Августина Лил. Красная нить
Шрифт:
Ох, для меня подвиг, что я этот чеснок вообще ем.
…Август – наш повар. Немец. Смеялись как повезло попасть в одно место с не очень распространенными именами. То ли двадцать лет на зоне отсидел, то ли пятнадцать – для меня тогда равно терялись в бесконечности такие года. А уж за что, мне было все равно, даже не запомнила. Хотя разговаривала с ним часто и охотно.
Рассказывал, как книги читал при свете уличного фонаря в окне. И, глядя на него, поверишь…
Каждый вечер грел мне воду для фляжки, при строжайшей экономии газовых баллонов. Я, в общем-то, ни о чем не просила, он сам… ночи на Памире холодные, а я
Знаю, что «таких не берут в космонавты», единственный ребенок в семье – это диагноз. На первом курсе плакала оттого, что в общежитии кто-то под спину положил мою подушку, спать на ней я, естественно, уже не могла, а другой подушки не было. А уж с едой… никогда не успевала, мои две ложки – больше брать было нечего. Правда, меня это не расстраивало, я отдыхала от маминых постоянных забот, чтобы, "не дай Бог, ребенок голодным не остался", радостно оставалась полуголодной…, а как готовить макароны, я узнала как раз на Памире. Ольга рассказала.
Ольга… не знаю, как ее в геологию занесло, но романтики в ней никакой не было, и родители не геологи, а работала, и очень хорошо работала, правда, без «энтузиазму», но так ведь это не наказуемо. Еще неизвестно, как бы я работала долго, годами, с энтузиазмом, останься я в геологии.
Уже никто и не помнит, когда и с чьей легкой руки завелась традиция пятичасового чая, но неизменно все, кто оставался в лагере, в пять часов бросали всё и шли пить чай. Кто где хотел. Кто на кухне, кто в палатке… мы же с Ольгой устраивали кофепития не совсем по английской традиции, но нам нравилось… сидя возле палатки… короче, сказка… и, соответственно, к этому случаю у нас были припасены печенья и всякие восточные сладости… Спелись мы с Ольгой на почве этой традиции. Тем более, что женщин больше не было, и эта солидарность скрашивала углы наших несоответствий…
…уезжая, прощалась со всеми, и с конем Бегемотом тоже… не знаю, откуда у меня такая любовь к лошадям, непонятная для городской барышни, но они отвечали мне всегда взаимностью…
Ильич – мне, смеясь:
– Что ты сделала с Бегемотом? Мы думали, он старый, ни на что не годный, в хвосте всегда плетется, поменьше на него нагружали, чтоб где-нибудь не окочурился, а под тобой вперед несется, в лидеры выбивается…и сейчас, смотри, смотри, что творит!
И правда, мы смотрели, как он, обгоняя всех в цепочке по круче, встал во главе каравана. Я плакала…
Они все стали родными…Прощаться нет сил…
Всемирная паутина
Я постоянно ощущала не успокоенность. Куда-то стремилась, будто я должна что-то (кого-то!) найти.
Именно на Памире впервые увидела того, кого искала. Во сне.
Место, похожее на ринг, только без зрителей.
Он боролся с кем-то и от каждого удара становился меньше и меньше. Я пыталась им помешать наносить удары, путаясь под ногами, но это мало помогало. Я кинулась к нему, когда он, уже без сил, лежал на полу. Но и его соперник в таком же состоянии лежал напротив. Силы были равны. Взяла его на ладонь и стала поить энергией, прикладывать к точке, что находится под верхней губой… он стал расти, и уже был размером с трёхлетнего ребенка, когда я услышала тихие слова.
– Зря стараешься, – устало произнес женский голос, – он всё равно не вспомнит тебя.
Подняла глаза: за битвой наблюдал еще кто-то. Я откуда-то знала, что это – Куратор. Существо женственное: тонкая фигура, одетая во всё черное. Куратор сидела на небольшом возвышении, как будто на троне.
– С ним будет моя девочка… и он будет думать, что она спасла его, – без эмоции, вяло говорила Куратор.
– А потом еще будут девочки, еще девочки… Он нужен нам, у него хорошие задатки…
– Мне всё равно, что он будет думать, главное, чтобы он был жив.
Я смотрю в глаза Куратору и сквозь неё, будто сквозь стекло, вижу, как вся земля окутана черной паутиной. Люди сидят на духовном семинаре, над ними зажигается огонёк осознания, свет идет от людей, собравшихся в группу – туда сразу направляется Куратор, от сердца которого в Центр этой Паутины идёт черная нить; Куратор пиявкой присасывается к свету, и постепенно огонёк гаснет, заменяя его на темную нить…
Центр – это комната, похожая на пункт управления с множеством экранов, и пять Сущностей, похожие на Кураторов. Один – самый главный. Мужского типа. На вид – старый, но не немощный, выдержанный и умный. Две Сущности женского типа и две Сущности мужского типа. Ум, интеллект и отсутствие чувств. Логика непревзойденная.
С экранов вокруг льются зомбирующие призывы: «смотрите наше телевидение, ешьте нашу еду, делайте то, что мы предлагаем…» – «нам нужны ваша кровь и плоть… нам нужна ваша энергия…» – а на видеомониторах мелькают, как в калейдоскопе: реклама еды, шоу всевозможные, сериалы, криминальные хроники…
Смотрю на всё это и на Кураторов, и ярость затопляет меня с ног до головы.
– Зачем они вам? Все равно скоро закончится Великая Ночь, будет Рассвет, и ваша власть закончится, люди увидят сами, что есть что, и кто есть кто.
– Да, – с сожалением произнёс Куратор, – над Божьим Судом мы не властны.
Но, чем больше будет негативной энергии в момент Великой Жатвы, чем больше будет болезней, войн, убийств, агрессии – тем больше игроков мы заберем с собой. Нам нужны игроки. Ничего личного. И да, мы постарались, чтобы они забыли, как выйти из нашей игры…
– А сражаться с равными – это не в правилах вашей игры?
– Насмотрелись кино. Зачем с вами сражаться?
Вдруг на экране появились кадры из детского фильма «Буратино», и зазвучала песня: «На дурака не нужен нож, ему с три короба наврешь, и делай с ним что хошь. Какое небо голубое…».
Песня выключилась нажатием кнопки на пульте: я не заметила, как оказалась в комнате, обставленной просто, но вся мебель, какая есть – изысканная простота… ну, и еще антикварные вещи (естественно, куда же без них). Пульт зажат в руке старика, сидящего в кресле перед телевизором. Я стою сзади, немного справа, и вижу из-за спинки кресла часть головы, ухо и часть лица. Старик не поворачивается. На экране телевизора какая-то передача. Я молчу. Хотя не вижу лица, но знаю, что это Главный из пяти Сущностей, что я видела в Центре Паутины. Он живёт, как простой старик, очень скромно, в старом, прекрасном доме, возможно, это старый замок где-нибудь в Англии. Наконец я нарушила молчание, глядя на экран телевизора: