Аттические ночи. Книги I - X

Геллий Авл

(30) Но относительно того, что я сказал [496] выше, будто этесии дуют то с одной, то с другой стороны света, боюсь, не сказал ли я [497] опрометчиво, следуя мнению многих. (31) Ведь во второй из книг Публия Нигидия, [498] которые он назвал „О ветре“, есть такие слова: „И этесии, и ежегодные австры дуют по ходу солнца (secundo sole)“. Итак, следует рассмотреть, что значит „по ходу солнца“. [499]

496

169 Гроновий, исходя из того, что говорил в действительности Фаворин, предлагает читать вместо dixi (я сказал) dixit (он сказал).

497

170 Гроновий также исправляет dixerim (сказал ли я) на dixerit (сказал ли он). Обе эмендации нам представляются излишними.

498

171 Публий Нигидий Фигул (98–43 гг. до н. э.) — знаменитый римский философ и грамматик, друг

Цицерона. Претор 58 г., в гражданской войне был сторонником Помпея; после его гибели вел уединенный образ жизни, посвятив досуг ученым занятиям. Геллий высоко оценивает грамматические исследования Нигидия, ставя его наравне с Варроном. Самое значительное произведение Нигидия — "Грамматический комментарий". Из других его произведений Геллий упоминает: "О животных", "О частных авгуриях", "О печени", "О ветре". Наследие Фигула дошло до нас только в разрозненных фрагментах.

499

172 Fr. 104 Swoboda.

Глава 23

Обсуждение и сравнение фрагментов, взятых из комедии Менандра и Цецилия под названием „Ожерелье“ (Plocium)

(1) Мы часто читаем вслух комедии наших поэтов, заимствованные и переведенные с греческих [образцов] Менандра [500] или Посидиппа, [501] или Аполлодора, [502] или Алексида, [503] а также некоторых других комедиографов. (2) И когда мы читаем их, они совершенно не вызывают отвращения и даже кажутся написанными столь мило и изящно, что думаешь, будто ничего не может быть лучше. (3) Но ведь если сравнить и сопоставить с самими греческими [комедиями], откуда произошли эти, и по отдельности тщательно и внимательно сличить по очереди отрывки, латинские начинают очень сильно уступать и внушать презрение; настолько они лишены остроумия и блеска греческих, которым не сумели подражать.

500

173 Менандр (343–292 гг. до н. э.) — греческий комедиограф, наиболее известный представитель новоаттической комедии. Уроженец Афин, он был близок с Эпикуром, Теофрастом и Деметрием Фалерским, увлекался творчеством Еврипида. Он написал более ста комедий, с которыми выступал с 323 г. до н. э., но победителем был лишь восемь раз. Тем не менее после смерти он стал одним из наиболее популярных комедиографов. Единственная полностью дошедшая до нас комедия Менандра "Человеконенавистник" (Угрюмец), наполовину и более сохранились "Третейский суд", "Отрезанная коса", "Самиянка", "Герой". Многие пьесы Менандра известны по переделкам римского драматурга Теренция. Геллий цитирует Менандра сравнительно редко, но его оценка творчества комедиографа весьма высока.

501

174 Посидипп (III в. до н. э.) — греческий комедиограф, представитель новоаттической комедии, сочинения которого известны нам в основном по упоминаниям в словарях Поллукса, Гарпократиона, Свиды. Известно, что его комедия "Похожие" послужила прообразом для "Менехмов" Плавта.

502

175 Аполлодор (III в. до н. э.) — греческий комедиограф, представитель новоаттической комедии. Его пьесы "Спор из-за наследства" и "Свекровь" известны нам по переделкам Теренция "Формион" и "Свекровь".

503

176 Алексид (IV в. до н. э.) — греческий комедиограф, представитель среднеаттической комедии, от произведений которого сохранились лишь незначительные отрывки. Геллий упоминает его комедию "Пифагорействующая" (Noct. Att., IV, 11, 7).

(4) Как раз недавно был у нас подобный опыт. (5) Мы читали „Ожерелье“ Цецилия; [504] ни мне, ни присутствовавшим [это] совершенно не было неприятно. (6) Захотели мы также почитать и „Ожерелье“ Менандра, у которого он взял эту комедию. (7) Но после того, как в руках оказался Менандр, с самого начала, о благие боги, насколько вялым и холодным показался Цецилий, насколько отличным от Менандра! Клянусь Геркулесом, оружие Диомеда и Главка не было оценено в более неравную цену. [505]

504

177 Цецилий Стаций (ок. 220–168 гг. до н. э.) — римский комедиограф, по происхождению принадлежал к галльскому племени инсубров и в Рим попал в качестве раба, но был отпущен на свободу. Из его наследия сохранилось менее 300 стихов; известны также 42 названия его произведений. Как видно из данной главы, определенное место в его творчестве занимали переделки Менандра. Геллий еще несколько раз цитирует другие комедии Цецилия (Noct. An., III, 16, 14, VI, 7, 9; VI, 17, 13; XV, 14, 5; XV, 15, 2).

505

178 Ноm. Il., VI, 234. "В оное время рассудок у Главка похитил Кронион: он Диомеду доспех золотой свой на медный, во сто ценимый тельцов, обменял на стоящий девять" (Пер. Н. И. Гнедича).

