Авдотья Рязаночка
Шрифт:
Рязанец. Да уж это не про нашу ли хозяюшку? Ей-ей, про нее…
Авдотья. Не одна я Авдотья на Рязани. Песня-то, поди, при наших отцах-дедах сложена…
Певцы.
«…Ты, Авдотья, женка Рязаночка, Коль прошла ты путем да и дорогою, Так умей попросить головушку, Из трех головушек единую. А не умеешь попросить головушку, Так я срублю тебе по плеч буйну голову». Стоючись женка пораздумалась, Пораздумалась женка, порасплакалась. Жалко ей свекра любезного, ТогоНастасья и Митревна всхлипывают. Остальные слушают молча.
Говорит она Бахмы, царю татарскому: «Была у меня во Рязани матушка, Кормилица, молитвенница, заступница. Как поджег ты Рязань подлесную, Померла она смертью мученской, Живьем сгорела в огне пламенном, Помирая, завет мне оставила — Беречь-жалеть брата родимого. Уж коли выкупать одну головушку — Из трех головушек единую, — Брата выкуплю единокровного, Как велела родительница-матушка». Говорит ей царь Бахмет татарский: «Будь по-твоему, женка Рязаночка! Когда выбрано, то и куплено. Клади свои дорогие выкупы, — Выбирай брата родимого Из всего полона рязанского». Отвечает Авдотья Рязаночка: «Коли твердо слово твое ханское, Отпусти ты со мной весь рязанский полон — Мы пойдем в землю Святорусскую!» Подивился хан речам Авдотьиным. «Выкупала ты, — говорит, — брата родимого, За одну головушку выкуп дала. А просишь у меня сорок тысячей». Говорит ему Авдотья, женка Рязаночка: «Все рязане мои братья кровные, — Кто в родстве, в кумовстве, в крестном братовстве. Всех беречь мне приказала родна матушка, Родна матушка — земля рязанская!..» Сидючи-де царь пораздумался, Пораздумался он, пригорюнился, Говорит мурзе своему советному: «Что, мурза советный, присоветуешь?» Отвечает мурза царю татарскому: «Ох ты, батюшка татарский хан, Уж коли женки на Руси столь хитры-мудры, Что и нас превзошли умом-разумом, Уж коли женки на Руси столь смелы-храбры, Что и смертного страху не ведают, — Так не ждать нам добра от святой Руси! Времена-то нынче не предание, Не Батыговы времена, не Узвяковы, Уж не та ныне земля русская, Не в ногах лежит — на ногах стоит. Так покуда гроза не собралася, Отпусти ты полон доброй волею! Весь как есть полон она повыбрала, Привела полон в Рязань подлесную, Расселила Рязань-город по-старому, По-старому, по-бывалому…»Митревна(утирая слезы).По-старому да по-бывалому. Великую беду избыла, голубушка…
Федосеич. Да кто ж это песню такую придумал? Будто он с нами заодно в полону татарском побывал…
Мелентий. А кто его знает! Она, песня-то, под кустом родилась, лычком подпоясалась, в лапотки обулась, да и пошла по дорогам
Настасья. Да ведь что ни слово, то быль… У кого вы ее переняли, песню эту?
Савва. По всей Руси поется. Самая это желанная песня ныне.
Мелентий. И поит нас, и кормит, и в запас дает.
Авдотья. Ну, коли так, и у нас в дому хлебом-солью да медком не побрезгуйте! (Подносит им еду и питье.)Кушайте — еще нарежем. Пейте — еще нальем.
Савва. Благодарствуй, хозяюшка! Как звать-то тебя да величать? За чье здоровье пить?
Авдотья. Зовут меня Авдотьей, величают Васильевной.
Мелентий. Ишь, как песня-то наша ко двору пришлась! Про Авдотью пели — Авдотья и слушала. Хороша песня про тезку твою, хозяюшка? Ась?
Федосеич. Не про тезку песня — про нее самое, люди добрые! Ясен свет, да слепым очам не виден. Стоит перед вами Авдотья Рязаночка, та самая, что полон рязанский из дикой степи вывела.
Рязанец.Жисть нам воротила!
Митревна. Себя не пожалела!..
Настасья и женщины.Красавица наша! Княгинюшка! Заступница!
Васена(бросаясь к ней).Душенька наша!
Федя(так же).Сестрица!
Слепцы, а за ними и Симеон встают и кланяются Авдотье в пояс.
Савва. Честь и слава тебе, Авдотья Васильевна! Не чаяли мы, не гадали в твоем дому гостить, из твоих рук чару принять.
Мелентий. Честь и слава век да и по веку!
Авдотья. Ох, куда и глядеть-то не ведаю! Пожалейте вы меня, люди добрые. И зла не сотворишь, а со стыда сгоришь. Хоть с глаз беги!..
Никита. Некуда бежать, Авдотьюшка. Какое дело сделала, такую и славу неси. Наливай меду всем гостям — почествуем тебя. Для кого ты Авдотья Рязаночка, а для нас — хозяюшка!
Авдотья. Это дело иное! Пейте, кушайте, гости дорогие! Чем богаты, тем и рады.
Федя(подходя к Симеону).Слышь, малый!..
Симеон. Чего?
Федя. Вот чего. Научи меня песню эту петь. Больно по нраву мне пришлась. А я тебе за это что хошь дам.
Симеон(кивая на Авдотью).А ты ей кто?
Федя. Сестрице-то моей? Брат.
Симеон. Тот самый?
Федя. Тот самый. Один я у ней.
Симеон. Даром научу.
Федя. Сейчас?
Симеон. В свой час. Выйдем ужо на крылечко, я те на все голоса спою — и за деда, и за дядю Мелентия, и за себя особо. А покуда нельзя мне — подтягивать надобно. Слышь, дед гусли перебирает.
И в самом деле Савва ударяет по струнам и начинает новую песню.
Савва.
Плавала чарочка во сладком меду,Мелентий.
Во сладком меду, у Никитушки в дому.Симеон.
Как у чарочки да у серебряной Золотой у ней венчик был.Савва.
А у Никитушки да у Иваныча Золотой обычай был.Мелентий.
Что ни ест, где ни пьет, Где он, сударь, ни кушает,Савва.
Он домой идет к молодой жене, К молодой жене, Авдотье Васильевне.Симеон.
Высоки во Рязани дома-терема, Да в его дому привольнее.