Август нашей жизни
Шрифт:
Отец поднял руку, призывая свой род к тишине, и произнес:
– Вчера в присутствии людей мой сын нарушил наш главный закон. Так ли это?
– Так, – ответил я.
– Так! – подхватил хор голосов.
– Любой в нашем роду за такой проступок заслуживает наказания. Так ли это?
– Так, – проговорил я, уговаривая Черного не волноваться.
– Так! – взревел зал.
– Принимаешь ли ты волю рода, сын мой?
– Принимаю, – выдохнул я и опустился на колени.
В ту же секунду Черный взревел, когда на него обрушился жесткий ментальный удар. Я пошатнулся и только чудом не рухнул на ковер. Контур на спине горел огнем.
– Убери своего дракона, сын, – произнес отец,
В этот раз в себя я пришел в собственной спальне в Стрельне. С трудом разлепив глаза, я попытался приподняться, но правое плечо немедленно пронзило острой болью, которая горячей лавой растеклась до кончиков пальцев.
– Лежи тихо, – проговорила тетушка где-то рядом, но вместо того, чтобы послушаться, я сделал новую попытку подняться. – Аркаша, лежи смирно!
– Пить, – попросил я каким-то совершенно незнакомым голосом.
Тетушка засуетилась. Помогла мне устроиться повыше на подушках и только потом поднесла стакан с водой к моим губам. Я сделал несколько торопливых глотков и от усталости закрыл глаза. Осторожно опустил щит, и меня тут же накрыло волной чужой тревоги. Я чувствовал не только Черного, но и Лунную Лизы, и старую драконицу тетушки. И даже, ну надо же, осторожное любопытство Азурита папеньки. Только Изумрудного Петьки по-прежнему не было.
– Сколько времени прошло? – спросил я главное.
– Всего несколько часов, – ответила Светлана Аркадьевна. – Иван отобедал и уехал. Сказал, его в ближайшие дни не ждать. А мы с тобой пока побудем тут, мой мальчик.
– И Лиза?
– На совете решили, что до приезда Демидова, девочку лучше спрятать.
– Петьку не нашли?
– Пока нет. Твой отец отправил кого-то к старику Бергеру. Говорит, если это глупая шутка, то она затянулась.
– А вы как считаете? – спросил я.
– Николай Петрович – старый плут, это всем известно, – усмехнулась Светлана Аркадьевна. – Но я не думаю, что он поставит под удар ребенка своего наследника.
– Так Лизавета…
– Все верно, мой мальчик. Только это страшная тайна. Слишком многие не хотят видеть Петра Бергера во главе рода.
Так во вот в чем дело… Наследник Аракчеевых-Головиных вот-вот появится на свет, а совет родов никак не решит, кому из них принадлежит их мать. Эх, добрый друг Петька! Все-таки как неудачно ты женился!
– Я смогла уговорить Ивана не отправлять тебя в карцер. Но в твоих же интересах, Аркадий, как можно скорее встать на ноги и убраться подальше от Петербурга. Не думаю, что ты в ближайшее время сможешь вернуться к делам.
– У вас есть коварный план, Светлана Аркадьевна? – усмехнулся я и тут же поморщился от боли в грудине.
– Потоцкие давно прислали мне приглашение, мой дорогой. Но Иван слишком занятой человек, чтобы хотя бы на пару дней покинуть город. Зато ты вполне можешь сопроводить старушку на море.
– Старушку? – засмеялся я уже в голос и тут же закашлялся. – Постойте, Потоцкие…
– Это род моего мужа, Аркадий. Стыдно не знать таких вещей! – произнесла тетушка назидательно.
– Вы думаете, после всего, что произошло, отец меня отпустит? – спросил я и с сомнением посмотрел на ортез на правой руке.
– Думаешь, у него есть выбор? – улыбнулась тетушка. Недобро так улыбнулась.
