Аватара

Готье Теофиль

Характерным движением человека, давно привыкшего сидеть на циновках, доктор устроился рядом с диваном, в кресле, на которое указал ему Октав, и сложил руки, точно складной метр. В то время как лицо больного оставалось на свету, господин Шербонно расположился спиной к окну: положение весьма выгодное для заинтересованного наблюдателя. Хотя лицо доктора скрывала тень и лишь по макушке его черепа, блестящего и круглого, как гигантское страусиное яйцо, скользил свет, Октав различал мерцание его странных голубых очей, которые, казалось, обладали собственным свечением, словно фосфоресцирующие тела: они испускали тонкий яркий луч прямо в грудь молодого человека, и луч этот вызывал покалывание и жжение, подобно рвотному порошку.

– Итак, сударь, – произнес врачеватель после паузы, во время которой он как бы обобщил симптомы, отмеченные при беглом осмотре, – я уже вижу, что в вашем случае и речи нет о простой патологии, об одной из тех описанных в справочниках и всем известных болезней, которые врач может вылечить или усугубить. Посему после нашей непродолжительной беседы я не попрошу у вас бумаги, дабы списать из «Кодекса» [23] рецептуру болеутоляющего, поставить под ней неразборчивую роспись и послать вашего слугу в аптеку за углом.

23

«Кодекс» – рецептурный справочник, которым пользовались французские аптекари при изготовлении медикаментов начиная с XVI века. Двадцать первого жерминаля XI года (11 апреля 1803 года) французское правительство приняло закон, обязавший медиков и фармацевтов составить «Единый кодекс лекарств», которым должны руководствоваться аптекари всей страны. Первое издание «Кодекса» вышло в 1818 году на латинском языке и содержало девятьсот двадцать три статьи, второе издание – в 1837 году уже на французском языке, третье и последнее – в 1866 году.

Октав лишь слабо улыбнулся, благодаря господина Шербонно за избавление от бесполезных и надоевших лекарств.

– Но, – продолжал врач, – не спешите радоваться. Да, у вас нет ни сердечной недостаточности, ни чахотки, ни размягчения спинного мозга, ни кровоизлияния в головной мозг, ни тифозной или нервической лихорадки, но из этого отнюдь не следует, что вы в добром здравии. Дайте мне руку.

Полагая, что господин Шербонно сейчас достанет секундомер и прощупает его пульс, Октав засучил рукав халата, оголил запястье и машинально протянул руку доктору. Но господин Шербонно не стал определять учащение или замедление сердцебиения, которые свидетельствуют о том, что часовой механизм человека пришел в негодность. Он взял в свою загорелую лапу, костлявые пальцы которой походили на клешню краба, хрупкую, влажную, с просвечивающими жилками кисть молодого человека и начал ее щупать, мять, растирать, словно хотел таким образом войти в магнетический контакт [24] с ее обладателем. Октав, при всем своем скептическом отношении к медикам, невольно почувствовал некоторую тревогу, ему почудилось, будто пожатие вынимает из него душу, и кровь отхлынула от его щек.

24

…войти в магнетический контакт… – В XVIII–XIX веках существовала теория, согласно которой человек может воздействовать на другого человека (или животное) не только при помощи материальных средств, но и своей жизненной силой или животной (магнетической) энергией. Кроме того, магнетизмом называли гипноз, то есть погружение с помощью магнетической силы в сон, в забытье, в бессознательное состояние, лишение человека собственной воли, внушение способности к ясновидению, видению прошлого и будущего, способности общаться с духами и пр.

– Дорогой господин Октав. – Доктор выпустил наконец руку молодого человека. – Положение ваше очень опасно, и медицина, по крайней мере традиционная европейская медицина, здесь бессильна: вы потеряли волю к жизни, ваша душа незаметно отделяется от тела, хотя у вас нет ни ипохондрии [25] , ни липемании [26] , ни меланхолической склонности к самоубийству. Нет! Случай редкий и любопытный, и, если я не справлюсь, вы умрете без какого-либо серьезного внутреннего или внешнего повреждения. Вы вовремя обратились ко мне, ибо ваш разум соединяется с телом одной-единственной ниточкой, но мы еще успеем завязать ее добрым узлом.

25

Ипохондрия – угнетенное состояние, болезненная мнительность.

26

Липемания – термин, введенный французским врачом Жаном Эскиролем (1772–1840) для обозначения «меланхолии настоящей», то есть депрессии (от греч. lype – грусть, печаль).

