Авада
Шрифт:
– Не торопись узнать то, что может повредить разум, суетливая моя. Знаю, что выросла ты в сумрачном воспитании, где напрасно было
– Бородач с явным раздражением тряс головой и продолжал: - Не думаешь ли, что доверяю милой мордашке пещерного отродья? Знаю, кого вырастила из вас женщина-змея, но тебя-то можно исправить, ты подкидыш.
Авада замерла, прикидывая, как удобнее оглушить старого болтуна и убежать. Откуда он может знать, что творилось в пещере? Наверняка разговорчивый дед – шпион мамы. Авада не хотела возвращаться к кровососущей матери и хвостатым головастикам-сёстрам. У которых ещё и клыков основных не видно, а они уже примеривались к Аваде. Бывало, в игре обвивали её скользкими тощими кольцами, сверкая иссиня-чёрной чешуёй, чесали об неё молочные зубки, урча и пуская пузыри. Авада ухаживала за сёстрами с их рождения. Сызмальства считала, что одна в семье уродина с двумя ногами, а мама - красавица и заботливее её нет на свете. Сколько себя помнила, Авада любила маму. Любила, когда она приятно прикусывала ей шею и, мурлыча, клокотала: сразу хотелось спать, и тёплое счастье маминой любви разливалось по телу. Когда Авада почувствовала, что умирает, мама реже стала ласкать её перед сном. Ещё не было сестёр, но откуда-то появлялись детки - не с хвостом, как у мамы, а с ногами и руками, как у Авады.
Конец ознакомительного фрагмента.