Авиация великой войны
Шрифт:
Параллельно этому развивались и средства защиты от вновь появившихся воздушных средств разведки и нападения. К концу XIX века в Германии были достигнуты немалые успехи в практике стрельбы по воздушным шарам. Германский военный агент писал в 1892 г.: «Опыты на Куммерсдорфском полигоне показали, что воздушный шар, находившийся на высоте 150–250 м, при стрельбе с расстояния 5000 м спустился один раз после десятого, а другой раз после двадцатого выстрела.
Опыты на полигоне в Группе (недалеко от Грауденца) показали, что воздушный шар, находившийся на высоте свыше 200 м, опустился после четвертого залпа крепостной артиллерии».
Но, несмотря на столь явные успехи воздухоплавателей, с началом XX века аэроплан все больше и больше завоевывал внимание общественности. И тут всех опередили французы. Когда 17 октября 1891 г. избранная публика, «весь Париж», хлынула в распахнутые двери выставки на Елисейских
Конечно же, выгоды нового вида техники видели не только французские военные. В Америке братья Райт уже к осени 1908 года совершили немало полетов над дюнами американского побережья в Атлантике. Велись работы по освоению воздушных машин и в Европе. Теперь уже исследователи стремились ко все большему расширению возможностей аэропланов. В Европу прибывает Вилбур Райт с намерением продать патент на свой аппарат. А с 1909 г. начинаются непрекращающиеся соревнования за первенство в небе между Анри Фарманом и Луи Блерио. 25 июля 1909 г. Луи Блерио вырывается вперед, впервые перелетев по воздуху Ламанш за 37 минут. В 1910 году Губерт Летам поднял на своем аппарате кинооператора; фильм с небывалыми видами Парижа «с высоты птичьего полета» демонстрировался во всех кинотеатрах французской столицы. Все это побудило французское военное командование закупить аэропланы для своих нужд. 13 аэропланов и 4 воздушных судна принимают участие в 1910 г. на маневрах французской армии в Пикардии. Они были предназначены для воздушной разведки, с каковой целью проведены интересные испытания; были проведены фотосъемки с воздуха и передача разведданных по радио. В последующие несколько лет совместными усилиями конструкторов, летчиков и предпринимателей «аэроплан, бывший так недавно простой игрушкой, прыгавшей на расстояние нескольких метров, превращается в летательную машину, поднимающуюся до 4 тыс. м, пролетающую безостановочно более 8 час. и более 800 км», – писал в начале 1912 г. русский журнал «Техника воздухоплавания». И в том же году французский журнал «Артиллерийское ревю» заметил: «Итало-турецкая война предоставила аэроплану случай доказать свою пригодность не только в смысле орудия разведки [6] , но также и как средства для нападения; польза аэроплана в первом случае всегда казалась неоспоримой, что же касается второго применения, то в нем часто сомневались». Уже изобретены для атаки наземных войск металлические стрелы-дротики размером чуть больше карандаша и весом 30 г., которые, благодаря ускорению свободного падения, пробивали доску толщиной 150 мм. Такие стрелы использовались практически в течение всей Первой мировой войны [7] .
Не покидала умы военных деятелей и возможность бомбометания с воздуха. Итальянский лейтенант К. Ципелли начал эксперименты с авиационной бомбой еще до Великой войны. Главной проблемой было создать взрыватель, который срабатывал бы именно в тот момент, когда снаряд касается цели. Во время итало-турецкой войны (сентябрь 1911 – октябрь 1912] на турецкие позиции сбрасывались 10-кг бомбы, в массивном цилиндрическом корпусе которых вместе со взрывчатым веществом располагалась картечь, поражавшая при разрывах живую силу [8] . В конце лета 1911 г. даже в России проводились первые военные маневры с пробными полетами аэропланов.
Одна из первых бомбардировок с самолета была произведена 1 ноября 1911 г. Джулио Гавотти сбросил со своего «Румплер-Таубе» 4 маленьких бомбы весом 2 кг на североафриканские населенные пункты Тагуира и Айн Цара; он же обстрелял при этом скопление арабских войск из личного оружия. Однако результат бомбардировки всех разочаровал.
В октябре 1912 г. начались боевые действия на Балканах. Черногория, Сербия, Греция и Болгария объявили войну Турции. В этой войне участвовали уже не единичные самолеты, а целый авиаотряд с русскими летчиками-добровольцами. Под руководством С. Щетинина, одного из основателей Российского товарищества воздухоплавания, летчики Агафонов, Евсюков, Колчин и Костин составили первое в истории боевое подразделение русской авиации. Они много раз летали над осажденным Адрианополем, в котором засели турецкие войска, фотографировали вражеские позиции, сбрасывали бомбы и листовки.
