Авгур
Шрифт:
Она вдруг шагнула ближе, прижалась бедром и, глядя на него снизу вверх, похлопала невинными глазками. «Ну, наглая баба», — подумал Андрей с долей восхищения. Потом сказал:
— Послушай, давай не будем ерундой заниматься. Ты прекрасно знаешь, что вашим союзником я не стану. Но, раз ведешь себя настолько уверенно, значит, приготовила мне сюрприз. Причем, он будет посильнее московского вертолета. Я правильно понимаю?
— Ага.
Она и не думала отстраняться — наоборот, пристроилась так, что он, сам того не заметив, слегка ее приобнял. Наверно, со стороны они напоминали сейчас влюбленную пару. Прав был авгур — подобные игры доставляют ведьмочкам удовольствие
— Крутые вы телки, никто не спорит. Просто в нашем мире еще не совсем освоились. И не всё успели понять. Поэтому и ошиблись.
— Правда? Вот ты мне и объясни, — с улыбкой промурлыкала ведьма.
— Вы ведь только недавно за пределы Эксклава вышли? Когда Союз развалился, правильно? До этого сидели тихо, как мышки — знали, что если пикните, вас раздавят. А теперь всем всё пофиг, вот вы и развернулись. «Питомник» на болоте открыли, контору свою пытаетесь забабахать. Только до настоящей Конторы, которая с большой буквы, вам еще, как до Китая вприпрыжку. Те бы шоу с БЖРК не стали устраивать. Увидели бы, что я сотрудничать не хочу, сказали бы вежливо: «До свидания». А дальше — элементарно. Дождаться, пока я слегка расслаблюсь, да и пальнуть в затылок с соседней полки. Дешево и сердито. Короче, склонность к театральным эффектам вас подвела…
— Мы быстро учимся, — сказала зеленоглазая.
— Да уж, этого не отнять. Но дело не только в конкретных методах. Общую суть проблемы вы тоже не уловили…
Он говорил уже не столько для нее, сколько для себя самого, ощущая, как в голове все, наконец, раскладывается по полочкам. Словно учитель из анекдота, который так старательно разжевывал тему дебилам-ученикам, что даже сам, в конце концов, разобрался.
— …вы узнали, что примерно раз в поколение на сцену здесь выходит мерцающий. И решили, опираясь на личный опыт, что это особо страшный колдун — ну, или что-то вроде того, термины ты лучше меня подберешь…
— Ну, почему же, у тебя замечательно получается, — она улыбалась по-прежнему безмятежно. — Сам посуди — деревья вокруг тебя увядают, железо ржавеет, все рассыпается. Колдун и есть, никуда не денешься. В вашем языке — наиболее подходящее слово. Так что не парься, милый.
— Да я и не парюсь, солнце, — сказал он, копируя ее интонацию. — Только не колдун я, уж извини.
— Ну, а кто же?
Она опять подняла на него глаза, и, вглядываясь в эту зеленую глубину, он, наконец, нашел недостающее слово — то самое, что описывало его осточертевшую миссию.
— Я фельдъегерь.
— Чего? — похоже, он сумел-таки ее удивить.
— Фельдъегерь. Курьер, везущий особо важную почту.
— Не понимаю.
— Я объясню.
Он вытащил из кармана джинсов прозрачный шарик, который привез из родного города. Зажмурился по привычке, чтобы лучше сосредоточиться, и сунул шарик ведьме в ладошку.
— Что это? — спросила она.
— Это тебе письмо. С объяснениями.
Камешек, лежащий у нее на руке, вспыхнул багряным светом — и этот свет как будто впитался в кожу. Казалось, что вместо крови по жилам ведьмы потек золотой огонь. Это продолжалось всего секунду, заставив женщину вздрогнуть. Пламя отразилось в зеленых глазах-озерах; ее лицо исказилось, и ведьма закричала беззвучно, пытаясь отгородиться от пугающей простоты чужого для нее мира, но все-таки успела увидеть, чем все должно закончиться. Глаза ее закатились, и Андрей аккуратно опустил на траву обмякшее тело.
