Аватар Х. Часть 2
Шрифт:
Я легко остановил поток Энергии, продолжающей циркулировать сквозь меня, и поднял светящийся шарик до самого свода этой поистине гигантской подземной пещеры, умудрившийся вместить в себя целую Благословенную Страну. И теперь у этой «страны» было почти настоящее солнце. Только неподвижное и постоянно висевшее в зените…
Когда чуждые воспоминания схлынули, и я пришел в себя, старик, ехидно поинтересовался:
— Ну, как, понравилась тебе киношка, внучок?
—
— С самым, что ни на есть, настоящим! – подтвердил Хоттабыч. — Мне в жизни не только с Гиперионом схлестнуться довелось… Но об этом потом — на досуге, как-нибудь покажу! Сейчас есть дела поважнее!
— Согласен, Гасан Хоттабович! — согласился я. — Только обязательно покажите!
— Не сумлевайся, мелкий, — пообещал старик. — А теперь, если ты все видел, давай, сам Светляка запускай под купол этого гребаного цирка.
— Попробую… — нерешительно произнес я, подкидывая вверх ярко светящийся «снежок» и сопровождая его слабым потоком Силы, исходящей из ладоней.
К моему изумлению, все прекрасно получилось: Энергетический Светильник неторопливо поднимался вверх, пока не достиг потолка гигантской пещеры. Не такой гигантской, как Агартхи из воспоминаний старика, вместившей в себя целую Благословенную Страну Древних Асуров, но, тем не менее, не такой уж и маленькой.
Светляк, зависший в самой верхней точке пещеры, позволил рассмотреть её самым внимательнейшим образом. А посмотреть здесь было на что. В самом центре пещеры, не знамо каким образом (явно здесь без Магии не обошлось) вырубленная из одного куска горной породы, стояла огромная статуя.
Нет, не так! Это была не просто огромная статуя — это был настоящий каменный истукан — Идол какого-то древнего Божества, или Демона, упирающийся каменной макушкой, увенчанной острыми массивными рогами в самый потолок пещеры.
Его грубые черты лица, вырубленные в камне, навевали какой-то неосознанный иррациональный ужас, идущий словно бы из каких-то неведомых глубин души. А из-под его толстых губ, словно бы искривленных в презрительной насмешке, торчали здоровые и острые каменные клыки.
Левая сторона идола была, словно бы, одета в чешуйчатый доспех, тогда как правая «топорщилась» тяжелой меховой шкурой, застывшей на его плече оскаленной медвежьей пастью. На груди же истукана был выбит приметный знак, состоящий из двух наложенных друг на друга трёхлучевых звёзд, представших в виде одной шестилучевой.
— Знак Велеса,– произнес Хоттабыч, тоже наблюдавший за Идолом с помощью моих глаз, — я читал о таком…
— Если это Велес — древнее Божество славян,
— Твой мозг восстанавливается,– отозвался Хоттабыч, — вот и всплывает потихоньку информация, полученная тобой в детстве или юности. Если темпы твоего восстановления не замедлятся — в скором времени тебе придется вспомнить всё, Мамонт Быстров.
— Да поскорее бы уже! — с надеждой воскликнул я. — Сил больше нет, чувствовать себя неизвестно кем! Я даже не знаю, действительно ли я тот самый Мамонт Быстров, либо меня в этом просто убедили…
— Быстров-Быстров — не сомневайся! Вот выберемся отсюда, я постараюсь поднять на поверхность самый глубинный слой твоего разума — подсознание, — пообещал генерал, — там сохранились кое-какие обрывки памяти… Только они настолько переплелись с твоими страхами, мечтами и надеждами, что будет очень непросто отделить реальность от вымысла.
— Я готов, Гасан Хоттабыч…
— А то я не знаю? — риторически ответил старик. — Что же касается Велеса — его считали не только Скотьим Богом, но и Богом Плодородия, Богатства, Знаний, Мудрости, и кх-м, даже пения. А еще Велес считался соперником Перуна — Бога Воинских Дружин, практически равный ему по Силе, а также Проводником и Повелителем Царства Мёртвых. Он единственный, кто без вреда для себя мог обитать на Кромке — границе между мирами живых и мёртвых, в отличие от Светлых Богов, живущих в Ирии, и Тёмных, обитающих в Пекельном Царстве.
Пока старый генерал меня просвещал по историческим вопросам, мы постепенно приближались к самому подножию гигантского Идола Велеса. Изначальное место моего заточения, оказалось далековато от центра огромной пещеры. Поэтому, чтобы приблизиться к Истукану, «нам» потребовалось некоторое время.
Однако, по мере приближения к грубому произведению древних мастеров, у меня на голове волосы натурально начали шевелиться: все подножие Идола было усыпано многочисленными человеческими останками. Десятки, а, может быть, и сотни истерзанных тел громоздились друг на друге.
Одни трупы выглядели старыми и высушенными до состояния вяленой воблы, другие — относительно свежими, словно их умертвили не так уж и давно. И еще я заметил одну странность — невзирая на ужасающее количество мертвых тел в пещере, смрада гниющей плоти совсем не ощущалось.
Я не успел поделиться этим наблюдением со стариком, когда ближайший к нам мертвец резко содрогнулся и открыл глаза, мертвые и белесые, словно у дохлой рыбы. Резко придав телу в вертикальное положение, он уселся на каменном полу, сверля «нас» взглядом снулых глаз.