АТОМ
Шрифт:
Всего четыре недели назад мы собрали стаю распиздяев на сборы в Изумрудном, которые родителей-то не сильно слушали, и уже считали себя крутыми хоккеистами. Мол собрались, круто потусуемся, весело время проведем, танцы, девочки, в общем клево. Фил прикольный, с ним бывает весело, хоть и занудные речи толкает. Одни из самых недисциплинированных и неуправляемых подростков из разных команд области. Кто из Семенова, кто с Бора, кто из Дзержинска, Лысково, Красных баков. Половина конечно наших борских была. Приехали 14 человек на сборы. В основном те, кто были весной на турнире. И вот на последней тренировке 11 пацанов.
Лица ребят были настолько серьезны, что со стороны выглядело так, будто взрослые карлики усердно занимаются спортом. Ни смешков, ни шуток, ни каких разговоров. Егор только сообщает о начале следующего
***
После родительского собрания количество желающих попасть в команду немного уменьшилось. Во-первых, те кто уже тренировался в Торпедо решили все-таки остаться в Торпедо. В самом деле, зачем покидать насиженное место если тебя оттуда не гонят, а здесь непонятные перспективы и нет уверенности в завтрашнем дне команды. А вдруг не найдут спонсора, или льда не дадут, да и тренер у них сумасшедший, судя по турниру. Это было ожидаемо.
В первый же день сборов, пока ждали Фила из аэропорта, поскольку я был организатором, чтоб не дать этой банде разнести лагерь на части, я предложил ребятам кросс до деревни. Но с одним условием – все вместе убежали и вернулись тоже все вместе. Ну типа командо-образование, и так далее. Идея пришлась им по душе. До деревни было около полутора километров, поэтому минут за 30 по моим расчетам парни набегаются, потом видно будет. Вернулись они через 55 минут. Сначала они растянулись, потом одни ждали других, потом они заблудились и наконец вернулись. Из-за поворота они выбежали единым строем в шеренгу и по длине всей дороги финишировали одновременно все. Это их несколько объединило, и возбужденно они провели некоторое время относительно смирно и спокойно. Потом опять начался разброд и шатание. Но к этому времени подъехал Щелоков-старший и привез Фила.
Большинство ребят уже были с ним знакомы по весеннему турниру, когда мы впервые собрали АТОМ в Изумрудном. Те, кто не был знаком, как-то быстро нашли с ним общий язык. К детям Фил быстро находил подход. Родителей просил к нему не подпускать – это мой геморрой.
Такой расклад явно не понравился родителям. Одно из условий нашего договора с Филом, что все общение и воспитание родителей я беру на себя. Это необычная практика, когда тренер не желает встречаться, и разговаривать, и иметь дело с родителями. В конце концов, лучший в мире тренер имеет право в своем райдере иметь графу «без родителей». Его отношение к родителям было явно негативное. Поэтому в интересах команды и нашего дела контакт с ними действительно был нежелателен.
Фил представлял собой некую замкнутую фигуру, сосредоточенную на определенной цели. Цель его была единственным смыслом всей жизни, создать новый хоккей на планете. Его миссия настолько завладела его сознанием и душой, что любое отвлечение и вторжение в его внутренний мир, отзывалось раздражением типа «вы что дебилы не понимаете!» я творю великое. Иными словами, самомнение этого человека не каждый был в состоянии адекватно воспринимать. Его люди не понимали. Его невозможно было понять без определенной подготовки, и поэтому, он выглядел со стороны высокомерным зазнайкой. Этаким снобом. Его снисходительная улыбка показывала человеку, что мол «говори глупый человек», все равно ты ничего не понимаешь. Понимание в его понимании могло быть только у детей, поскольку они еще могли вернуться в свободное состояние ребенка и скинуть «образы», которые на них уже навесила семья и общество. Дети могли обижаться и смеяться, но дели не могли держать зло и мстить, делать пакости. Таких он просто изгонял из своего окружения.
Именно по причине отсутствия взаимопонимания у него раз за разом
Вот этим огоньком или искрой и владел Фил. И этот огонь был у него внутри. Этим огнем он и обжигал родителей, испепеляя их ненавистью за то, что они творят со своими детьми. За то, что они его не понимают.
Нет, он конечно умел разговаривать с родителями. И когда требовалось, делал это безупречно. Но эти разговоры отнимали столько его энергии, что потом ему приходилось по несколько дней лежать и восстанавливать силы. Дети же отнимали не меньше энергии, но от них была отдача, был виден результат. Результат же от родителей отсутствовал. Денежная компенсация всегда была недостаточной для Фила.
Я был первый взрослый, по его выражению, кто понял его суть и цель. И я не осуждал методы, а наоборот первым его поддержал и инициировал то, что он ждал несколько лет.
Поскольку я был инициатором и организатором АТОМА, я и брал на себя функцию контакта с родителями. Простыми словами причина нежелания Фила контактировать с родителями было то, что – воспитывать детей и растить из них хоккеистов – это одно, перевоспитывать же взрослого – это не благодарный труд и абсолютно бесполезное занятие. Тараканы, которые живут в наших головах вывести можем лишь мы сами и то при условии, что мы это осознаем и хотим сделать. Большинство же родителей мало того, что не осознают своего губительного влияния на ребенка, так они просто и зачастую не хотят его делать самостоятельным. Ведь в этом случае, они чувствуют свою ненужность. А так, собственная значимость – это то, с чем не готов, практически, расстаться никто в родительском возрасте.
По сути с приездом Фила началось в том числе и мое обучение, и преобразование, вернее внутренняя трансформация.
***
«Первое, что следует сделать, это найти потенциального богача в этом городе. Могилев, название то какое оптимистичное. Что ж. Была не была.» Примерно с таким набором мыслей я дошел до центра города и вышел к офисному центру, где располагался какой-то агропромышленный холдинг с банком. Зайдя внутрь помещения, я вдруг вспомнил, что сегодня выходной. Но к моему удивлению дежурный секретарь был на месте, и я попал в приемную. Респектабельная обстановка и дежурная улыбка на милом лице секретаря. – Чем могу вам помочь? Обратилась ко мне девушка.
– Мне хотелось бы переговорить с владельцем компании. Где и как я могу с ним встретиться?
– Он в Москве. Вот здесь телефоны Московского головного офиса, можете позвонить.
Я выписал на всякий случай все контакты, развернулся и вышел прочь. По телефону решать такие вопросы нет смысла. Ну для разогрева будем считать голосовые связки прочистил.
Вторым объектом оказался кабриолет БМВ, стоявший практически напротив выхода из бизнес-центра. Белый красавец был припаркован с открытым верхом. Обойдя несколько раз вокруг машины, я посмотрел вокруг в поисках хозяина. Номера на авто были московские – это хороший знак, нищие на таких машинах не ездят и так далеко не заезжают. Побродив еще минут пять возле машины, я решил вжиться в роль «просителя», а заодно почувствовать себя богачом. Перепрыгнув невысокий борт автомобиля, я устроился на заднем сиденье на рыжем кожаном кресле и стал мечтать, вернее визуализировать. Так прошло примерно минут тридцать. За это время я успокоился, унял внутреннюю дрожь и немного привык к необычному состоянию. Сидеть в чужой незнакомой машине по-царски развалившись, и делать вид, будто, все в порядке, мол, так и надо. Хозяин, конечно, появился неожиданно, со спины. Видно было, что он охренел не меньше моего и не поймет, как ему следует вести себя, то ли наброситься с кулаками, то ли звать полицию. Тем не менее разговор начался очень культурно. – Уважаемый, что вы делаете в моей машине?!