Аты, баты, гравилаты
Шрифт:
Когда неопознанный летающий объект упал, он оказался восьмицветным радужным диском диаметром с полметра. Восьмым цветом радуги, конечно, был пурпурный, созданный наложением красного и фиолетового цветов. И это было всё, что осталось от бедной Альки!
Борьба за выживание
Ребята подошли поближе. Диск напоминал собой полупрозрачную пленку, мягкую на ощупь, но достаточно плотную, чтобы сохранять свою форму. При ближайшем рассмотрении оказалось, что цвета не стоят на месте, а очень медленно движутся по кругу. А это означало, что
– Жива! – закричал Лур.
Как бы в подтверждение его восклицания Пушистая уловила едва слышную просьбу: – Воды!
Запаса воды у ребят не было. Но остатка в кружках хватило, чтобы смочить носовой платок и протереть диск от пыли. Цвета стали немного ярче, а их смена – чуть-чуть живее.
– Нужно искать воду, – прошептала Юна, – иначе все мы, в том числе и Аль, скоро умрём от жажды.
– Я пойду в разведку! – решила Миу. – Наша ложбинка ведет прямо на север, как раз в нужном нам направлении. Она, наверно, осталась от дождевого потока. Вдруг где-нибудь дальше попадётся ямка или лужица с дождевой водой… – Что-что? – вдруг переспросила сама себя Пушистая.
– Мы молчим! – недоумённо воскликнули ребята.
– Мне что-то пытается сказать Аль! – пояснила Миу. – Она шепчет, что впереди по ходу оврага есть крутой спуск вниз. Может быть, там найдется какой-нибудь источник воды?
– Тогда нам нужно идти всем вместе, пока ещё есть силы, – решил Лур. – А Альку понесём на моей куртке!
На том и порешили. Несмотря на свой воздушный вид, диск оказался довольно тяжёлой штуковиной и ощутимо оттягивал руки. Узелок с утварью и остатками провизии взялась нести Миу. Она ловко закинула его на спину, распределив понемногу на обе стороны.
– Буду первой грузовой Пушистой на нашей планете! – пошутила Миу и так грациозно побежала вперёд, как будто всю свою жизнь только и делала, что ходила с караваном верблюдов по пустыне.
Первые километры пути дались довольно легко. Но постепенно палящее солнце и жажда давали о себе знать всё больше и больше. Отдых становился всё длиннее, а переходы – всё короче. Только неутомимая Пушистая, казалось, не чувствовала усталости. Она ещё успевала подбадривать ребят сплетнями обо всём, что происходит вокруг. Но происходило не так уж и много. То пробежит мышка-полёвка в поисках корма, пискнув что-то нелестное о пришельцах, мол, понаехали тут всякие, а потом зёрнышек на всех не хватает! То где-то в сторонке встанет столбиком зверёк, похожий на суслика, полюбопытствовать, кого это принесла нелёгкая! Если бы не груз, Миу, конечно, научила бы аборигенов правилам хорошего тона. Заодно бы и перекусила!
После последней остановки куртка Лура уже стала волокушей, её оказалось очень удобно волочь за рукава. Даже Миу, водрузив свою ношу на диск, пыталась тянуть зубами за воротник. Правда, в узелке остались только пустые кружки. Всё съедобное содержимое было по-братски поделено ещё на предпоследнем привале. Хорошо ещё, что ложбинка вела всё время под, пусть совсем небольшую, но горку. Она, постепенно став овражком, а затем и оврагом, ещё и дарила тень, защищая путников от заходящего, но ещё пышущего жаром солнца. Им такой глубины хватало, ведь ребята передвигались по дну ползком…
– Всё, я больше не могу! – выдохнула девочка, буквально рухнув
Мальчуган прилёг рядышком. Он тоже был чуть тёпленький от усталости.
– Не говори ерунды, Юна! – укорил он девчонку. – Знаешь же, что мы тебя одну не оставим!
Миу ничего не сказала, взяла узелок в зубы и умчалась, только её и видели.
Теперь ребята могли общаться только жестами. Переводчик-то сбежал! Ну да всё равно, язык пересох так, что им было больно шевелить. Лур ободряюще взял Юну за руку. Она слабо ответила на дружеское рукопожатие: – Мол, я солдат ещё живой!
Солнце всё ниже и ниже садилось за горизонт. Его пурпуровые угасающие лучи окрасили степь в кроваво-тёмный цвет. Как не похож был этот закат на тот, которым ребята любовались, казалось, уже так давно, на берегу речки. Вот солнце и насовсем исчезло, а для измученных ребятишек, может быть, и навсегда. Ночной мрак уже радостно потирал руки.
Но что это! Над головами, где-то высоко-высоко в небе, возникло слабое серебристое свечение. Оно исходило от странных, причудливой формы облаков, выглядевших совсем светлыми на фоне тёмного неба. Почти белые, с лёгким голубоватым отливом, лучики ближе к горизонту становились золотистыми. Слои серебристых облаков были похожи то на покрытую рябью песчаную отмель, то на катящиеся куда-то вдаль волны…
– Вода… – пересохшими губами произнёс мальчик. – Как много воды…
– Много-не много, а по кружечке каждому принесла! – вдруг раздался чей-то голос.
– На большее просто лап не хватило. Не могла же я на одной ножке по оврагу скакать! – извинилась Пушистая.
Пока Лур и Юна медленными глоточками, смакуя каждую каплю самого вкусного напитка на свете, пили воду, Миу мокрым платком узелка бережно протёрла диск, который к тому времени уже совсем потускнел, как старый пятак.
Аль сразу оживилась:
– Ты нашла воду?
– Да, здесь совсем рядом, в конце оврага, её целое озеро! Мы не дошли каких-то пятьсот метров, – тараторила Пушистая. – Пойдёмте скорее!
Откуда только силы взялись. Казалось, пять минут назад никто был не способен даже пошевелиться, а сейчас ребята, подхватив куртку с Алькой, припустили так, как будто за ними гналась сама Торна.
Не в силах остановиться из-за крутого спуска, они по инерции, кувырком так и влетели в воду, подняв в воздух целый фонтан брызг. Настоящий цветной фейерверк, так как светящиеся серебристые облака окрасили воду в нежные светлые сиреневые, розовые, жёлтые и золотистые цвета. Всю мрачность ночи как рукой сняло!
Но больше всего радовалась, конечно, Аль. Вслед за фонтаном буквально расцветала на глазах и она. Калейдоскоп заработал на предельных оборотах. Радужный круг превратился в многоцветный пожарный шланг, мощным брандспойтом-насосом жадно забирая воду из озера вместе со всем её содержимым. Потом, мол, разберёмся! А Спир раскладывал этот Алькин шланг в плоскую спираль по поверхности озера, постепенно закрывая всё его зеркало. А это ни много ни мало почти целый квадратный километр!
Потом крайние, самые большие витки стали приподниматься над водой и завели свой хоровод, вздымаясь все выше, и выше, и выше…