(8) Затем чтение подошло к тому месту, где старик-супруг жаловался на богатую и безобразную жену, так как он вынужден был продать свою служанку — девушку, хорошо знающую службу и приятную на вид, подозреваемую женой в том, что она [его] любовница. Я ничего не скажу о том, насколько велика разница; я велел выписать стихи и из одного, и из другого и представляю другим для вынесения суждения. Менандр [пишет] так:

Во всю ноздрю теперь моя супружница Храпеть спокойно может. Дело сделано Великое и славное; из дом вон Обидчицу изгнала, как хотелось ей, Чтоб все кругом глядели с изумлением В лицо Кробилы и в жене чтоб видели Мою хозяйку. А взглянуть-то на нее — Ослица в обезьянах, — все так думают. А что до ночи, всяких бед виновницы, Пожалуй, лучше помолчать. Кробилу я На горе взял с шестнадцатью талантами И с носом в целый локоть! А надменности Такой, что разве стерпишь? Олимпийский Зевс, Клянусь тобой с Афиной! Нет, немыслимо! А девушку-служанку работящую — Пойди найди-ка ей взамен такую же! [506]

506

179 Fr. 333 Koerte = Fr. 402 Kock. Перевод . . Петровского.

(10) Цецилий же так:

Да жалок тот, кто скрыть своих несчастий не способен: Молчу, а все улика мне дела и вид супруги. Опричь приданого — все дрянь; мужья, на мне учитесь: Свободен я и город цел, а сам служу как пленник. Везде жена за мной следит, всех радостей лишает. Пока ее я смерти жду, живу в живых, как мертвый. Затвердила, что живу я тайно со служанкою; Плачем, просьбами, мольбами, руганью заставила, Чтоб ее продал я. Вот теперь, я думаю, Со сверстницами и родными говорит: „Кто из вас в цвете лет обуздать мог бы так муженька своего И добиться того, что старуха смогла: Отнять у мужа своего наложницу?“ Вот о чем пойдет беседа; загрызут меня совсем! [507]

507

180 V 142 Ribbeck. Перевод Ф. А. Петровского.

(11) Но помимо приятности содержания и формы, совершенно неравных в двух книгах, я, право, обыкновенно обращаю внимание на то, что описанное Менандром прелестно, удачно и остроумно, а Цецилий, попытавшись пересказать, не смог [передать] так же, (12) но [одно] опустил, словно не достойное одобрения, и вставил нечто шутовское, а то менандрово, взятое из самой глубины жизни, простое, искреннее и приятное, не знаю почему, убрал. Ведь тот же самый муж-старик, разговаривая с другим стариком, соседом, и проклиная высокомерие богатой жены, говорит следующее:

Жена моя с приданым — ведьма. Ты не знал? Тебе не говорил я? Всем командует — И домом и полями, — все решительно, Клянусь я Аполлоном, зло зловредное; Всем досаждает, а не только мне она, Нет, еще больше сыну, дочке. — Дело дрянь. — Я знаю. [508]

(13) Цецилий же предпочел в этом месте выглядеть скорее смешным, чем соответствующим тому персонажу, который он выводил. Ведь он испортил это так:

508

181 Fr. 334 Koerte = Fr. 403 Kock. Перевод . . Петровского.

— Жена твоя сварлива, да? — Тебе-то что? — А все-таки? — Противно вспомнить! Стоит мне Домой вернуться, сесть, сейчас же целовать Безвкусно лезет. — Что ж дурного? Правильно: Чтоб все, что выпил ты вне дома, выблевал. [509]

(14) Ясно, как следует судить и об этом месте, представленном и в той и в другой комедии; содержание этого отрывка примерно таково. (15) Дочь бедного человека была обесчещена во время ночного богослужения. (16) Это событие было скрыто от отца, и она считалась девушкой. (17) Забеременев после этого насилия, она в положенный срок родила. (18) Честный раб, стоя перед дверью дома и не зная, что приближаются роды хозяйской дочери и вообще, что было совершено насилие, слышит стоны и рыдания девушки при родовых схватках; он боится, гневается, подозревает, сожалеет, скорбит. (19) Все эти движения и настроения его души в греческой комедии удивительно сильны и ярки, а у Цецилия все это вяло и лишено достоинства и изящества. (20) Далее, когда тот же самый раб расспросами узнает, что случилось, он произносит у Менандра следующие слова:

509

182 V. 158 Ribbeck. Перевод Ф. А. Петровского.

Злосчастен трижды тот бедняк, кто женится, Да и детей рожает. Безрассуден тот, Кому поддержки нет нигде в нужде его, И кто, когда позор его откроется, Укрыть его от всех не может деньгами, Но без защиты продолжает жизнь влачить Под вечной непогодой. Доля есть ему Во всех несчастьях, ну а в счастье доли нет. Один вот этот горемыка — всем пример. [510]

(21) Посмотрим, стремился ли Цецилий к искренности и достоверности этих слов. Вот стихи Цецилия, произносящего какие-то обрубки из Менандра и сплетающего слова с напыщенностью трагика:

510

183 Fr. 335 Koerte = Fr. 404 Kock. Перевод . . Петровского.

Тот несчастный, право, человек, Который беден и детей на нищету обрек; Его судьбина всегда открыта всем, А вот позор богатых никому не зрим. [511]

(22) Итак, как я сказал выше, когда я читаю это у Цецилия отдельно, оно не кажется неприятным и безжизненным, но когда я сравниваю и сопоставляю с греческим [оригиналом], то думаю, что Цецилий не должен был следовать тому, достичь чего не в состоянии.

Глава 24

О старинной бережливости и о древних законах против роскоши

511

184 V. 169 Ribbeck. Перевод Ф. А. Петровского.