Аутсайдер
Шрифт:
Давай, любовь моя. Ты должен успеть первым.
Увы, враги не дремлют. Они слетаются к Егерю отовсюду, словно стервятники на запах крови. Каждый стремится урвать свой кусок славы, прикончив нового фаворита Полигона.
Градом сыплются аркановые снаряды, и Егерю приходится отчаянно лавировать, уворачиваясь и отстреливаясь на лету. Сколь бы проворен он ни был, Стрелок не может увернуться от всех атак до единой.
Сердце Драганы замирает, когда один из разрядов плазмы всё же настигает Баярда. Аэростид взрывается огненным
«Давай же! Поднимайся! — мысленно умоляет девушка, видя, как он медлит, оглушённый падением. — Нет времени зализывать раны».
Словно услышав её, человек встаёт на ноги. И вовремя — на крышу уже карабкаются и взлетают враги. Суперновы всех мастей, движимые жаждой крови и славы.
Они прут неудержимой волной, стремясь задавить числом, но между ними нет согласия. Единая погоня мгновенно рассыпается на множество отдельных схваток. Кто-то жаждет достать лишь Егеря, а кому-то плевать — они готовы убивать всех подряд, лишь бы устранить конкурентов. Подобные поединки оттягивают часть внимания противников на себя.
Подобные междоусобицы обостряются наличием монстров, которые стягиваются на вспышки арканы со всего города, вылезают буквально из каждой тёмной щели. Участникам Полигона приходится защищаться, чтобы не оказаться погребёнными в потоках клыкасто-когтистой погани.
А Егерь несётся к своей цели. Перескакивает с крыши на крышу, петляет, уклоняется, но расстояние неумолимо сокращается. Противники, позабыв про осторожность, швыряются атаками, способными разнести здания. И разносят. Драгана зачарованно смотрит, как постройки и даже небоскрёбы складываются, точно карточные домики. Могущество Супернов потрясает…
Один из таких взрывов заставляет крышу, по которой мчит Стрелок Гилеада, сложиться, обрушиваясь увесистыми обломками. Дроккальфар вскрикивает, уже представляя, как они похоронят под собой Егеря, но тот спрыгивает в последний миг и скользит вниз по отвесной уже трескающейся стене.
Миг, и он оказываясь на мостовой. Человек несётся вперёд, расчищая себе путь револьверами и способностями. Узкие улочки превращаются в гудящий плавильный котёл, где в лихорадочной круговерти сходятся монстры и Суперновы.
— Да это же форменное безумие! — верещит комментатор. — Все преследуют нового фаворита, но не прекращают грызню между собой! Борьба за выживание в чистом виде!
Драгана мрачно усмехается, слыша её слова. О да, это безумие. Апофеоз жестокости и кровожадности, выжимка всех пороков разумных существ. И её избранный — в самом сердце этого хаоса.
Егерь сражается, как одержимый демон. От его кнута и выстрелов страдают противники, но и сам он получает раны. Драгана со смесью ужаса и восхищения смотрит, как рассечённая плоть восстанавливается буквально на глазах, подпитываемая чужими страданиями. Как исцеляются ожоги и отрастают утраченные конечности.
Вот Егерь разрубает одного врага напополам хлёстким ударом кнута. Вот другому сносит голову
Егерь уже на полпути к цели. Телепортариум маячит впереди, окружённый хороводом взрывов и вспышек. Драгана затаивает дыхание. Неужели?.. Но нет. Посреди узкой улочки путь ему преграждает дюжина новых врагов.
Дроккальфар, затаив дыхание, наблюдает, как Егерь оказывается в кольце недругов. Они наступают, словно стая голодных хищников, предвкушая лёгкую охоту, но очень быстро узнают, что хищник здесь только один, и он окружён добычей.
Резким движением он направляет револьвер на толпу, и в тот же миг вокруг дула прорастает дивный мерцающий бутон, озаряя всё вокруг рубиновым сиянием.
Противники замирают, заворожённые дурманящим ароматом и трепетом лепестков. Их глаза стекленеют, а движения становятся плавными и неуверенными, словно в полусне.
— Что это? Что он делает? — шепчет какой-то зритель бок о бок с Драганой.
Она лишь мрачно ухмыляется, узнавая это умение. Дурманящий бутон — коварная способность, вложенная в абсолютное оружие Горгоны, способная затуманить даже самый стойкий разум.
Пока враги, шатаясь, бредут к источнику иллюзии, Егерь молниеносно отступает назад. Свободной рукой он торопливо раз за разом выдёргивает из кольца охапку взрывчатки и разбрасывает её вокруг себя. Оппоненты, всё ещё одурманенные бутоном, даже не реагируют на его действия.
Револьвер в его руках молниеносно сменяется чудовищным плазменным пулемётом Орда — грозным трофеем, вырванным из мёртвых рук поверженного великана. В следующий миг пространство разрывает непрерывный, ослепительный шквал выстрелов, сливающийся в единую какофонию смерти. Сам воздух плавится от раскалённых добела плазменных сгустков, извергаемых стволом с немыслимой скоростью.
Драгана прекрасно знает эту модель пулемёта и представляет, на что та способна. Демонстрируемые скорострельность и убойная сила совершенно аномальны. Очередное доказательство того, что в руках Стрелка Гилеада любое оружие выходит за рамки разумного, превращаясь в инструмент тотального истребления.
Каждый заряд с лёгкостью пробивает насквозь по три-четыре тела зараз, прожигая в плоти аккуратные дыры размером с кулак. Плазма прошивает чужие энергощиты, доспехи, мышцы, кости, внутренние органы, словно раскалённая игла — масло, не оставляя заворожённым, беззащитным врагам шансов на выживание.
Передние ряды падают замертво, не сумев даже вскрикнуть. Не успевая осознать своей смерти, просто распадаются на атомы под чудовищным напором огня. Задние рассыпаются кровавым пазлом из обугленных кусков плоти. Некоторые корчатся на земле, захлёбываясь собственной кровью, дымясь, словно жертвенное мясо на вертеле.
Это не стрельба — это катастрофа. Пулемёт изрыгает смерть сплошным потоком, без пауз, без передышек. Кажется, что в руках Егеря не оружие, а сам гнев богов, облечённый в металл. И гнев этот неистов и неумолим.