Аутсайдеры
Шрифт:
– Вот черный ход, - сказал он Вишнякову.
– Который?
Впритык к стене стоял сарай. Обе двери оказались рядом. Обе - в облупившейся краске, и даже на вид - кривые. Клопиный дом только со стороны улицы был похож на человеческое жилище.
Эту совсем никакую дверь даже с петель снимать не пришлось - Адька-Адлер нажал плечом покрепче и вдавил ее, только крякнуло, выскакивая из трухлявой древесины, простенькое запирательное устройство - железная петля с крючком.
Они вошли.
Они оказались
– Трущоба, - сказал Вишняков. Но пока все было правильно - где еще мог обитать Клоп?
Адька-Адлер посмотрел на Вишнякова предупреждающе - не надо так говорить о доме, в котором, кажется, жил и даже был счастлив твой собеседник. Но тот не понял быстрого взгляда.
Коридор привел к лестнице. Рядом была дверь. Заглянули - кухня. Впрочем, неожиданно чистая и приличная кухня.
Сверху донеслись голоса.
– Я же говорил - тут кто-то есть, - обрадовался Адька-Адлер.
Все-таки его сдержанность не могла скрыть азарта. Ребенок, мальчишка, подумал Вишняков, умный и деловитый мальчишка, которому в детстве не дали поиграть в войнушку. Хоть бы ему это во взрослой жизни не помешало!
Они поднялись по узкой и крутой лестнице, Адька-Адлер постучал в дверь.
Там, за дверью, затаились.
– Входи, - сказал Вишняков.
– Надо один раз с этим домиком разобраться.
Адька-Адлер толкнул дверь.
Они увидели детей - мальчика и девочку. Мальчику было на вид около семи, девочке, наверно, восемь-девять.
Дети уставились на незнакомых дядек, даже не пытаясь поздороваться.
А Вишняков уставился на детей - на рыжую девочку и черноволосого худенького мальчика с огромными жалобными глазами.
Он стоял за спиной у Адька-Адлера, поэтому юноша не видел его лица. А если бы видел - очень бы удивился. Чем ребятишки могли так смутить взрослого, уверенного в себе мужчину?
– Ну, привет, - сказал Адька-Адлер детям и подошел поближе.
– Вы дома одни, что ли?
– Мама на базар пошла, - ответила девочка.
– Вы как сюда попали?
– Джерька нас пропустил. Мама - на базаре, а папа где?
– Кто?
– не поняла девочка.
– Ну, другие взрослые, - Адька-Адлер подошел поближе и опустился на корточки.
– Вы что, только с мамой живете?
– Еще деда Семен Ильич.
– Он чей папа? Мамин или папин?
– быстро спросил Адька-Адлер.
– Ничей папа, он с нами живет, - настороженно ответила девчонка.
– А вы кто? Вы к кому? Почему вас Джерька пропустил?!
Ее беспокойство передалось мальчику, и тот, сперва не слишком испугавшись визитеров, ощутил тревогу, шагнул вперед, готовясь защищать подружку.
Подружка схватила его за руку.
– Это ничего, это ерунда, они сейчас уйдут, - ее голосок стал звонким-звонким.
– Все хорошо, все в порядке, тебе нельзя волноваться!
–
Адька-Адлер схватил мальчика за плечи.
– Ты кто? Как тебя зовут?
И тут его самого цапнул за плечо Вишняков.
– Вставай, пошли! Не трогай его!
Адька-Адлер вскочил, развернулся, стряхивая руку.
– Я должен понять! Это же, это же!..
– Ты хочешь сказать, что это твой брат?
– Ну да!
– Пошли!
– приказал Вишняков и буквально выпихнул его за дверь.
Адька-Адлер прислонился к стене.
– Не понимаю!
– воскликнул он.
– Они что, наконец созрели для ребенка? Этого они родили сознательно и воспитывают сами?
– Погоди, погоди, - повторял Вишняков.
– Сейчас мы во всем разберемся, сейчас разберемся, вот придет с базара эта траханная мама, и мы во всем разберемся…
Вишнякову был страшновато. До сих пор он имел дело с вещами понятными, такими, которые можно просчитать. Мистика в его жизни присутствовала постольку, поскольку он сам считал нужным впускать ее - с экрана, а книг почти не читал.
Сперва - восемнадцатилетний Немка, потом - семилетний Немка, не многовато ли? И если восемнадцатилетний хотя бы поведением отличался, то маленький был именно тем Немкой, погруженным в себя, пребывающим в очень шатком равновесии.
И если Адька-Адлер еще бормотал что-то про сумасшедшую семью, то Вишняков понимал - нет, не семья, что-то иное, только не семья! Ему даже пришло в голову сбежать. Но посмотрел на Адьку-Адлера и понял - нужно остаться и помочь парню, вот просто нужно, иначе парень спятит.
Адька-Адлер уже стал ему очень симпатичен, и, к тому же, старшему как-то непристойно бросать младшего. И вдвоем больше шансов раскрутить историю всю, полностью, до последней детальки. И еще - может статься, эта помощь окупится сторицей…
Поэтому они спустились вниз и ждали "маму". Вишняков полагал, что ушла она ненадолго, базар в десяти минутах ходьбы, а дети оставлены одни. И оказался прав. Очень скоро залаял пес, бухнула входная дверь.
Они встретили женщину прямо на кухне, встав весьма разумно - чтобы ей уже не выскочить.
Она метнулась назад, налетела на Вишнякова, попыталась прорваться, но только потеряла очки. Тогда она, пятясь, отступила к столу и табуреткам.
На вид этой женщине было уже немало лет - хотя все на свете, припорошенное пылью и затянутое паутиной, выглядит старым и ненужным. А женщина как раз и казалась пыльной, выгоревшей, блеклой, непонятно для чего зажившейся на земле.
Адька-Адлер смотрел на нее, хмуря брови. Она же смотрела на Вишнякова, сообразив, что он тут будет карать и миловать.