Аванхальм. Чужая кровь
Шрифт:
— Вот как, — недоверчиво сузил глаза Игарм, но вскоре сам осознал, что ни чем не лучше. Все воспоминания о прошлом были как в тумане.
— Прошу тебя, продолжи играть, — попросила девушка, уперев локти в колени и погрузив голову на ладони. Взгляд её упал наземь и стал туманен. Создавалось впечатление, будто раздумья унесли её сознание так далеко, что тело перестало двигаться. Похоже гархаков она ничуть не боялась.
Игарм улыбнулся.
— Хорошо, — прошептал он, переведя взгляд сначала на струны, а после на спящую сестру.
Снова
— Я видела её. Я видела кровь. То, о чём ты пел, — нарушила тишину девушка, при этом не отрывая глаз от земли.
— Видела…? — задумчиво протянул Игарм, не совсем понимая о чём речь.
— Да. Кровь. То, что, возможно, необратимо. То, что будет в будущем, — гостья подняла взгляд. В нём читался испуг. — Мне страшно. Я не хочу… — договорить ей не дали.
— Стоп, стоп, — Игарм вдруг понял, что разговаривает с пришелицей не на своём языке, и это сильно изумило его. Но более того удивили слова девушки. — Как ты можешь знать то, что будет в будущем? Кто ты вообще такая и откуда?
После его слов недовольно заелозила Аня, вскоре успокоившись и мирно засопев.
— Я… я действительно не помню. Но знаешь, отчего-то я помню тебя, Игарм Ис'лим, — она улыбнулась. Улыбка её была по-настоящему нежной. Всё ещё звучащая мелодия предала ей необъяснимую грусть.
Ничего не ответив, Игарм продолжил играть, смотря в манящие карие глаза, которые также смотрели в его. Действительно — он чувствовал то же самое, что и она. Необъяснимая и ничем не оправданная связь. В какой-то момент Игарму начало казаться, будто совершенно незнакомая девушка ему очень дорога. Подобно сестре, спящей у него под боком.
— Я не верю тебе, — спустя какое-то время ответил музыкант. Его голос был сух, а интонация не скрывала всей серьёзности, с которой произносились слова. — Но знаешь — это и неважно. Возможно ты всего лишь плод моего воображения.
— Вот как… — задумчиво протянула девушка, укладываясь на землю, будто на мягкие перила. Устроившись на траве, покрывавшей крышу здания, она устремила взгляд на поток звёзд. Костёр был всего в шаге от неё и начинал обжигать, поэтому она подвинулась чуть ближе к собеседнику. — А я так не считаю, — она снова улыбнулась, но на этот раз звёздам. Как-никак, она видела их впервые. — Пройдёт совсем немного времени и ты поймёшь… — нехотя она закрыла глаза.
Музыка всё ещё кружилась над костром в обнимку с лёгким ветерком. В этот раз это была другая мелодия. Одна из колыбельных, которую когда-то давно напевала
…Они не хотят, чтобы мы жили,
Нам не простят, если умрём.
Ветра свистят над тихой полынью,
Сердца горят — сгорают дотла.
Сырая земля омыта дождями,
Она всё ещё помнит былые года.
Нам не простят, но нас не покинут,
Так всегда было и будет всегда…
Крошечные тлеющие лучинки вздымались в воздух, покидая догорающий костёр. Игарм, заворожённый их пляской, наблюдал как они поднимаются ввысь, догорают как свечки и медленно падают на землю.
Из головы не выходили последние слова таинственной незнакомки, лежащей всего в шаге от него.
Когда Игарму снова захотелось взглянуть на её спящее умиротворенное лицо, то но с удивлением заметил, что девушка попросту исчезла. Спустя неопределённый промежуток времени исчез и он сам.
11 глава
Пробуждение в новом теле сопровождалось раздражающим писком в голове и колющим холодом по всему телу. Ещё не открыв глаза, Играрм почувствовал присутствие троих разумных. Двое мужчин стояли поодаль от кровати, в которой он лежал. Совсем рядом находилась женщина, выдававшая себя горестными всхлипами. Один из стоявших поодаль сказал что-то женщине. Что именно — разобрать не удалось. Спустя секунду тело стало слушаться, а над головой прозвучал резкий звук.
Медленно разомкнув веки, юноша увидел потолок. Крошечное помещение — примерно пять на пять метров, освещённое только одной лампой не больше девяноста ват, тут же вызвало сильное омерзение. Свет резанул глаза, хлынули слёзы, а в нос ударил резкий запах больницы. Над головой он заметил компьютерный блок с множеством крошечных зелёных мониторчиков. На них неустанно бежали потоки цифр и букв. Именно эта махина, занимающая чуть ли не треть комнаты, излучала противный импульс, пагубно влияющий на мозг.
На самом большом мониторе ползла полоса пульса, а чуть ниже указывались другие показатели, значение которых непосвященный гархак не знал. От механического блока к пациенту шло множество проводов, каждый из которых заканчивался чёрной присоской. Около двадцати подобных липучек подобно пиявкам висели на теле больного. Восемнадцать по всему туловищу и две по обе стороны висок.
Игарм попытался снова открыть глаза и пошевелиться. Вышло намного лучше.
К пациенту подошел один из мужчин.