Глава третья
В предрассветных сумерках мы миновали Крымский мост и вышли на трассу “Таврида”. Тетушка уверенно гнала машину вперед, словно не провела последние пять часов за рулем. В пассажирском кресле рядом с ней дремал очередной мордоворот, приставленный к нам дражайшим папенькой. Справедливости ради, надо сказать, что Артем, хоть и был едва ли старше меня, несмотря на свою человеческую природу, оказался вполне разумным малым. На рожон не лез, Светлану Аркадьевну слушался беспрекословно. Машину вел плавно, разговаривал мало. К тому же он был обучен таскать огромные чемоданы, приносить тапочки, открывать вино и решать прочие неудобные бытовые вопросы. Идеальный компаньон для старой хранительницы драконьего рода и ее болезного племянника. Моя закованная в жесткий ортез правая рука безбожно ныла. Отец продумал все до мелочей. За неделю, прошедшую после показательной казни, трещины на ребрах срослись, гематомы, сплошь покрывающие спину и живот, успели пожелтеть и выглядели уже не столь впечатляюще, след от оплеухи и вовсе побледнел. И только сломанная в трех местах конечность продолжала болеть и днем, и ночью. Всю дорогу, тайком от тетушки и сопровождающего нас охранника, я колол себе драконьи дозы обезболивающих и мечтал только об одном – оказаться, наконец, в кровати. Я был абсолютно уверен, что все три перелома срастутся правильно, и уже осенью я смогу вернуться в небо. Но пока Черный отчаянно страдал вместе со мной, не в силах расправить правое крыло.
– Аркадий, ты спишь? – спросила Светлана громким шепотом и тут же, не дожидаясь моего ответа, продолжила: – Через пару часов будем на месте.
– Рад слышать, тетушка, – вежливо ответил я. – Дорога меня утомила.
– Да будет тебе, мой мальчик! Понимаю, что ты устал, но не настолько же, чтобы с порога отказать хозяевам в своем внимании!
– Давайте ближе к делу, Светлана Аркадьевна, – проговорил я и потер переносицу. – Я действительно устал, а от обезболивающих шумит в голове. Так зачем мы здесь?
Тетушка весело фыркнула и подмигнула мне в зеркало заднего вида. Я показательно закатил глаза.
– Господа Потоцкие – мои родственники, точнее родственники моего мужа, – начала она. – Род древний, последние пару веков живут закрыто. Выращивают виноград, делают на продажу неплохое вино и только изредка, раз в четверть века, появляются в столице и на совете родов, чтобы представить нового главу или наследника. Последний раз они были в Выборге сразу после гибели Аракчеевых-Головиных.
– Занятно, – протянул я. – А что изменилось сейчас?
– А сам не догадываешься?
– Никак нет, – хмыкнул я и отвернулся к окну.
Симферополь остался в стороне, и теперь машина уверенно шла в гору. Тетушка отвлеклась на дорогу, даже при ее несомненном опыте, Ангарский перевал 1 требовал особого внимания. Я же с замиранием сердца ждал его самой верхней точки, после которой серпантин узкой лентой понесется вниз, и среди зеленых макушек деревьев я, наконец, увижу море. Слева появилась красавица Демерджи, справа – Чатыр-даг, которые никогда не давили на меня, как другие горы. Еще в детстве я с нетерпением ждал встречи с ними, когда летом приезжал с отцом на Крымский полуостров. С тех пор многое изменилось. Неизменным осталось только лазурное море далеко внизу и горы вокруг. Черный, почувствовав мое настроение, беспокойно заерзал. Он был молод, мой дракон. И ужасно силен. Я призвал его сам, как только мне исполнилось четырнадцать. И чуть не умер, когда в мой разум вселился огромный зверь. С тех пор прошло больше десяти лет, и впервые за это время я не мог просто взять и встать на крыло. В месте, которое будто бы нарочно создали для драконьих полетов.
1
Ангарский перевал – перевал в Крыму, самая высокая точка трассы Симферополь – Алушта (752 м над уровнем моря).