Атомные танкисты. Ядерная война СССР против НАТО
Шрифт:
– Воздух! – снова заорал в наушниках Шестаков.
Я услышал смутно знакомый ревущий свист и лающую пушечную пальбу, а через секунду после того, как я услышал звуки разрывов первых малокалиберных снарядов, над нами проскочили четыре массивные прямокрылые машины, выпустившие из-под крыльев куда-то правее нас десяток ракет, видимо, по первому батальону. Там встал буквально лес разрывов.
Это были наши вчерашние «старые недобрые знакомые» – американские штурмовики «А-10».
Я еле успел пустить им вслед короткую очередь, когда услышал в наушниках незнакомый молодой голос:
– Четыреста
– Это кто? – не понял я.
– Это Девятьсот девяносто первый, авианаводчик, – пояснил незнакомый голос.
Ага, Тетявкин прорезался…
– Почему?
– Своих зацепите!
– Всем прекратить зенитный огонь! – чисто автоматически продублировал я его команду.
И вовремя, поскольку прямо надо мной, видимо вдогонку за звеном «А-10», проскочило несколько «МиГ-23».
Через пару минут в небе на фоне далекого горизонта что-то эффектно взорвалось. Дай бог, чтобы это был не кто-нибудь из наших…
Потом снова раздались свист и рев над нами – похоже, самолеты возвращались. И точно, в обратном направлении, в сторону вражеских линий, низко-низко проскочил длиннокрылый «А-10». Было видно, что пилот старается вести машину «змейкой» и болтает ее с крыла на крыло. Через секунду стало понятно, зачем он это делает – за штурмовиком тянулись два белесых инверсионных следа.
Увы, весь этот энергичный маневряж пилоту не помог. За хвостом «А-10» раздался слитный двойной взрыв, явно оторвавший от самолета какие-то части (я четко видел отлетавшие от него темные куски), и американский штурмовик, начавший было набирать высоту, вдруг накренился на крыло и, перевернувшись фонарем пилотской кабины вниз, спикировал прямо в реденький лесок за вражескими линиями, завершив свой последний полет яркой вспышкой взорвавшегося топлива. Катапультироваться пилот не смог, да в таком положении это у него бы вряд ли получилось…
Между тем в небе продолжало оглушительно реветь и свистеть.
Чуть выше, чем до этого летел сбитый «А-10», над моей головой проскочило нечто остроносое и, как мне показалось, значительно более скоростное – по-моему, это был «F-4», он же «Фантом-2». Вокруг «F-4» мелькали какие-то светлые росчерки – я не сразу понял, что это, видимо, снаряды, выпускаемые из авиационной пушки. Через секунду последовала небольшая вспышка, после которой неожиданно сильно задымивший «Фантом» набрал высоту и скрылся за горизонтом.
Через несколько секунд, явно догоняя его, над нами примерно на той же высоте появился «МиГ-23», который еще через пару секунд прямо на наших глазах получил в сопло двигателя белесый росчерк ракеты «воздух-воздух».
– Вот же ж суки! – сказал торчавший из своего люка Дима Прибылов (про него я в горячке отражения авианалета вообще как-то забыл), наблюдая, как после взрыва ракеты «МиГ-23» задрал острый нос и начал падать хвостом вперед.
У Димы (да и у меня тоже, чего уж там) вырвался вздох облегчения, когда мы увидели, как сработала катапульта и в неприветливом дымном небе повис белый купол парашюта.
Через полминуты на значительно большей высоте над нами промелькнул еще какой-то темный силуэт (по-моему, это был «F-15», судя по все тому же альбому силуэтов самолетов «вероятного противника»), следом за которым проскочила пара наших «двадцать третьих». После этого небо над нами наконец затихло.
– Может, подъедем, спасем летуна, товарищ майор? – спросил Прибылов с какой-то просительной интонацией. Мне хотелось сказать ему в ответ: а тебя-то самого, дурака такого, кто спасать будет, если что? Хотя, с другой стороны, примерно о том же самом, видимо, думали все танкисты, торчавшие сейчас из люков окружавших меня «семьдесят вторых».
Да и сам я, честно говоря, тоже подумал об этом.
Я прикинул для себя, что это тоже вариант. Вроде бы пилот упал не особо далеко. Эх, была не была! Заодно совместим «приятное с полезным», проведя разведку боем, коль уж приказа атаковать противника самим у нас пока нет.
– Четыреста тринадцатый, я Четыреста десятый! – вызвал я Шестакова. – Что там у нас, супостаты атакуют?
– Никак нет, Четыреста десятый, они отошли на всем протяжении линии боевого соприкосновения еще до появления вертолетов…
Люблю, когда подчиненные начинают умничать, выказывая знание военной терминологии. Но только не сегодня и не здесь…
– Четыреста тринадцатый! Не сношай мне мозг! Если они отошли – наблюдай и будь на связи. Я с первой ротой углублюсь километра на три вперед и попытаюсь провести разведку боем на левом фланге…
– Четыреста десятый, у нас, вообще-то, специально для этого разведка есть!
– Четыреста тринадцатый, Юра, я тебя умоляю – мне здесь только разведчиков не хватало! Тут чемоданы калибром в 105 и 120 мм летают, а они попрут на рожон со своими консервными банками? Не смеши…
– Смотри, Четыреста десятый, сильно рискуешь.
– Береженого бог бережет, не береженого конвой стережет, – ответил я ему и спросил:
– Четыреста двадцатый, Кутузов, ты там жив?
– Так точно, товарищ командир, жив.
– Первая рота! Я Четыреста десятый, слушай мою команду! За мной! Делать как я, стрелять только наверняка по видимым целям и слушать мои команды!
Эта мысль, высказанная мной вслух только что, была более чем дельная, поскольку в автомате заряжания моего танка уж точно осталась только половина боезапаса, а у других экипажей, возможно, и много меньше. Так что снаряды следовало экономить.
Мой «Т-72» понемногу тронулся с места. Рота пошла вперед вслед за мной, постепенно набирая скорость.
Открытое место перед нашими позициями было довольно густо уставлено подбитыми и все еще горевшими американскими и немецкими танками. Дым от них создавал дополнительную маскировку, но механикам приходилось обходить неподвижные бронированные громадины, рискуя нарваться при этом на прилетевший спереди ПТУР или бронебойную болванку.
Видно было, что часть вражеских танков отошла – по траве тянулись свежие следы гусеничных траков, уходившие в начинающийся примерно через километр редкий лесок, где должны были находиться предполагаемые позиции противника, а значит, там могли сидеть гранатометчики или расчеты ПТУРов. Учитывая, что я повел роту вперед без пехотной поддержки, это могло нам дорого обойтись.