Атом и Ава
Шрифт:
Последнее Начало
11001111111011101111000111101011111001011110010011101101111001011110010100100
000110011011110000011110111111000001110101111101110.
Вчера еще, на многие километры вокруг наших жалких кибиток, стелилась безжизненная, каменистая равнина, а сегодня хищный и острозубый овраг уже провалил ее с севера на юг. Он пересек плоскогорье до самого горизонта, где быстро росли горбы новых холмов. С ужасом смотрел я, как стремительно поднимаются к небу, в горы превращаясь.
Мою кибитку так набили вещами и провизией, что внутри было нечем дышать, снаружи распирало, как шарик c водой, и во все стороны болтало. Только то, что составил я удачно, широкими гранями вместе два ящика, консервами забитых, позволило прилечь и удобно растянуться. Совсем не так, как прошлой ночью, когда караван от извержения спасался за Огненной грядой, засыпаемый серым пеплом, а огромные бомбы-угли раскаленные, две кибитки сожгли полностью.
Рано утром из разведки прискакал с плохой вестью Нир. Конь под ним хрипел и весь взмылился. Не отдохнувшие после извержения, разбуженные криками, нехотя люди из кибиток на дорогу выползали, прислушиваясь тревожно.
Рассказывая, а точнее, выкрикивая сипло мрачные новости, Нир судорожно вытирал грязь с лица. Закончил он выводами, для каравана страшными:
– Проскакал два часа. На востоке вода отступила, вместо нее горы новые возникают и сразу растут. Думал взобраться на одну вершину, но рвутся вверх быстро так, что мой конь струсил. Животное дрожало все и упрямо обратно неслось. По приметам, через день вокруг гор овраги провалятся, затем фиолетовый лед в глубине нарастет, а когда зажжется Оранжевый Свет…
Нир замолчал многозначительно. Что дальше происходит, окружавшие его люди не знали.
Старший наш, Реас, вначале Нира слушал терпеливо, но вскоре озираться стал в задумчивости по всем частям света. Пока с тревогой не застыл, задрав бороду в небо.
Под серыми тяжелыми тучами парили лишь редкие птицы, а утреннюю, звенящую тишину равнины нарушал скрипучий, тяжелый звук. Недалеко от стоянки двигалась неторопливо земляная «река», на себе валуны неся, деревья с корнями, вывороченными наружу и кучи мусора, похожие на городские развалины.
В людской толпе нарастал тревожный гул, предчувствие новой беды. Чтобы предотвратить ее, следовало двигаться куда-то немедленно. Пока новообразованные горы или льды не загнали караван в ловушку и не появились смертельные зеленые поля. Поэтому на совместном совете между кибитками, бурно решался жизни и смерти вопрос: дальше, в какую сторону идти безопаснее?
Старый и седой Пэл за южное направление ратовал. Кричал старик громко, но бессвязно:
– …Юг только! Кого-то пугают новые холмы? Что с них!.. Сегодня горы, равнина завтра, потом море… Привыкли мы. Пока не в Помутнении солнце, юг всегда теплый будет… – добавил, но не уверенно уже.
Слова его тонули в шуме от возгласов остальных. Особенно сильно Вив возмущался – инвалид слепой.
– Почему, вдруг на юг потянуло Пэла?! Чем, слаще севера или востока? Помутнением стороны света перемешаны давно и неизвестно, прятаться где, надежнее…
После Вива, слово Эльва взяла – суровая и решительная женщина в обветшалой, зеленой когда-то кофте с большими пуговицами. Бывшая преподаватель физики и доктор наук. К ее мнению прислушивались всегда. Вышла она решительно и лицом повернулась к спорящим ожесточенно людям. Под умными, ввалившимися глазами синяки темнели от постоянного недосыпания.
– …На севере и востоке – горизонт пугающе-розовый! Цвет вас не страшит, уважаемый Вив? Возможно, в атмосфере это отблески Оранжевого Света – близкого по спектру. Где зажигается он, жизнь заканчивается… – взглядом доктор Эльва обвела изможденных людей. – Идти туда, нельзя. Именно с севера и востока разрушение ползет и смерть! Дождь или град врасплох застать могут, но погоды смена или местности окружающей, холод, жара, горы внезапные или моря – не смертельны. От Помутнений многие близкие наши погибли, но можно спрятаться или убежать. От Света Оранжевого, спасения нет! Поэтому – север! Вот, нужный вектор. Надеюсь, убедила аудиторию?!..
Эльва свое мнение высказала, вызвав волну одобрения. Дальнейшее обсуждение превратилось в неровный гул, напомнив мне с ностальгией о театральных антрактах. Внятно обосновать, спорщики не могли, двигаться куда, а вернее – бежать.
Заключительное слово решительно Реас взял.
– По праву Старшего, решение принимаю: на юго-запад идем, за птицами! Туда лишь, они стремятся, выжившие, – ткнул он вверх пальцем. – Видите! Верю, их природный инстинкт караван в безопасное место приведет, если осталось такое…
Реаса выбрали Старшим вместо предшественника, пропавшего месяц назад. В тот злополучный день ускакал с двумя помощниками на обычную разведку, но в караван не вернулись. С тех пор, как осторожного и предусмотрительного Реаса выбрали Старшим, людские потери каравана уменьшились. За последний месяц потеряли мы десятерых только. На пять человек меньше, чем в ужасном предыдущем, а неделю назад возле Мертвого озера к каравану четыре женщины со смуглой кожей прибились. Так что общий счет, всего, минус шесть составил.
Одна из новеньких, толстая Али в теплом платке на голове и цветном, разорванном на локтях длинном платье, держала сейчас на руках маленькую обезьянку. Подобрали ее, когда мы из снегов Дикого леса выбирались. Тогда не предполагал, что забавная мартышка скоро жизнь мне спасет.
– Несколько часов по равнине… – продолжал Реас устало, и громко хрипя, – …караван по земляной реке «проплывет». На сборы даю полчаса, чтобы от гор Гнилых отдалиться быстрее! С крыши кибитки я новые холмы обнаружил – у подножья ближайшей гряды. Уже, расти начали. Если не уйдем сегодня, завтра догонят. Моя кибитка выходит первой, слепой Вив – за мной, следом, старики-Пэлы. Выстраиваемся, как обычно… Только Нир с отцом Бениктом меняются, тыл он охранял все прошлые сутки…