Аукцион
Шрифт:
— Я тебя не покупал, - заорал он, вскакивая со ступени.
— Конечно, нет. Ты просто пожертвовал центру сто пятьдесят тысяч от всего сердца, — приставила указательный палец к его груди. — Нет, я ошиблась. У тебя нет сердца.
— Погоди-ка секундочку. Ты ведешь себя неразумно, — сказал он.
— Да? Разве это неразумно — хотеть жить по-своему? Ты вторгся в мою жизнь. И я не позволю тебе и дальше мною руководить. — Я стояла перед ним, скрестив руки на груди. — Ты, наверное, из тех мужчин, которые думают, что идеальная женщина — покорная рабыня.
— Вот в одном я уверен точно: разъяренная фурия — явно не мой идеал, — раздраженно ответил Максим.
— И не смей затыкать мне рот, — заорала я.
— Конечно, пусть все соседи узнают, какой я подлец, — он развел руками.
— Просто я не люблю, когда меня контролируют, — процедила сквозь зубы.
Максим поднялся и подошел ко мне, заставляя пятиться, пока я не уперлась спиной в столб.
— Так значит, ты думаешь, что я тебя контролирую? — спросил он и по спине побежали мурашки.
— Я не думаю… я знаю.
— А что же насчет нас? Это тоже часть моего контроля?
Его раскрытые губы встретились с моими, сжатыми.
«Он может целовать меня, пока ад не замерзнет», — подумала я. Не стану отвечать. Он может ласкать, проводить пальцами по спине, так, как он делает сейчас, пока пальцы не отсохнут. Но никогда…
Сердце начало неистово биться, когда Максим коснулся моего уха кончиком языка и обвел розовую раковину. Потом начал покрывать поцелуями глаза, щеки, лоб, подбородок… Его губы спустились ниже, исследуя шею. Мое дыхание участилось. Сердце стучало так, что его, наверное, было слышно в соседнем городе.
К тому времени, как он отпустил меня, тело горело огнем. От этого жара таяла и испарялась решимость сопротивляться до конца. Я знала, что нужно хоть как-то выразить свой протест. Но после этих поцелуев не могла шевельнуться. А он… он просто повернулся и ушел, словно растворился в ночи…
Я поднялась по лестнице в подъезде, раздираемая противоречивыми чувствами. Не знала, злиться мне или плакать от разочарования. Если злиться, то на себя, на Максима или на обоих разом? Конечно, я вела себя как фурия, но у меня было право так себя вести. А вот то, что сделал он, было неправильно. Я годами мечтала о такой работе, на которой была сейчас. Как он не понимает, что мне обидно осознавать, что меня взяли на работу исключительно благодаря его протекции. И эта мысль заставила меня снова разозлиться.
Я с трудом заставила себя успокоиться и пойти поспать. Сестры дома не было и это облегчало задачу. Сейчас не самое лучше время для разговора по душам. Хорошо еще, что сегодня был четверг и завтра никуда не надо. Я хотела разрешить проблему: как избежать контроля со стороны человека, который сводит меня с ума, и которого я люблю всем сердцем?
Утром следующего дня мое настроение оставляло желать лучшего. Целый день я ходила с ума от мыслей и чувств, пытаясь взять все под контроль. Даже после ухода Димы мне не было так больно, как сейчас и это удручало. Хотелось заорать или разбить что-то. Еще и бал на носу. Вот как туда идти с таким настроем? Нужно срочно успокаиваться. Я даже налила себе полную ванную и добавила туда пены. Правда, меня хватило на пятнадцать минут. После чего я выскочила из неё и направилась к холодильнику, чтобы начать готовить. После ужина я свернулась клубочком перед телевизором. На столике стояла бутылка любимого яблочного сока. Вот что мне было нужно: тишина, одиночество и фильмы с участием Греты Гарбо. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Зазвонил телефон. Я не взяла трубку. Знала, кто звонит. Конечно, Максим. Сейчас я не готова с ним говорить. Вскоре я уже не могла сидеть спокойно, потому что телефон звонил каждые десять минут. Наконец, не выдержав, подняла трубку:
— Алло?
— Ты занята? — тут же поинтересовался он совершенно спокойным голосом, словно ничего и не произошло.
— Да, — резче чем следовало, ответила ему.
— Слишком занята, чтобы я мог подъехать? — вновь спросил он.
— Да. Позвони мне завтра, Максим. Или послезавтра. Спокойной ночи, — повесила трубку и вернулась к фильмам.
Но не прошло и получаса, как в дверь позвонили. Я открыла её и замерла. Он стоял у двери в спортивных брюках и кроссовках, свежевыбритый и пахнущий лосьоном. Сердце пропустило удар и захотелось схватить его за футболку, притянуть к себе и поцеловать.
— У нас есть незаконченное дело, — заявил он, глядя на меня с какой-то затаенной тоской. — Я могу войти?
— Нет, — скрестила руки на груди.
— Ладно, тогда будем говорить здесь. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Тогда я смогу заботиться о тебе всегда. — Он вынул из кармана брюк небольшую черную бархатную коробочку. — Это тебе.
Максим вложил ее в мою руку. Я медленно и осторожно открыла коробочку. Внутри было платиновое кольцо с огромным бриллиантом. У меня случился шок. Не так я себе это представляла.
— Это ужасно, — прошептала я, возвращая ему кольцо.
— Не совсем тот ответ, которого я ждал. — Максим снова открыл коробочку и взглянул на кольцо. — Конечно, оно немного кричащее, но…
— Немного кричащее? Да это просто неприлично. И еще раз доказывает, как мало ты меня знаешь. Это кольцо не говорит: «Я люблю тебя». Это — табличка: «Собственность Максима Велинова. Руками не трогать».
— Тогда я точно промахнулся с подарком, — печальный вздох. — Я хотел сказать, что люблю тебя. — Он сунул коробочку назад в карман. — Тогда выберем то, которое тебе понравится. Вместе.
— Нет, мы не можем, — запротестовала я.
— Я люблю тебя, Кира. И хочу жениться на тебе.
— Вот ты снова начинаешь ту же песню.
— Черт возьми, ты все время сбиваешь меня с толку! — начал злиться он, ударяя кулаком стену.
— Значит, тебе не стоит иметь со мной дело, - ответила я, слегка вздрогнув.
– А сейчас, пожалуйста, уходи, я хочу отдохнуть.
— Ладно, — сказал он. — Я уйду. Только знай, мы с тобой поженимся. Может быть, тебе понадобится время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Но, как только это до тебя дойдет, мы будем жить долго и счастливо. Я так решил.
Он был уже на полпути к лестнице, когда ко мне вернулся дар речи. Я крикнула ему вдогонку:
— Ты что, думаешь, объявил о своем намерении — и дело в шляпе? Должна тебя расстроить, но тебе придется пересмотреть свое решение. Ты еще день и место свадьбы назначь. Да, и цветы не забудь заказать!
— Точно, пока не назначил. Но я работаю над этим, — усмехнувшись, ответил он.
Когда он говорил, что мы будем жить долго и счастливо, его тон тоже никак не подходил восторженному жениху.