное тело врага. "Враг лежал в позе трупа", где-то Джон вычитал эту фразу, тогда он посмеялся над нелепым оборотом речи незадачливого автора, но теперь увидел сам, что это выражение наиболее точное. Тело действительно лежало в позе трупа. Живой так лежать не мог. Джон бывал на местах многих преступлений; у него даже был знакомый полицейский, который иногда звонил писателю, что бы тот приехал и посмотрел, авось пригодится для будущих романов. За это Джон ему слегка приплачивал. Вот и сейчас Бен лежал как сломанный лист, как скомканная бумага, как нечто плоское и хрупкое, хотя еще недавно был довольно объемным и сильным.
Джон Кейн полез на вершину. Ступив, наконец, на плоскогорье, он, дыша полной грудью, оглядел мир вокруг себя. Остров утопал в тропических лесах, там и сям виднелись кокосовые и королевские пальмы, на севере виднелся конус вулкана. Наветренная сторона горы у подножья поросла южно-хвойным лесом. Выше рос эльфин лес (карликовый лес - изогнутый, кривой, характерный для альпийской зоны), у самого конуса, скалы оголялись, выставляя на обозрение красно-черную вулканическую породу, покрытую зелеными пятнами мхов. Все остальное пространство занимала безбрежность океана. Отсюда, с высоты около пятисот футов было видны волны прибоя, как длинные белые полосы, равномерно набегавшие на берег.
"Жемчужину" он увидел сразу. Белое пятно яхты виднелось среди волн там, где он её оставил - в двух кабельтовых от берега. Кейн вспомнил, что индейцы для усиления остроты зрения используют своеобразный прием. Они сворачивают пальцы рук наподобие бинокля, и подносят этот свой "инструмент" к глазам. Угол зрения сужается, и острота его значительно возрастает.
Джон Кейн так и поступил. Действительно, далекое белое пятно будто приблизилось, и стали видны детали. То, что Джон Кейн разглядел, заставило все его существо содрогнуться. У него похолодело в животе от страха. По палубе его любимого дома ходили какие-то люди. Их было гораздо больше двух человек, а значит, это были чужаки. Господи Боже мой!
– взмолился Джон, где же теперь Аниту и доктор? Что с ними сделали? Наверняка их связали и бросили в каюту.
На заднем плане сознания Джона промелькнули такие важные вопросы, как: почему сообщники Бена - а это наверняка его сообщники - почему сообщники не вышли навстречу своему приятелю, а прятались? А может, и не прятались, а просто случайно разминулись. Ответы на эти загадки Джон надеялся получить позже, а теперь его внимание занимали более важные вещи.
Джон видел, как захватчики пытаются поднять якорь и паруса, но у них ничего не получалось. Кажется, Джон поднялся на гору вовремя. Еще немного и эти идиоты сломали бы всю его автоматику. А так блокировка еще пока держится. Надо её поскорее снять, чтобы сохранить механизмы в целости. Яхту все равно сейчас не спасти, зато потом, в удобное время...
Джон Кейн достал из кармана УПДУ (Универсальный Пульт Дистанционного Управления), с которым никогда не расставался. Слава Богу, что он недавно поставил свежие батарейки. С такой высоты он запросто достанет сигналом до исполнительных механизмов. УПДУ работал не по принципу телевизионных пультов - на инфракрасных лучах, в этом случае дистанция воздействия невелика, - а посредством радиосигнала.
Джон нажал соответствующую кнопку, послал сигнал, отключающий автоматику. Теперь специальный приемник на его судне будет находиться в ждущем режиме, как часовой на вахте. При приеме определенного сигнала, он вновь включит исполнительные механизмы. Так, кроме всего прочего, экономилась энергия.
Между тем угонщики явно обрадовались, что упорные механизмы яхты вдруг легко заработали. Преступники, крутя барабан вручную, подняли якорь. Толкаясь и суетесь, кое-как подняли грот. Парус поймал ветер, яхта пришла в движение. Порыв ветра тут же понес её на торчащие из воды скалы. Джон Кейн видел, как идиот, стоявший у штурвала, пытается вывернуть руль, чтобы изменить курс судна, отвести его подальше от каменных зубов острова. Был огромный соблазн перехватить управление яхтой, включив пульт. Вот бы угонщики удивились, когда на яхте сами по себе заработают руль и паруса, и яхта, подобно "Летучему Голландцу" понесется в открытый океан. Возможно, преступники в ужасе покинут яхту, выбросившись за борт. Но нет никаких гарантий, что перед этим они не убьют Аниту и доктора.