—
Оглядевшись, он заметил, что восприятие изменилось. Теперь казалось, что двор «питомника» щедро залит мазутом, и черные жгуты, прорастая из этой лужи, тянутся к Андрею со всех сторон. Но, так и не получив команды, бестолково подрагивают и тычутся, словно слепые змеи.
— Отвалите, — буркнул Андрей, — займитесь лучше своей… дрессировщицей.
И, не оглядываясь, зашагал по улице прочь. Вчера, когда он разглядывал башню-скелет с балкона, ему показалось, что пешком туда не дойти. Но сейчас он видел, что конструкция торчит совсем рядом. Надо только пересечь новый микрорайон с панельными домами-многоэтажками и миновать обширный пустырь, который был еще не застроен. От силы, полчаса ходу.
Он шел вперед, и с каждой минутой башня вырастала в размерах.
Вокруг потемнело, как будто уже наступили сумерки, или опять началось затмение. Андрей поначалу принял эти эффекты за погружение в тусклый мир, но быстро сообразил, что все значительно проще.
Никакого тусклого мира нет — и не было никогда.
Раньше ему казалось, что во время «нырка» восприятие искажается. На самом же деле, оно в такие моменты приходит в норму. Словно отключается искусственная подсветка, мешавшая увидеть вещи по-настоящему.
Обычные люди этой способности лишены. Они смотрят вокруг, не замечая самого главного. Поэтому и приходит мерцающий.
Помнится, ведьма во время их предыдущей встречи провела интересную аналогию. Поезд, перед которым укладывают новую колею. Машинист путеукладчика регулярно получает инструкции. Андрей спросил тогда — кто их пишет? Она ответила — есть, мол, в вагонах такие люди. Конечно, имела в виду себя, но это ее проблемы…
В тот раз он не понял — как можно, сидя в купе, увидеть, куда должен ехать поезд?
Зато теперь понимает. И, самое главное, знает, как доставить инструкцию.
Давай, фельдъегерь, осталось совсем немного.
Он шагал не спеша, разглядывая бетонные дома-муравейники. Сейчас, когда отключилось лишнее освещение, они напоминали многоэтажные склепы. В комнатах-усыпальницах мерцало мертвое пламя, и куклы неподвижно сидели перед экранами.
Мумии с клеймом на руке.
Он начал их видеть с первого дня, едва закончилась школа. На первых порах замечал только отдельные случаи, которые касались его ближайшего окружения. Раздолбай-одноклассник Вадик, потом Пашка, теперь вот еще Оксана. Кстати, еще за год до того, как у Андрея появился узор, обнаружился мертвяк в двенадцатой школе. Как такое могло случиться? Впрочем, мурены-гончие, например, от времени не зависят. Прыгают, куда захотят. Почему не предположить, что волны от Андреевых подвигов расходятся не только в будущее, но и в прошлое заодно? Были у него знакомые в двенадцатой школе? Вроде, да — еще по спартакиаде. Но точно вспомнить не получается — память стирает лишнее. Впрочем, уже не важно…
Мумиям кажется, что они продолжают жить. Надо сообщить им, что они заблуждаются. Для этого Андрей и направляется в башню. Войдет, а дальше разберется на месте. Храм авгуров подскажет, как сделать так, чтобы все услышали.
Пора ставить точку.
На асфальт опускались первые сухие снежинки.
Территория вокруг башни не была огорожена. Он просто подошел к огромной двери — метра два в ширину, а в высоту, наверное, все четыре — и остановился, чтобы собратья с духом. Потом провел ладонью по темной, слегка шершавой поверхности — твердое дерево, окованное железом. Легонько толкнул, и дверь отворилась совершенно беззвучно.