Шрифт:
Часть I. Письма. Письмо 1
Дорогая Нора, я начну свое письмо (к счастью, его никогда не прочитает мисса Строг) не с вопросов о здоровье и погоде на побережье, а с более интригующего сообщения. Ровно три часа назад твоя верная подруга вот этой самой рукой, которой пишет сейчас, размашисто начертала на бумаге совсем иные строки:
«Клянусь, что не имею желания или намерения становиться женой гесса Ролана Северина и даже в том случае, если вышеуказанный гесс сделает мне предложение руки и сердца, обязуюсь
Ну вот теперь, когда я уверена, что ты прочтешь мое письмо до конца только лишь для того, чтобы узнать, кто такой Ролан Северин, можно начинать рассказ с самого начала.
Как помнишь, еще до твоей свадьбы я получила от крестной предложение провести месяц на материке, в родных краях моей матери. Тогда я сообщила всем, что приняла приглашение и даже добилась разрешения у дяди Зенона…
В общем, это была только половина правды… ну ладно, полуправда. Хорошо, хорошо, это была наглая ложь.
Но ты не сможешь злиться на меня дольше минуты, особенно когда узнаешь, какую гениальную аферу задумала и провернула твоя ответственная и положительная во всех других отношениях подруга.
Итак, я ответила крестной, что мне приятно получить ее приглашение и я непременно собралась бы в дорогу, если бы не наклевывающееся предложение (совсем иного рода) от состоятельного плантатора, вниманием которого мне не хотелось бы рисковать.
Я прямо вижу, как ты ломаешь голову, ведь в моем окружении достаточно состоятельных плантаторов, но мало кто из них еще не добрался до своего пятидесятилетия и может взобраться на лошадь без крепкого слова и посторонней помощи. Мой дядя, конечно же, не в счет.
Так вот, это абсолютно мифический господин, я бы даже сказала, мифический и очень-очень ветреный. Если ты еще даже не улыбаешься, то слушай дальше.
В ответном письме я с жаром поблагодарила крестную и тут же попросила об одолжении. Если уж она морально готова приютить в своем поместье скучающую девицу, то было бы неплохо переадресовать это приглашение воспитаннице дяди — Мае Лакшин. Особа сия всегда мечтала побывать на материке, весьма недурна собой, бойка на язык и вечно вертится под ногами того самого мифического, очень состоятельного и очень ветреного плантатора, чем мешает мне строить на него матримониальные планы.
Уверена, брови твои уже достигли начала аккуратного пробора (кстати, как, во имя всего разумного, тебе удается делать его таким прямым?) и ты уже не раз воскликнула: «Но ведь у твоего дяди нет воспитанницы!»
Твоя правда, не было, до того момента, как я ее придумала!
Сейчас начнется сложная часть рассказа, поэтому налей себе кофе и попроси Виктора немного погулять, чтобы он не отвлекал тебя от моих многословных объяснений своим божественным профилем.
Не знаю, обратила ли ты внимание, но у меня серьезная проблема! Да-да!
Мне уже двадцать лет, и я честно не представляю, как переживу последний оставшийся год до своего совершеннолетия. Именно в этот опасный период мой простодушный дядя может выдать меня замуж по своему выбору за одного из своих приятелей или приятеля приятелей просто потому, что это покажется ему правильным. И поверь мне, Зенону Кермезу покажется, так как единственная наследница всего рода. Тот самый мифический состоятельный плантатор, которого я придумала для крестной, очень скоро может стать не таким уж мифическим.
Я не хочу замуж за старика!
Мама успела достаточно рассказать мне о сути супружеских отношений, чтобы сама мысль об этом вызывала дурноту, не хуже ложки касторового масла. Знаю, девицам не принято распространяться о таких вещах, но я ни разу не заговорила с тобой на щекотливую тему лишь потому, что твой Виктор красавец. Будь уверена: если бы ты собралась замуж за дряхлого и морщинистого гесса Люта, я выложила бы тебе все, невзирая на приличия.
Вот почему я решила принять предложение крестной. И только лишь она и дядя наивно полагают, что мое пребывание на материке продлится не более месяца. Я не собираюсь возвращаться, пока мне не исполнится двадцать один или пока не найду себе мужа по собственному вкусу.
Как ты понимаешь, первое событие гораздо более вероятно.
А теперь о Мае Лакшин.
Дело в том, что приглашение крестной сразу заставило меня насторожиться. Гесса Версавия недвусмысленно намекала, что уж на материке-то у меня будет более приличный по сравнению с колониями выбор женихов.
И она туда же! Такое ощущение, что их с дядей не разделяет ни океан, ни сложившаяся еще в юности неприязнь.
Меньше всего мне хочется видеть молодых людей, к какому бы блестящему обществу они ни принадлежали, калькулирующих у себя в голове мою родословную и размер приданого. Глаза у них при этом делаются как блюдца, а на лице появляется коровье выражение.
Потенциальным женихам в первую очередь следует думать обо мне, а не об одаренных предках до седьмого колена и плантациях кофе.
Вот поэтому я придумала Маю Лакшин. Помнишь, в половине книг, которые нам когда-то с тобой понравились, героиней была сиротка? Без денег и покровителей, только благодаря личным качествам характера она находила счастье. Не знаю, почему счастьем всегда был муж — наверное, какое-то особое условие от издателя, но это неважно.
Я решила стать такой героиней хотя бы на время.
К счастью, изобразить сиротку, когда ты богата, гораздо проще, чем наоборот — сиротке представиться состоятельной наследницей. Все преображение заняло у меня не больше недели и, уж конечно, не потребовало даже половины имеющихся в распоряжении карманных денег.
Первым делом я взяла себе новое имя.
Достаточно вспомнить, как распорядитель на сезонных балах объявлял мое появление. Гесса Августина Аврора Кермез! Честное слово, я поначалу вздрагивала. У моей новой личности имя должно было быть простым, коротким и тихим.