Атрибут власти
Шрифт:
– Если понадобится, прочтут, – недовольно заметил Гейтлер, – постарайся все запоминать. Мы увидимся с тобой через неделю.
– Ты говорил – через две.
– Я передумал. Так будет лучше. Ровно через неделю.
– Опять в каком-нибудь ресторане?
– Я приеду к тебе на квартиру, как и сказал. Часам к трем или четырем. Ты заранее закупи продукты и напитки, чтобы не выходить в воскресенье из дома. Но не сразу, а ежедневно небольшими порциями. Чтобы не было заметно, что ты ждешь гостей.
– Ясно, – кивнула Рита.
– И еще. Паспорт, который я тебе дал
– На немецкий. Иностранцам сдают охотнее, но просят больше денег. С меня за каморку в центре города взяли тысячу долларов в месяц. Это много.
– Так нужно, – возразил Гейтлер. Он еще раз дотронулся до ее руки. – Я тоже скучаю без тебя. Если все будет нормально, уедем куда-нибудь далеко. Например, на острова в Тихом океане. И останемся там навсегда. Вдвоем.
– Обещаешь?
– Я тебя когда-нибудь обманывал?
– Нет. Ты просто исчезал, и надолго. На всю прошлую жизнь. Не исчезай и на этот раз.
– Не исчезну, – он сжал ее руку, – ты нужна мне гораздо больше, чем я тебе.
Вернувшись в Москву, Дронго заперся в своей квартире, наслаждаясь тишиной и одиночеством. Об инциденте, случившемся в театре, он уже знал. Об этом сообщили все ведущие мировые телеканалы, написали все известные газеты, и не только в России. Аналитики дружно сходились на том, что появление подобных неуравновешенных людей возможно в любом обществе и при любой ситуации. Дронго внимательно читал эти сообщения, обращая внимание на самые незначительные детали. Но ничего подозрительного в них не нашел, такой тип действительно мог появиться где угодно.
От подобного нападения не может быть застрахован ни один президент, ни один политик.
В этот вечер он читал последнюю книгу Брауна, когда раздался телефонный звонок. Дронго удивленно посмотрел на аппарат, но автоответчик, включившись, уже сообщал кому-то, что хозяина нет дома.
– Я знаю, что ты дома, – прозвучал знакомый голос Машкова, – если разрешишь, я к тебе заеду.
– Добрый вечер, – поднял трубку Дронго, – что у вас опять произошло?
– Долго рассказывать. Я лучше к тебе приеду. Примешь?
– В последний раз мы виделись почти месяц назад. Можешь приезжать. Только учти, что пить я с тобой больше не буду. Мне все равно за тобой не угнаться, а все время проигрывать я не люблю.
– Посмотрим. – У его собеседника явно не было желания шутить. – Буду у тебя через час.
Виктор Машков приехал, как и обещал, ровно через час. Он вошел в квартиру и снял пальто, даже не пытаясь придать своему лицу хотя бы подобие приветливого выражения. Дронго понимающе усмехнулся, но ничего не спросил и проводил гостя в гостиную.
– Давай на кухню, – вдруг предложил Машков. – Там как-то уютнее.
Генерал Виктор Машков и эксперт Дронго были знакомы уже много лет. Но сегодня гость был явно не в настроении.
– Что ж, пойдем на кухню, – согласился хозяин квартиры.
Кухня
– Может, предложишь хотя бы кофе? – попросил гость.
– У меня нет кофе, – ответил Дронго, – я его не люблю. А держать специально для гостей глупо. Выглядит как-то слишком подобострастно. К тому же сюда почти не ходят гости. У меня есть чай. Хороший чай – зеленый, с жасмином, черный… Есть даже черный с китайской красной розой.
– Лучше зеленый, – выбрал генерал.
Дронго включил электрический чайник и вернулся на свое место.
– У тебя сегодня плохое настроение, – заметил он.
– Не очень хорошее, – согласился Машков.
– Ты генерал. У тебя в любое время должно быть хорошее настроение. Ты знаешь, я всегда представлял себе в детстве генералов пузатыми и лысыми. А ты у нас подтянутый красавец с хорошо уложенной шевелюрой.
– Завидуешь? – улыбнулся Машков, взглянув на своего лысоватого собеседника.
– Конечно. Давно мечтаю сделать пересадку волос. Как Берлускони. Но почему-то не решаюсь. Боюсь выглядеть глупо.
– Тебе идет лысина. Становишься похожим на ученого, интеллектуала. Я, между прочим, всегда представлял себе умных людей лысыми и в очках. Такой распространенный образ.
– Очки я пока не ношу, а Эйнштейн, между прочим, был с волосами.
– Растрепанный, – поправил его Машков, – может, он специально не причесывался, чтобы не были видны его залысины?
– Убедил. – Чайник выключился. Дронго поднялся, снова прошел к кухонной стойке и через минуту, вернувшись с двумя чашечками зеленого чая, спросил: – Варенье хочешь?
– Не нужно. У тебя всегда хорошие конфеты. Говорят, что шоколад даже полезен.
Дронго достал две небольшие коробки с шоколадными конфетами и положил на столик. Затем опять сел напротив Машкова.
– А теперь начни рассказывать, зачем ты сюда приехал, – предложил он. – Судя по твоему виду, у тебя не очень приятные новости.
– Совсем неприятные, – буркнул Машков. Затем, сделав несколько глотков чая, спросил: – Ты слышал о «ЧП», случившемся в театре?
– Конечно. Об этом написали все газеты. Но, кажется, это был какой-то псих. Я, во всяком случае, понял именно так. Или я ошибся?
– Нет. Он действительно не совсем нормальный человек и, судя по всему, одиночка. Случайно оказался в театре, а когда увидел президента, решил, что нужно действовать.
У него с собой не было даже оружия. В буфете стащил обычный нож из столового набора. Небольшой и не слишком острый. С таким ножом он не справился бы с нашим президентом, даже если б рядом не оказалось ни одного охранника. Этому кретину пятьдесят лет, он страдает одышкой, у него незалеченная язва, холецистит. В общем, полный набор всех болезней. Если бы он даже прорвался к президенту, то вряд ли успел бы замахнуться. Президент справился бы с ним безо всякой помощи, учитывая, что он владеет дзюдо и самбо. Этот нож был глупой и пустой угрозой. Президент мог запросто сломать ему руку.