Авалон
Шрифт:
Я фыркаю. Как же меня злит эта политика вытирания соплей.
– Я не понимаю, почему никто не видит, что это уже не действует? Кажется, что пора мирных переговоров давно прошла. Они убили человека с Силами! – От возбуждения я не могу усидеть на месте, встаю и начинаю ходить кругами по комнате. – Мягкая политика Аластрионы довела наше королевство до такого состояния. Нужно было искоренять такие мнения сразу, вырубать, как докучливый сорняк! А теперь что? Нас даже не воспринимают как потомков Создательницы. Мы полностью потеряли свое лицо, свое наследие. Человек без Силы на троне Сетона! Если бы Создательница видела во что превращается ее королевство, уверена, она бы обратила в пепел всех,
В комнате замирает неловкое молчание, все тупят глаза и не смотрят на меня.
– Вы не согласны со мной?
– Авалон, – мягко начинает говорить Олан, встряхивая свои волосы со лба. – Я понимаю тебя, и то, что ты чувствуешь, но нельзя рассуждать так однозначно. Мир не делится на светлое и темное, на все или ничего. Я думаю, то решение, которое сейчас приняли Совет и королева, и есть верное – подождать, следить за событиями. Лучше решить все словом, чем рубить головы несогласным.
– А если была бы обратная ситуация? Если бы мы втаптывали в грязь обычных людей, без Сил, и кто-то из одаренных убил человека, просто из-за самого факта его существования? Они не забыли, что им позволили жить на этих землях? Чем больше им даешь – тем больше их аппетиты. Оглянитесь, половина членов Совета без Силы. Большая часть нашего войска – тоже. Разве кто-то чинит препятствия, если человек в чем-то действительно хорош?
Я вижу, как мои слова заставляют их задуматься. Удовлетворенная, что меня услышали, я успокаиваюсь и снова присаживаюсь на диван.
– В твоих словах есть зерно, – Атти первая нарушает молчание. – Но ты не можешь не думать о благополучии этих людей. Опять же, потому что они живут на наших землях. Ты сама знаешь как мало обладателей нашей Силы. Если сейчас мы будем показывать, что нам все равно на потребности обычных людей, что мешает им покинуть Сетон? И уйти в Дермонт, где они всегда будут к месту, верно? – Она поворачивается за подтверждением к Олану на что тот согласно кивает.
Да я и сама думала об этом. Такая опасность существует всегда. Если даже небольшая часть людей покинет Сетон, то наше королевство ослабнет и станет отличной мишенью для завоевателей по ту сторону океана. И какой бы Силой мы не обладали, всегда можно задавить числом.
– Кстати, – в разговор подключается Айрис. – А барон действительно отказывал людям в помощи своими Силами?
– Откуда ты все знаешь? – я не даю Олану ответить. – Я принцесса этого королевства, а меня выгоняют с собрания и не желают поделиться и крупицей сведений!
– Отец рассказал, – она извиняюще пожимает плечами.
– На самом деле, это имело место быть, – сухо отвечает Олан. – Все слова, сказанные про барона, подтвердились. Ни одно поле простых жителей не было взращено. Только с его полей собирался урожай, а все остальные остались без хлеба и овощей. А продовольствие, что поставляли из Соула каждую неделю, не раздавалось, а продавалось в тридорога. И несмотря на то, что в хлебе и зерне не было недостатка, но дети и женщины все равно голодали. До убийства барона даже было несколько краж со склада с продовольствием. – Он устало потирает лоб и морщится от этих слов.
Айрис крутит головой, как будто не верит в эти слова. Мне тоже не по себе от рассказа Олана. Мне так жаль этих людей, которым пришлось страдать. Хотя это так легко можно было исправить, если бы этот Тюринс не был таким мерзавцем.
Атти тут же озвучивает мои мысли:
– Как это ужасно. А почему они не обратились за помощью в столицу?