И врач радостно потер ладони, изобразив на лице улыбку, которая вызвала целую бурю в тысяче его морщин.

– Господин Шербонно, я не знаю, удастся ли вам меня вылечить, да, в общем, мне это безразлично, но должен признать, что вы с первого взгляда распознали суть моего непонятного состояния: тело словно стало проницаемым и пропускает мое «я» наружу, наподобие решета или сита. Я чувствую, что растворяюсь в чем-то огромном, и с трудом различаю самого себя в пучине, в которую погружаюсь. Жизнь превратилась в привычную пантомиму. Я, насколько возможно, играю свою роль, лишь бы не огорчать родителей и друзей, но все кажется мне таким далеким, будто я уже покинул этот мир. Механически следуя заведенному обычаю, я изредка выхожу из дома и возвращаюсь, но не участвую в том, что делаю. Я сажусь за стол в обычное время, ем и пью, не различая вкуса даже самых пряных блюд и самых крепких вин, солнечный свет видится мне бледным, ровно свет луны, а пламя свечей – черным. Мне холодно в самые знойные летние дни. Порой во мне воцаряется такая тишина, словно сердце мое перестало биться и все внутренние механизмы остановились по неведомой причине. Должно быть, именно так выглядит смерть, жаль, мы не можем спросить об этом усопших. – У вас, – прервал его доктор, – хроническая невозможность жить, болезнь духовная и более распространенная, чем принято считать. Мысль – это сила, которая может убить так же, как синильная кислота или разряд в лейденской банке [27] , хотя след производимых ею разрушений неуловим для слабых методов анализа, коими владеет современная наука. Какая тоска вонзила свой орлиный клюв в вашу печень? С высот каких честолюбивых помыслов вы упали и разбились вдребезги? Какое горькое отчаяние переживаете вы в неподвижности? Мучит ли вас жажда власти? Или вы поставили перед собой недостижимую для человека цель и сами от нее отреклись? Нет, вы слишком молоды для этого. Вас обманула женщина?

27

Лейденская банка – первый электрический конденсатор, сконструированный в 1745 году немецким пастором Эвальдом Георгом фон Клейстом и независимо от него в 1746 году в лаборатории Лейденского университета. Лейденской банкой (или бутылкой) этот конденсатор назвали в Париже, где открытие вызвало большой интерес. Электрический заряд, получаемый в лейденской банке, довольно слаб и убить не может.

– Нет, доктор, – вздохнул Октав, – мне не выпало даже это счастье.

– Тем не менее по вашим тусклым глазам, вялому телу, глухому голосу я читаю название шекспировской драмы так ясно, будто оно выгравировано золотыми буквами на корешке сафьянового переплета.

– И какую же пьесу я играю, сам того не подозревая? – поинтересовался Октав, в котором помимо его воли проснулось любопытство.

– «Love’s labour’ lost» [28] . – Явный акцент доктора свидетельствовал о том, что он долго жил в индийских колониях Британии.

28

«Бесплодные усилия любви»((1594–1595) – комедия У. Шекспира (1598).) (англ.).

– То есть, если не ошибаюсь… «Бесплодные усилия любви».

– Совершенно верно.

Октав промолчал; легкий румянец окрасил его щеки, и молодой человек для отвода глаз принялся играть кисточкой своего пояса. Доктор положил одну согнутую ногу поверх другой, так, что теперь его ноги стали похожи на перекрещенные кости, изображаемые на гробницах, и на восточный манер ухватился рукой за ступню. Он пристально смотрел на Октава, взглядом властным и ласковым требуя ответа.

– Ну же, – сказал господин Шербонно, – откройтесь мне. Я врачеватель душ, вы – мой пациент, и, как католический пастырь грешника, я прошу вас, исповедуйтесь без утайки, и при этом не требую, чтобы вы встали передо мной на колени.

– Зачем? Даже если вы правы, мой рассказ не утишит моих страданий. Моя печаль молчалива, ни один человек, в том числе и вы, не в силах излечить ее.

– Возможно. – Доктор откинулся на спинку кресла, словно готовясь выслушать длинную исповедь.

