«Авиация и Время» 1996 № 03 (17)
Шрифт:
Наиболее боеспособным считался баграмский авиагарнизон, которым командовал п-к Гулям Сахи. Здесь в 322-м ИАП (командир подп-к Латиф) активно эксплуатировали МиГ-21 и осваивали его боевое применение, а 8 355-м АПИБ (командир подп-к Акрам) - Су-7Б. После революции Гулям Сахи стал Главкомом ВВС и ПВО. Он устоял при аминовском перевороте, но после ввода наших войск попал в тюрьму Поли-Чархи, где провел 7 лет, а три года назад мы встретились с ним в Киеве. Латиф после революции стал начальником штаба ВВС, но после свержения Тараки был уволен и занялся коммерцией. Акрам долгое время занимал должность начальника авиагарнизона Баграм.
ЗА и ЗРВ включали зенитно-ракетную бригаду (3 дивизиона С-75 “Двина", 3 дивизиона С-125 “Печора”, 2
В апреле 1978 г. консультантами в ВВС и ПВО Афганистана работали: п-к Орлов О.Г.
– при начальнике Главного штаба ВВС и ПВО, п-к Аревшетян А.Г.
– при командире 355-го АПИБ, п-к Орлов Н.Д.- при командире 322-го ИАП, п-к Бердичевский Н.Г.- при командире 335- го САП, п-к Мишустин Е.И.
– при командире 373-го ТАП, м-р Пехотин В.А.
– при командире 393-го УАП, подп-к Стадниченко В.Д.- при начальнике учебного отдела ЛТШ, п-к Постельников А.И.
– при командире 99-й ЗР бригады. Кроме того, в ГШ ВВС и ПВО ДРА в этот период работали: Егоров А.А., Кузнецов Е.Н., Копачев, Козин Н.П., Саврасенко О.С., Разуваев Ю.В., Анохин В.П., Нестеренко И.И., Уваров А.И. и др. Они имели прямые указания Главного военного консультанта ген.-л-нта Л.Н.Горелова не вмешиваться во внутриполитические процессы и воздерживаться от публичных оценок происходивших в Афганистане событий.
На глазах у этих людей развернулись революционные события 1978 г., в которых афганская авиация сыграла заметную роль. Позднее О.Г.Орлов вспоминал: “Реально боевые действия ВВС начались 27 апреля в 13 часов 30 минут и непрерывно продолжались до 10 утра следующего дня. Боевая работа в поддержку революции проводилась во всех авиационных гарнизонах. Сначала работали только самолеты и вертолеты транспортного полка из Кабула, обеспечивая необходимую связь и перевозки. Затем подключились полк истребителей и полк истребителей-бомбардировщиков из баграмского авиагарнизона, на летчиков которых и легла основная нагрузка. В боевых действиях участвовало 65-70% летного состава, причем нагрузка на одного пилота была очень неравномерной - от 1 до 14 вылетов. В полку МиГ-21 одиннадцать летчиков выполнили 50 боевых вылетов. Больше всех работал инспектор отдела боевой подготовки ВВС майор Мир Гаусуддин, 14 раз вылетавший на боевые задания. В полку Су-7Б двенадцать летчиков выполнили 45 боевых вылетов. Несмотря на длительный перерыв в тренировках, 7 летчиков (4 - на МиГ-21 и 3 - на Су-7Б) провели 21 вылет ночью. Общий налет составил 53 часа, из них 11 - ночью. Было израсходовано 48 бомб ОФАБ-250, более 3000 НУРСов С-5 и более 3000 снарядов авиапушек.
Основные цели находились в центре Кабула, где располагался президентский дворец, другие административные здания, и за городом, где находился штаб Центрального армейского корпуса (ЦАК). При ударах по объектам в городе летчики пользовались только пушками и НУРСами, чтобы избежать разрушений жилых домов. При атаках штаба ЦАК эти ограничения отсутствовали, что дало возможность массированно использовать авиацию и применять бомбы.
МиГ-21 УМ из 322-го ИАП. Баграм, 1979 г.
