Авалон-2314
Шрифт:
Хонгр едва не выпустил руль и нажал на тормоз. Двигатель взвыл и заглох – первый раз на этом автомобиле. Правда, он тут же завелся снова – управление взял на себя автопилот. Тревожно замигали огоньки на приборной панели.
– Что случилось? – мрачно спросил Хонгр.
– Мы едем в Лхасу, – объявил Минтимер.
Хонгр не стал спорить. Он достал с заднего сиденья коммуникатор, вызвал карту и сообщил:
– У нас не хватит топлива. Нужно заправиться.
– В Дунбулиджадамо есть заправка.
– Не боишься привлечь внимание?
– Нет!
Хонгр осторожно сдал назад,
Машину трясло на каменистой дороге. Минтимер волновался, крутился, иногда даже подпрыгивал на своем сиденье от нетерпения.
– Как думаешь, обгоним планер? – спросил он Хонгра спустя пару минут.
– Самолет без мотора? Вряд ли.
– Почему?
– Путь по воздуху прямой, а дорога в горах вьется серпантином.
– Но у нас мощный двигатель, а планер зависит от ветра. Ловит восходящие потоки…
– Ветры здесь сильные, – зябко поеживаясь, заметил Хонгр. – Можно разогнаться.
И все же они попытались. Залив полный бак на заправке в Дунбулиджадамо и взяв с собой резервный баллон с водородом, они горным шоссе помчались к Лхасе.
Эту гонку по горам Хонгр запомнит надолго. Ледяной ветер пробивал климат-защиту салона. Сверкали, слепя глаза, горные вершины. Время от времени поднималась метель, и тогда скорость приходилось сбавлять – кто мог подумать, что автомобилю понадобится зимняя резина? А заменить ее можно было только в фирменном салоне. Да и существовала ли в природе зимняя резина для кабриолетов?
Хорошо, что Минтимер догадался скупить на заправке практически весь шоколад. Прихватил он и банок десять витаминно-энергетических напитков. На ходу жевали шоколад, запивали его кисло-сладкой газировкой, ежились от холода, замирали, когда автомобиль начинал скользить по льду, и гнали, гнали вперед – через грохочущие реки Улан-Мурэ и Муруй-Ус, пронзая хребет Тангла, мимо реки Нагчу к одноименному поселку и дальше, дальше…
– Он впереди. Все еще впереди, – твердил Минтимер.
– Откуда ты знаешь? – спросил Хонгр.
– Получаю сообщения.
– Как? Не вижу, чтобы ты заглядывал в коммуникатор.
Минтимер взглянул на Хонгра с удивлением:
– Коммуникатор связи имплантирован в мое плечо. Сигналы идут непосредственно в мозг. А у тебя что, нет имплантатов?
– Нет, – ответил Хонгр.
– Видно, тебя готовили для какого-то особого проекта… Ну да ладно, отвезешь меня и отправишься обратно на конспиративную стоянку, к любимым овцам.
– Да уж отправлюсь, – согласился Хонгр, не желая замечать насмешку. Он и правда скучал по овцам – их общество было ему приятнее, чем компания Минтимера.
* * *
В Лхасе планер не сел. Как сообщил диспетчер, появился хороший попутный ветер в сторону Дели. То, что я собираюсь вернуться домой, сэр Галахад знал, а задания диспетчерам давал именно он.
Горы, горы, горы – и одиноко болтающийся среди облаков планер. Было в этом что-то знакомое, древнее, хотя и на планере я прежде не летал, и в этих краях не был, да и кабина планера выглядела современно. Но я отчего-то затосковал, вспомнил родственников, и в первую очередь бабушку. Может быть, она рассказывала мне что-то об этих горах, что я сейчас забыл? Или я вспомнил какую-то грозу своего детства, когда мы сидели на веранде и ждали, когда закончится дождь? Вдали ощутимо громыхало, но я надеялся, что суперсовременному планеру молнии не страшны.
Где-то в районе озера Данграюм мне захотелось есть, причем так сильно, что хоть в виртуальный ресторан иди. Да и жажда мучила. Но сесть где-нибудь не представлялось возможным – крупных населенных пунктов вокруг не было, поэтому, даже если сядешь и найдешь пищу, потом не взлетишь. Планер без специальной техники в воздух не поднять.
Когда я долетел до истока Брахмапутры, которая называлась здесь Мацангом, Галахад вежливо поинтересовался, не хотелось бы мне перекусить. Да, он помнит, что я просил оставить меня в покое, но системы жизнеобеспечения планера докладывают о понижении уровня глюкозы в моей крови: не хотел бы я ее восполнить?
– Может, и хотел бы, – не слишком любезно ответил я.
– В ящике позади кресла имеется неприкосновенный запас пищи, который может помочь пассажирам планера в экстренных случаях. Припасов там на две недели для двух человек. Также имеется пять литров питьевой воды и обеззараживающие таблетки еще на триста литров.
Что и говорить, своевременное предложение! В желтом алюминиевом ящике действительно обнаружились упаковки какого-то сухого корма и плоские фляги с водой.
– Как это есть? – беззастенчиво спросил я. – Просто грызть? Или нужно готовить?
– Грызть, предварительно сняв полиэтиленовую упаковку, – ответил Галахад. – Приятного аппетита!
– Спасибо.
На вкус содержимое брикетов было трава-травой, но голод утолило эффективно.
Горы стали ниже – планер достиг Индии и летел в ее воздушном пространстве. Внизу все чаще попадались деревни. Они ярко сверкали множеством стекол теплиц и тускло блестели панелями фотоэлементов. Некоторые горы были плотно уставлены ветряками, образующими настоящие рукотворные леса. Людей внизу видно не было – планер забрался высоко и то и дело нырял в облака.
К тому времени, как мы добрались до Индии, опустилась ночь, а мне хотелось лечь и по возможности заснуть. Сидеть целый день в не очень большом кресле в тесной кабинке, болтаясь над горами, не так просто, как может показаться.
Но приклонить голову в каком-нибудь индийском отеле за казенный счет мне не удалось. Оказалось, что Галахад задержал взлет ракетоплана, следующего в Москву, на целых десять минут, чтобы я на него успел.
Пробежка по летному полю меня взбодрила, старт с двойной перегрузкой окончательно разбудил. Зато уже через два часа я был в столице и ехал на мобиле-такси в гостиницу «Украина», оказавшуюся стодесятиэтажным зданием в западной части города. Сталинскую высотку, где располагалась прежняя гостиница «Украина», видимо, снесли.