– Я не хочу, – заговорил Октав, – чтобы вы обвинили меня в ребяческом упрямстве и чтобы мое молчание послужило вам предлогом умыть руки в случае моей кончины. Раз уж вы так просите, я расскажу вам свою историю; вы угадали ее суть, опишу только детали. Не ждите ничего из ряда вон выходящего или романического. Это очень старая история, очень рядовая и всем известная, но, как писал Генрих Гейне, она всегда кажется новой тому, с кем случается, и всегда разбивает сердце [29] . По правде, мне стыдно говорить о столь обыденных вещах с человеком, который жил в самых сказочных и фантастических краях.

29

…старая история… но, как писал Генрих Гейне… всегда разбивает сердце. – Имеется в виду стихотворение без названия Г. Гейне (1797–1856) из цикла «Лирическое интермеццо» (1833–1823), которое начинается словами: «Красавицу юноша любит, / Но ей полюбился другой…», а заканчивается следующим четверостишием: «Старинная сказка! Но вечно / Останется новой она; / И лучше б на свет не родился / Тот, с кем она сбыться должна!» (пер. А. Плещеева). На французский язык это стихотворение было частично переведено и опубликовано Нервалем в «La Revue de Deux Mondes» от 15 сентября 1848 года.

– Смелее, только обыденное и способно меня поразить, – улыбнулся врачеватель.

– Так вот, доктор, я умираю от любви.

Глава II

– Я находился во Флоренции в конце лета тысяча восемьсот сорок… года, в самую прекрасную пору для знакомства с этим городом. У меня были время, деньги и прекрасные рекомендательные письма, и, как любой другой молодой человек, я не искал ничего, кроме развлечений. Я поселился на Лунгарно [30] , нанял коляску и погрузился в размеренную флорентийскую жизнь, столь притягательную для иностранца. По утрам посещал храмы, дворцы, галереи, спокойно и неспешно, дабы не пресытиться шедеврами, поскольку в Италии слишком жадных туристов скоро начинает тошнить от искусства. Я любовался бронзовыми дверями баптистерия [31] , статуей Персея работы Бенвенуто под арками Ланци [32] , портретом Форнарины в Уффици [33] или же Венерой работы Кановы во дворце Питти [34] , но всегда чем-то одним. Затем я завтракал в кафе Донея [35] , выпивал чашку кофе глясе, курил сигары, просматривал газеты и, украсив бутоньерку цветком от сидевших подле кафе хорошеньких цветочниц в больших соломенных шляпах, волей-неволей уходил домой на сиесту. В три часа дня приезжала коляска и отвозила меня в Кашины [36] . Кашины во Флоренции – то же, что Булонский лес [37] здесь, в Париже, с той лишь разницей, что там все друг друга знают, а круглая площадь служит подобием салона под открытым небом, где кресла заменяют встающие аккуратным полукругом экипажи. Женщины в парадных туалетах, полулежа на мягких сиденьях, беседуют с возлюбленными и воздыхателями, денди и дипломатами, которые со шляпами в руках устраиваются на подножках карет. Впрочем, вы все это знаете не хуже меня… Там составляют планы на вечер, назначают свидания, принимают приглашения; это своего рода биржа удовольствий, открытая с трех до пяти в тени больших деревьев под самым ласковым небом на свете. Чтобы занять более или менее приличное положение в обществе, нужно каждый день непременно появляться в Кашинах. Я и не помышлял манкировать этой обязанностью, а вечером, после ужина, наведывался в ту или иную гостиную или отправлялся в Перголу [38] , если певица того стоила.

30

Лунгарно – набережная во Флоренции на левом берегу реки Арно.

31

Баптистерий – одно из старейших зданий Флоренции, построенное в романском стиле в 1059–1128 годах.

32

…любовался… статуей Персея работы Бенвенуто под арками Ланци… – Бенвенуто Челлини (1500–1571) – флорентийский скульптор, представитель маньеризма, автор статуи Персея, стоящей под арками Лоджии Ланци на площади Синьории.

33

…портретом Форнарины в Уффици… – Форнарина (настоящие имя – Маргарита Лути), дочь римского булочника (ит. fornaro), возлюбленная Рафаэля в последнее десятилетие его жизни, изображенная на многих его полотнах. Картина с названием «Форнарина» (1518–1519) хранится в Риме, в Национальном музее античного искусства. Во Флоренции в Палаццо Питти находится другой ее портрет, который называется «Дама с вуалью» (1514). Уфицци – картинная галерея, открытая в 1737 году в здании, построенном для органов центральной власти Великого герцогства Тосканского в 1550–1580 годах.

