Атом и Ава
Шрифт:
– Атом, что происходит?!.. – закричал взволнованно, кто-то из толпы невезучих, также в недоумении пребывая.
– Пришельцы… улетают!
Оставленные за бортом люди чувствовали себя преданными, что не самым было страшным. От рева корабельных двигателей домашние животные, привязанные к кибиткам, брыкались и голосили. Обезьянка азиатки, со страха, ожесточенно перегрызла веревку, которой Али мартышку к колесу привязала, и удирать кинулась. От мысли, что погибнет несчастная под огнем турбин, вдогонку я бросился, но обезумевшее существо в другую сторону метнулось. За скалы перед земляной рекой. Инстинкт животного, жизнь мне спас.
Почти догнал беглянку, но зрением боковым, заметил: из корабля пришельцев – поднялся на значительную высоту уже – черный, продолговатый цилиндр на землю падает. В тот же миг, грохот раздался, земля в огне потонула, меня подбросило, за скалу швырнув. Взрывная волна ужасающей силы над головой прошелестела, раскаляя воздух, наполненный дымом. Машинально вскочив, я подальше бросился, к реке. Задыхаясь от удушья, добежал до середины, упав между двумя каменными глыбами. Нестерпимый жар чувствуя, и что волосы на голове сгорели – все. Затем, сознание теряя, в пустоту полетел.
Фиолетовый Лед
1101010011101000111011101110101111100101111100101110111011100010111110111110100100100000110010111110010111100100.
Голова с неимоверным трудом поднималась. Трезвонили в ней колокола всех приходов окрестных родного городка. Перед глазами, расплываясь, высокие проплывали горы. Ни кибиток, ни людей из каравана, лишь песок на зубах скрипит. Рукавом я вытер лицо, и болезненно ощутил, что кожа обожжена сильно. Потрогав сначала затылок, затем по волосам рукой провел – немного сохранились, клочками, слева над ухом, прижатым к земле.
Горький дым постепенно развеивался, но у поверхности реки еще клубился. После взрыва, значит, времени немного прошло. В глазах тоже прояснялось. Щурясь от едкой гари, увидел я рядом одного из наших коней – Гиба. Раненое животное недалеко хрипело, глазами вращая и судорожно мотая головой с опаленной гривой. Я ближе подполз, и обнял теплую шею, чувствуя удары мощного сердца всем телом.
Теперь главное – в «землеворот» не попасть, как невезучий Тен. Река на плоскогорье течет медленно, но только появляется наклон, ускоряется, и как на водных аттракционах, завихрения образует смертельные и воронки.
От места взрыва с Гибом, нас отнесло на значительное расстояние. Позади, лишь кибиток догорающих остовы, как кости обугленные торчали. Когда река повернула круто, они пропали. Корабль пришельцев исчез тоже.
Уплывая от страшного места, я облегчение почувствовал, следя, как быстро горы позади в темную полоску на горизонте превращаются.
Но вскоре земляная река стремительней задвигалась, под ногами задрожало, послышался шум справа. Оттуда гигантский айсберг-гора из фиолетового льда показался, бесформенной лавиной сметая каменные глыбы. Приближался угрожающе и быстро, так, что впереди реку перерезал. На передней кромке, где лед подмял русло, река вздыбилась непокорно, продолжая валить на айсберг тонны земли, с камнями перемешанной, а дрожь, землетрясением стала.
Времени в обрез оставалось, решать, как сейчас не погибнуть.
Отчаянными рывками пытался я поднять Гиба. Все четыре ноги коня тряслись и подгибались, когда все же удалось ему встать. Что-то, заставило меня голову снова поднять, и присмотреться. На самом пике летящей глыбы льда, похоже, люди стояли.
Еще раньше слышал я, от кого-то в караване, про единственную возможность, не быть раздавленным: забраться на вершину бешеного айсберга.
С трудом удалось мне вскочить на испуганного Гиба. Сначала на дыбы взвился, но затем, не желая участь жалкую – смерть выбрать, инстинкту животному, подчинился.
Проваливаясь в пустоты, снова и снова ломая ноги, израненый Гиб несся к спасительной вершине. Но, достигнув едва середины, бешеной скачки не выдержал. Копытами передними угодил в незаметную ледяную расселину. Выскочив из седла, помочь я пытался, но поскользнулся, и упал. Поводья из рук выпали.
Только что неглубокая трещина, обращалась в ледяную пропасть, росла на глазах. Гиба быстро засасывало все глубже, через мгновение, исчез совсем. Тогда, из последних сил, я вскочил и отчаянно вверх бросился, а карабкаясь по скользким склонам, старался не слушать, как с грохотом рушится за спиной лед.
Незнакомцы заметили меня, однако стояли неподвижно, наблюдая просто. Наконец, один бросил мне конец толстой веревки, за который успел ухватиться. Словно неживые, молча, смотрели, как из последних сил вверх карабкаюсь, подгоняемый ледяным ветром и страхом, упасть за Гибом вслед. Помню, когда достиг с трудом вершины, глядя на бескрайнее фиолетовое поле льда внизу, переживал, что спасти его не смог.
Пока выбирался, замедлилось движение айсберга. Вперед, глыба еще продвигалась, но уже не так стремительно.
– Меня, зовут Варг! Кто, ты и как, твое имя?.. – обратился ко мне высокий, подтянутый мужчина лет тридцати с небольшим, очевидно, Старший.
Одной руки у него не было. Вместо нее, механические железные пальцы торчали из рукава потрепанной куртки, цепляясь за ремень винтовки. Все его люди, несколько вооруженных мужчин с рюкзаками и молодая совсем девушка, в отличие от меня, изможденными странниками не выглядели.
– Атом, так прозвали меня за время скитаний. К этому имени привык. Наш караван сожгли сегодня пришельцы! Прилетели на серебряном челноке, и были в странных скафандрах. Часть людей забрали, затем… сожгли остальных. Бомбой!.. Но уверен, что в живых, остался кто-то. Случайно, мне повезло, только голову крепко зацепило… – осторожно дотронулся я обожженной кожи.
Однорукий переглянулся с другим мужчиной помоложе, бородатым и с бакенбардами. За спиной у него тоже висела винтовка, но с оптическим прицелом.
– Надо парня к Ною отвести. Правильно думаю, Шен?.. Пусть на карте укажет, где нападение случилось.
Из-за плеча однорукого с любопытством выглядывало личико той молодой девушки. Милое на фоне остальных его людей, угрюмых и не очень опрятных. Темные волосы, гладко зачесанные назад, сияли чистотой, что удивительно было в мире из боли, грязи и страха, и в больших глазах не заметил беспокойства. Ненадолго, но с интересом, взглянули на меня из-под длинных ресниц.