Аттила
Шрифт:
Ни Бороды, ни Шрама в палатке не было. Блейд выгнал их, заявив, что ненадежные люди ему не нужны, и пригрозил переломать кости, если провинившиеся сунут нос в шатер. Мак, испытавший утром немало волнений, пообедав, тоже завалился спать, а потом принялся пререкаться с Джефом. Он упрекал рыжего морехода в меркантильности, называя всех финареотов презренными торговцами и игроками, готовыми поставить на кон мать родную. Великий Найлам, они были совершенно лишены понятия о воинской чести! Купцы, рыбаки и пахари, разучившиеся держать в руках меч!
Джефайа не оставался в долгу и отвечал в том
На это Мак ответил, что власть над миром дает сталь, а не золото, но Джеф возразил, что золото тоже дает власть, только без драки и лишней крови. Прислушиваясь к этому спору милитариста с пацифистом, Блейд подумал, что и в этом мире люди не могут уравновесить два таких благородных металла, как железо и золото, а затем задремал. Ему уже начало сниться необъятное брюхо Шкуры, в которое он молотил кулаками, как в барабан, когда за порогом лязгнул металл и в палатке появился вождь альбагов.
Странник припомнил, что звали его Хэмб и что титул атара примерно соответствовал земному графу или барону. Выше стоял контарран империи -герцог или князь, затем шел контар — король, вассальный владетель, союзник или враг. Высший титул, императорский, в Ханнаре носили только Великий и Победоносный Гесталион Фралла Куз, Отец Народа, владыка половины мира, и правитель Силангута, огромной страны за Морем Восхода.
Вскочив с ложа, Блейд отсалютовал гостю, сожалея, что не догадался раздобыть вина. Атар Хэмб, человек мощного сложения и примерно тех же лет, что и сам странник, явно уважал хмельное — нос у него был крупный, красноватый, а на щеках тоже играл густой румянец.
— Ну, каснит, ты мне дорого обошелся! Ты и твой приятель! Этот же, -агар небрежно махнул в сторону Джефайи, — пошел задаром. — Он вытащил из-за пояса два небольших свитка и швырнул их на топчан. — Вот ваши контракты! Вернее, на касса — контракт, а на кантийца — бумага о переводе в мое войско, ибо был он сюда сослан за вину и контракта не имел.
— Спасибо, агар. Извини, нечем тебя угостить… — Блейд развел руками.
— А, пустое! В моем лагере всего вдосталь! — Хэмб пригладил усы и метнул взгляд на Блейда: — Вот только как тебя называть, приятель? Кличка в твоем контракте мне не нравится.
— Блейд — так будет правильно.
— Блейд, Блейд… хм-м… — альбаг словно катал звуки во рту.
– Хорошее имя… похоже на наше Лэйд… но ничем не хуже… — Внезапно он расхохотался. — А здорово ты подловил этого децина! Теперь пойдет топать в пехоту, и — никакого жалованья!
— Разве император не платит своим воинам? — поинтересовался странник; этот вопрос он не успел выяснить у Мака.
— Он щедро платит гасильщикам и еще кое-кому — разумеется, за неприятный труд… ну, еще платит своим офицерам и наемным войскам, вроде моей дружины, вот и все. Солдаты крабов имеют долю в добыче, а в зрелых годах получают
— А если не хотят?
— Тогда им пожизненно платят из дани с покоренных земель. Вполне достаточно, чтобы они смогли наделать кучу новых крабов! — Хэмб громоподобно захохотал.
Странник улыбнулся в ответ.
— Во сколько же ты оценишь мои услуги, почтенный агар?
— Ну, семнадцать с половиной танг в год я тебе обещать не могу. Зато что возьмешь с бою — твое!
— Солдатское счастье… — пробормотал сквозь зубы Мак.
— Да, кантиец, солдатское счастье, воинская удача! Ты-то знаешь, что это такое!
Мак кивнул и отвернулся, поглаживая обрубок уха. Блейд, протянув руку к мешочку с серебром, что висел на поясе его слуги, сказал:
— Ладно, почтенный Хэмб, не будем говорить о жалованье. Ты меня выручил, и я готов рассчитаться с тобой за выкуп наших контрактов. Тут танги, что получены мной от Рилата, и еще немало финареотского серебра. Сколько я тебе должен?
Атар отмахнулся.
— Оставь эти деньги себе? Тем более, что платил я не серебром, а золотом!
— Золотом? — Блейд приподнял бровь, вспомнив, что желтый металл в этом мире был весьма дорог. — Но почему? И сколько ты отдал?
— Много, клянусь десницей Гирларла! Я заплатил за твоего приятелякантийца, за падаль, которую ты прикончил, и особую цену — за тебя самого. — Рука Хэмба опустилась на плечо странника, и тот ощутил крепкое пожатие его сильных пальцев. — Неужели ты думаешь, Блейд, что текад, начальник этой шайки убийц, отдал бы тебя за шесть тангов? После всех чудес, которые мы увидели? Да об этом уже легенды ходят, и многие командиры желали бы заполучить такого удивительного бойца! — Он вдруг расхохотался. — Но я успел первым! Откупил твой контракт! И считаю сделку выгодной, если ты обучишь моих людей кое-каким приемам.
— Обучу, — сказал Блейд, с удовольствием прислушиваясь к гулкому голосу альбага. Этот человек чем-то напоминал ему Огьера, старого вояку и другаприятеля из Зира, капитана, которого он сделал властителем страны.
– Обучу, — повторил он, — и не только рукопашному бою, но и обращению с топором.
— С секирой? — Хэмб погладил висевшее у пояса лезвие. — Я думаю, про эту малышку мы, альбаги, знаем все.
— А я думаю, ты ошибаешься, атар.
Вождь альбагов смерил странника долгим взглядом.
— Что ж, если так, сделка выгодна для меня вдвойне. — Он поднял с топчана бумажные свитки и вложил их в ладонь Блейда. — Держи и храни, пока не найдется покупатель побогаче меня! Тогда и рассчитаешься с долгом. А теперь давай-ка покинем лагерь этих безродных псов. Тут смердит — и от них самих, и от выгребных ям и рвов с покойниками.
Так закончилась служба Ричарда Блейда в рангаре гасильщиков. Через несколько минут он вышел за пределы скособоченной изгороди, миновал кладбище и отхожие места, а потом уверенно зашагал к воротам, за которыми на добрую милю протянулся стан великой армии Великого и Непобедимого Фраллы Куза. Великая армия готовилась к походу, а Великий Фралла Куз пировал в своем походном дворце, не подозревая о том, что сама Судьба, принявшая облик высокого темноволосого мужчины, вступает в его лагерь.