Аутодафе
Шрифт:
Отсюда следовало, что в отличие от своих соучеников, которые рассматривали лето как единственный шанс понежиться, а быть может, и поглазеть по сторонам на многолюдном пляже, Тим был не намерен тратить драгоценные летние месяцы на безделье. В последний официальный день занятий он попрощался с товарищами и, несмотря на соблазнительное солнце, направился в библиотеку.
Он так увлекся процессом сравнения двух вариантов псалмов, предложенных святым Иеремией, что не сразу почувствовал, как его легонько тронул за плечо и окликнул брат Томас, один из диаконов, недавно посвященных в сан.
— Вас просят зайти в ректорат.
Тим удивленно поднял голову.
— Кто именно? — спросил он.
— Мне не сказали. Я только знаю, что длиннее машины я в жизни не видел.
Неужели ему приехали сообщить о смерти дяди или тетки? Больше он ничего придумать не мог, поскольку это было единственное, что связывало его с внешним миром.
Он неуверенно постучал и услышал приветливый голос отца Шиана:
— Входи, Тимоти.
Тим открыл дверь и опешил, увидев перед собой, помимо ректора, пятерых импозантных гостей. Все были в элегантных костюмах, и только один — в сутане. Это был совсем поседевший епископ Малрони.
— Ваше Преосвященство…
— Рад видеть тебя, Тим. Слышал много замечательного о твоих успехах в учебе! Я очень тобой горжусь.
Тим взглянул на ректора, тот широко улыбался и закивал головой:
— Не удивляйся, Тимоти. Мы с епископатом в постоянном контакте.
— А-а… — только и смог сказать Тим, боясь выказать радость, дабы ее не сочли греховной гордыней. — Я рад, что… что не разочаровал Ваше Преосвященство.
— Напротив, — отозвался епископ. — Вообще-то, мы по твою душу приехали.
Тим обвел взором гостей, и ему показалось, что по меньшей мере двоих из них он узнает. Поскольку даже в тех дозволенных «цензурой» газетах, которые читали семинаристы, ему попадались фотографии Джона О’Дуайера, сенатора от Массачусетса. А мужчина в темно-сером костюме-тройке, несомненно, был нынешний посол США в ООН Дэниэл Кэррол.
Но официально ему их так никто и не представил.
Они просто приветливо улыбались Тиму, а епископ жестом пригласил его сесть, после чего до некоторой степени прояснил цель приезда высокопоставленных гостей.
— Эти джентльмены являются видными представителями деловых и общественных кругов, равно как и преданными и благочестивыми католиками… Должен тебе сказать, Тим, нас привели сюда твои успехи в семинарии.
Тим склонил голову, не зная, уместно ли будет сказать что-нибудь вроде: «Я польщен».
— Скажи мне, Тимоти, — стараясь никого не перебить, вступил в разговор сенатор, — какие у тебя планы на будущее?
Он поднял глаза в легком недоумении. Планы?
— Я… Я надеюсь получить сан года через два-три.
— Это мы знаем, — поддакнул посол Кэррол. — Нас интересуют твои конкретные планы в лоне церкви.
— Есть у тебя какие-то конкретные устремления? — поинтересовался еще один из присутствующих.
Устремления? Еще одно слово, показавшееся Тиму неуместным в религиозном контексте.
— Не совсем, сэр. Я только хочу служить Господу в том качестве, в каком могу быть полезен. — Поколебавшись, он признался: — Как вам, возможно, говорил отец Шиан, я много занимался Священным Писанием. Со временем я, быть может, хотел бы перейти к преподаванию.
Все присутствующие дружно закивали, обмениваясь понимающими взглядами. А сенатор О’Дуайер даже довольно громко шепнул епископу:
— У меня сомнений нет. — И он посмотрел на ректора, который опять обратился к юному семинаристу.
— Тим, — начал отец Шиан, — в Рим ведут два пути…
Рим?!
— Первый — это тот, на который ты уже вступил. Путь религиозного знания. Другой, за неимением лучшего определения, можно назвать дорогой «лидерства».
— Я, кажется, не вполне понимаю… — смущенно пробормотал Тим.
Дискуссию подхватил епископ:
— Тим, наша первейшая задача, как пасторов святой церкви, разумеется, состоит в претворении промысла Божия. Но одновременно мы являемся и земным институтом. Ватикан нуждается в талантливых администраторах. А американская церковь нуждается в том, чтобы ее интересы были в полной мере представлены при Святом Престоле.
Возникла пауза, во время которой Тим судорожно пытался понять цель беседы. К чему они все клонят?
Наконец от имени своих коллег заговорил сенатор:
— Мы бы хотели направить тебя в Рим для завершения образования.
От нахлынувших на него чувств Тим едва смог пролепетать:
— Я польщен… очень польщен. Это значит, я поеду в Североамериканскую коллегию?
Епископ откинулся на спинку кресла и улыбнулся.
— Со временем. Естественно, тебе необходимо будет получить ученую степень в Законе Божием. Но прежде мы были бы рады послать тебя на один семестр в Перуджинский университет для изучения итальянского языка.
— Итальянского? — удивился Тимоти.
— Ну конечно, — отозвался епископ Малрони. — Это же «лингва франка» в Ватикане и у тех, кто там служит, от швейцарских гвардейцев до Его Святейшества.
От изумления Тимоти не знал, что сказать.
— Ты летишь пятого июля, — продолжал епископ как ни в чем не бывало. — Следовательно, у тебя есть две недели, чтобы повидаться с родными и прибыть в Фордхэмский университет, где соберется вся группа.
— Не понял… — переспросил Тим.
— Вы не ослышались, — поддакнул один из присутствующих бизнесменов. — Мы спонсируем обучение четверых талантливых молодых человек, таких, как вы. Молодых правоверных католиков.