Су-7БМК из 355-го АПИБ. Баграм, 1979 г.
Потери составили 2 самолета: МиГ-21УТ был поврежден зенитным огнем, после чего летчик катапультировался; Су-7Б, пилот которого на взлете почувствовал себя плохо из-за переутомления, стал терять сознание и вынужден был катапультироваться. Кроме того, от стрельбы из различного вида оружия
С приходом к власти Народно-демократической партии Афганистана О.Г.Орлов, А.Г.Аревшетян и А.А.Егоров получили генеральские звания. По одной из версий, это решение было согласовано в личной беседе Тараки и Брежнева. Может быть, это и не так, но позднее Орлов любил повторять: “Мы - генералы Тараки".
После Саурской (Апрельской) революции согласно подписанному в мае 1978 г. соглашению советские консультанты в афганской армии стали называться советниками. По Договору, заключенному в декабре 1978 г., существенно расширились их количество и сфера деятельности. Теперь они стали прикомандировываться и к низовым структурам, в ВВС - вплоть до эскадрильи. В январе 1979 г. в Афганистане работало 409 специалистов и советников, в июле их число уже перевалило за 1000, и это было только начало.
Советники попадали в Афганистан в результате многоступенчатого индивидуального отбора, но у каждого был свой персональный путь и мотивы. Одни искренне руководствовались благородной идеей интернациональной помощи и ехали добровольно, других нужда заставляла, третьи соглашались под прессом командования и партийных органов, четвертые оказывались обманутыми. Когда ручеек добровольцев начал иссякать, стали предлагать подготовиться к поездке в третью страну, например, в Алжир. “Кандидаты в Алжир” делали все, чтобы пройти отборочные комиссии, давали согласие на поездку в страну с трудными климатическими условиями и... попадали в Афганистан. Такая "алжирская" группа сменяла и нас.
Яркая индивидуальность каждого советника, а также кратковременность взаимного общения затрудняли создание и сплочение коллективов, вносили дополнительные трудности в работу. Несмотря на разрастание военного конфликта и все большую роль в нем афганской авиации, существовал официальный запрет на участие советников и специалистов в боевых действиях. Это было еще одним примером двойного стандарта или попросту лицемерия.
Советники не могли оставаться в стороне от дел, которые сами готовили, и летали без разрешения. Ответственность за это ложилась на них, особенно когда исход оказывался печальным. В Афганистане не существовало секретов и тайн, такие случаи становились известными руководству, за них журили, на летчиков шумели, но оргвыводов не делали. Так шел процесс втягивания в войну. Этому искренне препятствовал генерал Орлов. Он всеми силами противился эскалации военного участия в афганской войне, высказывался против ввода советских войск в ДРА, настаивал на повышении боевых возможностей афганских ВВС, доказывал, что их боеспособность позволяет решать стоящие задачи. Сразу после ввода ограниченного контингента генерал О.Г.Орлов был откомандирован в СССР, а его преемником стал генерал А. М. Шапошников.
Когда мы прибыли в Афганистан и увидели на аэродромах взлетающие МиГ-17 и Ил-28, то как будто вернулись с помощью машины времени на десятилетия назад. Здесь эти самолеты оказались самыми подходящими для действий и в горах, и в пустынях. Кадры для них готовила местная ЛТШ. До революции летчики Ил-28 и МиГ-17 имели большую выслугу, не рвались в начальники, т.к. на любой должности дослуживались до звания полковника. МиГ-17 в системе ПВО поднимались на перехваты и тренировались в стрельбе, а Ил-28, в основном, летали в простых метеоусловиях не чаще 1 раза в месяц и демонстрировались на парадах как атрибуты воздушной мощи Афганистана. Когда интенсивность использования авиации стала расти, по просьбе афганского руководства прорабатывалась возможность заказать на наших заводах дополнительную партию этих самолетов и направить инструкторов для расширения подготовки летчиков. Но выяснилось, что на предприятиях уже давно нет соответствующей оснастки, а в Союзе на МиГ-17 не летают даже в ДОСААФ, и от этой идеи отказались.