34

…Венерой работы Кановы во дворце Питти… – Статуя Венеры Италийской скульптора Антонио Кановы (1757–1822) находится в Палаццо Питти – одном из самых грандиозных флорентийских дворцов (архитектор Бартоломео Амманати, 1511–1592).

35

Кафе Донея – кондитерская во Флоренции, открытая в 1827 году Гаспаром Донеем – производителем шоколада и кондитерских изделий, поставщиком королевских дворов. Его кафе было центром светской жизни Флоренции.

36

Кашины – парк протяженностью три километра на левом берегу реки Арно.

37

Булонский лес – лесопарк на западе Париже, модное место прогулок и встреч.

38

Пергола – оперный театр во Флоренции, построенный в 1656 году и в 1755 году перестроенный в камне. В 1657 году в этом театре была поставлена первая в истории опера-буффа.

Вот так я проводил лучший месяц моей жизни, но счастье не могло длиться вечно. Однажды в Кашинах появилась великолепная коляска. В это потрясающее творение венских каретчиков, шедевр Лауренци [39] , сверкающий лаком и украшенный чуть ли не королевским гербом, была запряжена а-ля д’Омон пара коней [40] , самых прекрасных из всех, что когда-либо гарцевали в Гайд-парке [41] или в Сент-Джеймсском парке [42] под окнами большой гостиной королевы Виктории [43] . Ими самым аккуратным манером правил совсем юный жокей в белых кожаных лосинах и зеленой курточке; медные детали упряжи, ступицы колес, ручки на дверцах блестели, словно золото. Взгляды всех присутствующих обратились к роскошному экипажу, который, выписав на песке плавную, точно циркулем начерченную, линию, остановился рядом с другими колясками. В карете находилась дама, но мы успели различить только кончик туфельки, лежавшей на переднем сиденье, краешек шали и большой зонт с белыми шелковыми оборками. Затем зонт закрылся, и перед нами воссияло лицо несравненной красоты. Я был верхом и смог подъехать достаточно близко, чтобы не упустить ни одной черточки этого чуда природы. Незнакомка была в платье цвета морской волны с серебристым глянцем: только очень уверенная в себе блондинка может отважиться на такое, ибо на подобном фоне всякая женщина с небезупречной кожей выглядит черной как смоль. Огромная шаль из белого плиссированного крепдешина, сплошь покрытого вышивкой того же цвета, окутывала ее мягкими волнами, будто туника на скульптурах Фидия [44] . Шляпка тончайшей флорентийской соломки, украшенная незабудками и нежными стеблями водных растений с узкими сине-зелеными листьями, служила ореолом ее головке, а драгоценностями красавица явно пренебрегала – лишь золотая ящерка, усеянная бирюзой, поблескивала на руке, сжимавшей зонтик из слоновой кости.

39

…потрясающее творение венских каретчиков, шедевр Лауренци… – Вена являлась одним из ведущих европейских центров производства карет. Как в Москве и Санкт-Петербурге, в Вене работали мастера, приглашенные из Италии и других стран. Людвиг Лауренци (1788–1859) был главой австрийской компании, производившей высококачественные кареты.

40

…была запряжена а-ля д’Омон пара коней… – Герцог Луи д’Омон (d’Aumont, 1800–1888) в середине 1820-х годов изобрел особый способ запрягать лошадей, с одной стороны, придававший упряжке большую пышность и элегантность, а с другой – требовавший более рослых и сильных лошадей. Обычно таким способом запрягались цугом две пары лошадей, которыми управляли два форейтора, сидевшие на левых лошадях.

41

Гайд-парк – крупнейший из королевских парков в Лондоне, излюбленное место отдыха лондонцев.

42

Сент-Джеймсский парк – старейший парк в центре Лондона при дворце с тем же названием, где долгое время находилась королевская резиденция.

43

Королева Виктория – Александрина-Виктория (1819–1901), королева Соединенного королевства Великобритании и Ирландии (1837–1901), императрица Индии (1876–1901), эпоха правления которой была названа в ее честь викторианской.

44

Огромная шаль… окутывала ее мягкими волнами, будто туника на скульптурах Фидия. – До нашего времени сохранились лишь некоторые из работ древнегреческого скульптора Фидия (ок. 490–430 гг. до н. э.), и в частности, колоссальная статуя Афины Парфенос (ок. 438 г. до н. э.), одна из копий которой хранится в Античном собрании Государственных музеев Берлина. Афина Фидия одета в длинную тунику, ниспадающую широкими, струящимися складками.