Вернувшись в Россию, Щетинин обстоятельно доложил о деятельности авиаотряда в Обществе ревнителей военных знаний. Он, в частности, отметил, что болгарская армия могла бы оказаться в затруднительном положении, если бы турки располагали хотя бы парой аэропланов. Осадив Адрианополь, болгары подвозили войскам снаряжение и провиант по единственному мосту через реку Марицу Будь у турок авиация, они бы разбомбили мост и отрезали от тылов передовые войска противника.
Естественное стремление военных летчиков стрелять с самолета по наземным целям привело к тому, что в России еще в 1912 г. был создан A.A. Пороховщиковым двухместный аэроплан БИ-КОК-2, имевший двойное управление, бронированное днище вынесенной вперед гондолы [9] , достаточные обзор и обстрел из подвижного пулемета вперед-вниз. (6) 19 августа 1913 г. на Клементьевском полигоне недалеко от Можайска проводились испытания этой воздушной машины, заключавшиеся в стрельбе с воздуха по наземным целям. Из 200 манекенов, по 7 в ряду, через 7 шагов один от другого, была выстроена пехота; в цель попало 8,1 % от общего числа выпущенных пуль. Однако военное ведомство не придало значения этим испытаниям. Официальное заключение комиссии только и отметило, что стрельба с аэроплана возможна, при этом необходима полная слаженность работы пилота и пулеметчика.
Однако такая осторожность оценок объясняется не только недостаточным количеством испытаний, но прежде всего резко отрицательным отношением большинства военных теоретиков и исследователей к боевому применению авиации. Это происходило по многим причинам. Во-первых, высший командный состав того времени, будучи подготовленным старой школой, традиционно еще с XV в. считавшей главной ударной силой артиллерию, не видел за авиацией действительной военной мощи. Авиация даже в качестве помощницы артиллерии еще серьезно не рассматривалась, поскольку корректировать огонь артиллерии тогда казалось гораздо более удобным с привязных аэростатов; на них можно было установить телефон.
Во-вторых, в силу решающей зависимости от веса не представлялось возможным брать на борт аэроплана большое количество бомб, что и в самом деле, как показал опыт итало-турецкой и балканской войн, не позволяло оказывать серьезного влияния на ход боевых действий. Даже тяжелые многомоторные «Муромцы», появившиеся в России в 1913 г., проигрывали в грузоподъемности и дальности действия достаточно развитым к тому времени дирижаблям и особенно цеппелинам.
В-третьих, в силу большой скорости, казалось невозможным вести с аэроплана прицельный огонь из огнестрельного оружия. И, наконец, в-четвертых, аэропланы были еще настолько ненадежными и постоянно ломались в полете от самых незначительных причин, что применять их к каким-либо наступательным действиям казалось просто немыслимым. В результате у командного состава сложилось мнение, что боевое применение авиации, не дав никаких значительных результатов само по себе, не позволит авиации выполнить и ее основную задачу – разведку.
С другой стороны, например, знаменитый ученый Эдисон (1847–1931), полагал, что аэроплан в качестве средства нападения может превратиться в такое «абсолютное» оружие, против которого не окажется «средств для обороны». В этом случае, заключал знаменитый изобретатель, война станет невозможной. Скептики, наоборот, видели помеху в практическом применении аэроплана именно в его замечательных свойствах. «Аэропланы, вследствие своей большой скорости, не позволят успешно пользоваться оружием и бросать в цель снаряды, а потому и не могут иметь значительной наступательной силы», – таково было мнение некоторых германских высших военных деятелей. Главную роль в грядущих бомбардировках там отводили именно цеппелинам, тем более, что в этом виде вооружения Германия имела несомненный перевес перед всеми остальными державами.
Так же смотрели на новое средство войны и во Франции. На больших маневрах французской армии в 1912 г. аэропланам отвели лишь роль разведчиков. Бомбардировок с воздуха не проводилось, даже несмотря на то, что во Франции только-только закончился конкурс «Воздушной мишени» Мишлена. Победителями конкурса были признаны летчик Гебер и стрелок – лейтенант американской армии Скотт. Сбросив снаряды с 200-метровой высоты, Скотт уложил 12 бомб из 15 в круглую мишень диаметром 20 м. Бомбометание с высоты 800 м увенчалось попаданием 8 снарядов из 15 в четырехугольную цель размером 120x40 м! Подобные же испытания проводились и в России. Однако считалось, что из-за ограниченной грузоподъемности и из-за повышенного риска самопоражения при бомбометании на малой высоте такое использование аэропланов неэффективно.