– Ошен расположен далеко от Соула, и среди местного населения очень сильное недоверие к королевской власти, – Олан встает и подливает
На какое-то время все погружаются в раздумья и в комнате воцаряется тишина, изредка прерываемая лишь потрескиванием горящих поленьев в камине и глотками вина из бокалов.
– Ну что ж, – протяжно тянет Олан. – Барон оказался тем еще жуком, но сейчас в Ошене все улажено: поля засеяны, жители не голодают. Осталось разобраться с последствиями.
На наших лицах появляются слабые улыбки, хотя поводов для радости не так уж и много.
– Ну все равно, это не давало им право на самосуд, – спустя какое-то время говорю я. – Мне не нравится с какой легкость прервалась чья-то жизнь. Сейчас обладателей Силы стало на одного меньше. Я не говорю, что барону нужно было спустить все с рук, – я предупреждающе поднимаю руки. – Но согласитесь, что в зимний период у нас каждый человек с Силами на счету.
Все согласно кивают головами, и мы решаем перевести разговор на более отрадную тему. Айрис рассказывает нам о своих путешествиях, вместе со своим братом. О том, как они побывали на крутых, заснеженных вершинах гор Дермонта, бороздили бесконечно-синее море, и бегали босиком по сочным, бескрайним лугам. Мы с раскрытыми ртами слушаем рассказ о ее приключениях, и я в который раз удивляюсь таким многообразием окружающих мест. Но также чувствую укол зависти: у Айрис такая красивая и насыщенная жизнь, а я не покидаю Соул. Ее отец, король Варден, потакает буквально каждой ее прихоти. И подумать только, он уже сказал, что она готова взойти на трон Адкарта! А ей только девятнадцать…Кайден отказался от престола, что не удивительно. В Адкарте, как и в Сетоне, корона передавалась преимущественно по женской линии. Понимаю, что от этих мыслей у меня на глазах начинают наворачиваться горькие слезы обиды. Я бесшумно поднимаюсь и подхожу к окну, делая вид, что меня заинтересовал вид на улице, а сама незаметным движением вытираю выступившую слезу.
Глава 6.
Следующим утром я с трудом разлепила веки, и вижу, что солнце уже давно встало. Смотрю на себя в большое, посеребряное зеркало и опускаю руки. Прошлой ночью мы засиделись допоздна, делясь новостями, слушая рассказы Айрис и распивая вино. Последствия последнего сейчас очень явно отображаются на моем лице: оно опухло, взгляд блуждающий и какой-то плоский. Мне вчера было лень заплетать волосы в косы, поэтому сейчас у меня на голове воронье гнездо. Со вздохом иду в купальню и пытаюсь привести себя в приличный вид. Сегодня праздник утомны, и я должна присутствовать на церемонии в храме Создательницы, поэтому вид должен быть соответствующий. Ведь там соберутся все горожане.
Видно, что на улице заметно похолодало, и во дворце стало зябко. Выпускаю несколько шаров теплого света, которые теперь парят в воздухе и согревают помещение. С помощью Силы подогреваю воду в купальне и со стоном удовольствия опускаюсь в нее. Времени на сборы не так много, поэтому я быстро намыливаю голову твердым куском мыла, которое восхитительно пахнет жасмином и чем-то еще цветочным.
Когда я возвращаюсь в комнату, там, в темно-синем кресле, сидит Айрис и прихорашивается возле зеркала. Свои длинные, черные волосы она оставила распущенными и придала им легкую волну. Голову украшает сверкающая золотистая тиара, украшенная крупными изумрудами. Наряд она выбрала в традиционных цветах своего королевства: темно-зеленое, плотное, длинной в пол платье, и, в тон ей, мантия. Горловина платья и манжеты расшиты золотой нитью. Ей просто идеально подходит этот цвет к тону кожи и волосам. Она ловит мой зачарованный взгляд в зеркале и улыбается.