Ave Eva

Кабыш Инна Александровна

«Неужто синенький платочек…»

После детоубийства нельзя ожидать благополучной жизни на земле, а уж о жизни в вечности даже и помыслить страшно.

о. Иоанн Крестьянкин

Неужто синенький платочек(или с каёмкой голубой)за убиенных нами дочекиль сыновей(ответ любой)нам будут подавать до гроба?И там, за гробом, не простят?Хоть виноваты были оба,лишь Фриду отправляют в ад…И все сгорят метеориты,и вся Вселенная сгорит,и не найдётся Маргариты,чтоб попросить за нас,за Фрид?..

«Подумаешь: печать…»

Подумаешь:

печатьили столбец в тетради!Нет, я могу молчать,раз надо: бога ради!Раз надо так ему,громадну,триедину,без –жалост –нейшему –мужчине,быту,сыну.

«Я так за жизнь свою намёрзлась…»

Я так за жизнь свою намёрзласьв стране, где вечная зима,так насмотрелась я на мёртвость(как только не сошла с ума!)…И хоть бесчувственному телуравно…но есть ещё ровней,и я б не с мамою хотела,не с папой(бог и с ним, и с ней!),не с благоверным,не с любимым,с кем належалась за глаза,но с первым встречным,но с любым бы(лишь только не границей за!).…И я не знаю: рай – он есть ли?И где я буду – не пойму.Когда умру – точнее, если:ЛЕЖАТЬ ХОТЕЛА БЫ В КРЫМУ…

«Драмкружок…»

Драмкружок,и музыка,и фото,и шитьё,и кройка,и стихи –милые девчоночьи заботы,плавуны, лишайники и мхи.Там, где густо, стало нынче пусто,но открылись главные пути,но открылось главное искусство –отовсюду вовремя уйти.

«Как говорит соседка моя баб-Люся…»

Как говорит соседка моя баб-Люся:«Я с каждым днём счастливее становлюся…»(Хоть ни кола, ни двора у ней, ни скотины –только и есть одна у ней гильотина,что от всего отсекает дурные части,преображая любое несчастье в счастье.)

«Был день, как в детстве, длинным…»

Был день, как в детстве, длинным, –покуда мыли пол(нет, не стихом единым!),пока скоблили стол,пока топили печку,пока пекли блины,пока искали свечкунемыслимой длины, –и не хотел кончаться,хоть выпит был до дна:на свете нету счастья –поэзия одна…

«Куда бы я ни уходила…»

Куда бы я ни уходила,всё возвращалась я назад,но что прошло, не стало мило,и где был ад – остался ад.И я не потому осталась,что ты в моём окошке свет:любовь и кровь,любовь и жалость –чего-чего на свете нет.К примеру, счастья нет на свете,но есть великий неуют,где с горя ставшие как детиуже не плачут, а поют.Поют –ну это ли не чудо(какое там – в руке рука!).…Я знала, что с тобою будунесчастлива, –наверняка.

«И я замыслила побег…»

И я замыслила побег,да только некуда податься,пускай жара бы или снег –мороз и солнце, минус двадцать,но это: слякоть и октябрь,метро,пинки,звонки,тетради –чуть-чуть помедленней хотя б,не счастья для, а Бога ради.

«Суженый, путь мой сужен…»

Суженый, путь мой сужен,мне ведь никто не нужен:Бог меня создал целым –теломдушоюделом,дал мне не просто много –всё.Возропщу ль на Бога,давшего только счастьетем, кого создал частью?..

«Я других затем любила…»

Я других затем любила,чтоб тебя опередить,я тебя по правой била,чтобы мог по левой бить.Я могла сказать такое(всяк другой – убил!),чтоб не стало ни покояу тебя,ни сил.Берегут зеницу ока,а НЗ хранят:сядь высоко,глянь глубоко –Я спасла наш ад.

«Как на рассвете светится…»

Как на рассвете светится,как на закате жжётся,любится, да не терпится,плакать бы – ан смеётся.Нету печали радостнейэтой, почти хрустальной.Кто это нынче рядом с ней?Пусть остаётся тайной!Кто там спустился с горочки,вижу я по походке –сладкое это с горечьюв самой своей серёдке.Невыносимо лёгкое –и с каждым днём всё легче –парусом,чайкой,лодкою,бармами – на оплечье.Не соловей за рощеюмне насвистел такое:время всегда хорошее,даже когда плохое.

«Меня поймали на любви…»

Меня поймали на любви(на воровстве так ловят вора,крича: «Лови его! Лови!»для вящего его позора).И вот я в ссылке и в тюрьме,в ловушке, в каторге, в остроге,но свет – он светит и во тьме,но Бог – я помолчу о Боге!…Теперь я знаю, что любовь –неблагодарная работа:они меня поймают вновь,они убьют меня без счёта…

«А берёза – кости вся и кожа…»

А берёза – кости вся и кожа –на из гроба вставшую похожа:Лазарь, манекенщица, скелет,Бухенвальд, блокада – на просвет,по краям лишь только золотая –там, где плоть воскресшая, святая:так воскреснет каждый куст и пень.Так и я воскресну в Судный день.

«Октябрь. Внезапная свобода…»

Октябрь. Внезапная свобода.Трещит затопленная печь.Ещё день-два – отключат воду,и русская умолкнет речь,и все разъедутся отсюда –в Москву, в Москву,как три сестры,лишь я останусь – делать чудо:косить траву и жечь костры.Мне никуда спешить не надо –засох листок в календаре,как будто выгнали из адаи водворили в октябре.Где ни поллитры, ни полушки,где только яблок полный таз,где мой сосед по ссылке Пушкинзвонит на дню по десять раз.

«…А кота звали попросту Понтий…»

…А кота звали попросту Понтий,но, конечно, совсем неспроста:я в то лето жила не у Понта,а за пазухой у Христа.Я не знала ни счастья, ни горя –знала только одни лишь труды,и хоть рядом и не было моря,было соли полно и воды.С неба падала манка и гречка,сам собою слагался сюжет,день за днём протекал, словно речка,у которой названия нет.Приезжали то Коля, то Саша,привозили то хлеб, то вина,и была моя жизнь, словно чаша:хоть упейся – всё будет полна.Что и делала я: упивалась,так что лыка связать не могла,а оно вдруг взяло и связалось –даже крепче морского узла…