Аватара
Шрифт:
Раздался дикий вопль, из засады выпрыгнула пара созданий. Потом Бродерсен узнает, что Кейтлин успела снять их своей камерой. Но в тот момент ему было не до этого. Он видел их очень отчетливо и не забудет до конца жизни.
Худощавые двуногие создания едва ли доходили ему до плеча… три глаза и клюв, на руках три равномерно расставленных пальца, ноги напоминали копыта, на спине поднимался плавник, бурая кожа. На обоих короткие брюки, у пояса нож и томагавк. Один сжимал нечто вроде арбалета, другой был ранен, и черная кровь текла по руке.
Не нападая, они бросились прочь и с криками исчезли в лесу. Бродерсен выстрелил в сторону ближайшего.
— Не надо! — выкрикнула Кейтлин. — Они испуганы, они бегут… Дэн, они же разумны!
Он позволил им уйти, но еще раз окатил лес очередью. Дозса присоединился к нему: в засаде явно участвовало не двое дикарей.
Однако отпора не было. «Мы испугали их, — решил Бродерсен. — Побежавшие ударились в панику. Быть может, я подранил нескольких. Будем надеяться, что так».
Он отпустил спусковой крючок. И сразу навалилось оглушительное молчание, лишь усугубленное голосом ветра. Бродерсен поднялся и огляделся и, не видя опасности, приказал:
— Стеф, твой караул. Стреляй при первом движении.
Сам он направился к Фиделио. Бетанин лежал в луже крови, оказавшейся пурпурной. Она толчками выливалась из раны, нанесенной стрелой, угодившей между нижней и верхней конечностями. Кровь забрызгала Кейтлин, пытавшуюся остановить ее.
Она поглядела на подошедшего Бродерсена.
— Бесполезно, — сказала она сухо. — У меня нет ни инструментов, ни знаний, ни времени. Задета главная артерия, жизненно важные органы… — поток ослабевал вместе с отрывистым дыханием Фиделио, уступавшего в борьбе за жизнь.
Кейтлин положила его голову к себе на колени Синие глаза обратились к ней.
— Фиделио, — сказала она по-испански, — ты слышишь меня?
— Si, — прозвучал слабый ответ.
— Фиделио, мы вернемся домой. Мы поможем твоему народу узнать все, что ему нужно. И научим любви, хотя, по-моему, скорей это вам подобает учить нас.
— Gracias, — едва расслышал Бродерсен.
Кейтлин погладила мохнатую руку инопланетянина и тихо-тихо запела:
Спи, моя крошка, красная пчелка сквозь сумрак жужжит во мгле. Эобкейл из серой скалы вышел весь мир утопить во тьме.Она напевала ее детям Бродерсена, древнюю колыбельную матушки Гартан. Звучала прекрасная мелодия.
Alend van och, дитя мое, счастье, сердечко мое, Заснет очаг, и сверчок для тебя поет.Оставив их вдвоем, Бродерсен со всеми подобающими предосторожностями отправился обследовать чащу. Он не обнаружил ни убитых, ни раненых, хотя влажные белые пятна свидетельствовали, что он не промахнулся. Наверное, туземцы унесли своих раненых с собой. Подобрав для исследования брошенное оружие, он возвратился. К этому времени Фиделио уже не стало.
Доложив о событиях потрясенному Руэде, Бродерсен приказал:
— Нет, оставайся на месте, здесь слишком тесно для безопасной посадки, тем более что тебе придется управлять лодкой в одиночестве. Ты находишься в безопасном положении. Но если будут сомнения, взлетай! «Вилливо» слишком нужен всем остальным, чтобы беспокоиться о наших жизнях.
И, выслушав протест, добавил:
— Заткнись, мистер, и выполняй приказ.
Он повернулся к Кейтлин и Дозсе:
— О'кей, стартуем. Ты в середине, Пиджин. Идем внимательно, стреляем при первом подозрении. А потом остаемся на борту шлюпки, пока «Чинук» не будет готов принять нас.
Кейтлин безмолвно указала на тело, лежащее возле ног. Он качнул головой:
— Нет. Мы не можем взять его; что тогда будем делать, если попадем в засаду на обратном пути. Но и потом я не стану организовывать вылазку, чтобы забрать тело. Очень хотелось бы это сделать, но… А как бы ты сама отнеслась к тому, что твои друзья будут рисковать жизнями, спасая твой труп? Фиделио уж точно не захотел бы этого.
— Пошли.
Глава 35
Готовясь к новому прыжку, космический корабль уносился от планеты в сторону Т-машины. После еды в первую вечернюю вахту кают-компания опустела: никто не хотел смотреть на Пандору с ее зеленым солнцем и не признавался в слабости, предлагая выключить видеоэкраны.
Бродерсен и Кейтлин опустили кровать — иначе они просто не могли сесть рядом — и привалились к переборкам, опираясь на подушки. Оба надели пижамы — что случалось крайне редко. Покоившиеся рядом руки соприкасались.
Жидкость в бокале Бродерсена ходила ходуном. Приложившись в этому дымному огню, — отпив и еще раз, — он заметил, что к рукам его возвращается уверенность.
— О Боже, Пиджин, о Боже, — простонал он, — я опять потерял члена своего экипажа. Я виноват.
— Что тут можно было сделать, мой дорогой, — отвечала она. — Никто не винит тебя.
— Кроме меня самого!
Позволив ему с полминуты посидеть, уставясь в пространство и глотая воздух, Кейтлин отставила свой бокал на боковую полку и, взяв за подбородок, повернула голову к себе.
— Вот что, Дэниэл Бродерсен, довольно, — отрезала она. — Ты жалеешь себя самого, а это самая низменная из эмоций.
Встретив суровый взгляд, брошенный из-под шапки распущенных бронзовых волос, он судорожно глотнул и кивнул:
— Да, ты права, прости меня. Конечно же, потрясение было сильным, но мне следовало принять его, как подобает мужчине.
Она обняла его за плечо.
— Драгоценнейший мой, не мучай этим себя. На тебя легла тяжесть, от которой теперь наконец можно избавиться. — Кейтлин поцеловала его — на этот раз скорее ласково, чем страстно.
Когда оба притихли, она вздохнула:
— По правде сказать, я не слишком волновалась за тебя. Вот Фил Вейзенберг в куда худшем состоянии.
— Ха! Да, он пропустил обед… такое несчастье у кого угодно отобьет аппетит.
Кейтлин прикусила губу.
— Ты не слыхал, каким голосом он говорил мне, что не придет к столу. Еще ты не видел его, когда мы высаживались и потом, когда готовились к старту… Нет, ты видел его, но не видал, не замечал. Он держался как спокойный, эффективный и вежливый робот.