Авиатор: назад в СССР 14

Дорин Михаил

Двигатели выключили, самолёт обесточили. Стремянку нам подали медленно. Значит, повторных вылетов не планируют.

Я медленно снял правую перчатку, из которой пару капель упали на штанину. Вот так напряг был! Во рту было сухо, как в пустыне за нашей спиной.

— Серый, а в Афгане так же было? — спросил у меня из задней кабины Коля.

— Да. Когда по три, когда по четыре раза.

— В неделю? — уточнил Морозов.

— В день, дружище, — улыбнулся я.

— И как?

—

Привыкаешь. Там «Хорнетов» не было.

— Ага. И ливийского ПВО тоже. Без него безопаснее, да?

Отвечать на такой риторический вопрос не было смысла. Встав на бетонную поверхность аэродрома, я поблагодарил техников. Взгляд по сторонам дал общую картину.

Сирена оповещения замолкла, но аэродром так и продолжал гудеть. Пожарные машины с мигалками перемещались от одного самолёта к другому. Парочка зданий на другом конце лётного поля догорала, отбрасывая чёрный дым.

Несколько автомобилей скорой помощи с надписями на арабском заканчивали погрузку лётчиков и других раненых. Понятно, что в аэропорт, который в нескольких километрах от столицы, что-то должно было прилететь.

Сняв шлем, я пошёл осматривать самолёт. Всё же, слегка досталось новенькому МиГ-29.

— Что нашёл? — спросил я у инженера, который с фонариком осматривал хвостовое оперение.

— Ничего хорошего, но у нас самолёты крепкие. Пока десять дырок насчитал. Не похоже, что ты на разведку летал, Сергеич, — смешно сощурился специалист.

— А ты думал, мы здесь на пляже купаемся. Теперь этот борт по-настоящему боевой, — похлопал я руль высоты.

В ту же секунду под одной из консолей крыла образовалась течь. Видимо, бак тоже пробило.

— Я так понял, что разведка боем у вас была? — спросил один из техников.

— Так, коллеги! Теперь рассказывайте, что вы знаете о нашей задаче здесь?

По словам инженерного состава, который прибыл сюда для обслуживания этих самолётов, им в Москве о столь напряжённой ситуации не говорили.

— Про вас сказали, что вы сидите на корабле. Иногда летаете. А в управлении Авиапрома, когда получали документы сюда, вообще думают, что вы уже на обратном пути домой, — ответил инженер.

— Ага. Генеральный конструктор уже планы на тебя строит. Василич Федотов от дел отходит. Меницкий на его место пойдёт, а должность старшего лётчика освобождается. Сечёшь, кого пророчат? — улыбнулся мне ещё один представитель техсостава.

Ого! Неожиданно. Главное, чтобы Морозов об этом не узнал. Я не против, чтобы его поставили на место шеф-пилота. Только у руководства иное мнение может быть.

Коля, наконец-то, спустился по стремянке и пошёл вместе со мной к нашим товарищам. Подойдя ближе к Белевскому, я чуть не вступил кроссовком в целую кучу «бычков».

— Давно сидите, я смотрю, — присел я рядом с Витей, отказываясь от предложенной сигареты.

— Как прилетели, так и сидим. Перевариваем, — отрешённо ответил Саня.

Парни были в прострации. Взгляд направлен перед собой в одну точку, движения заторможенные. Витя и вовсе сделал несколько затяжек, а потом затушил сигарету. И тут же прикурил новую.

— На флоте что-то говорят про такие события? — спросил Саня у Тутонина.

— Пошёл в моряки — привыкай к качке. Так и у нас, — ответил Витя.

— Не думал, что в чём-то подобном поучаствую, — сказал Белевский.

— Чего вы такие? Это ж наша работа. Хорошо же полетали. Адреналин получили! — хлопнул в ладоши Морозов, но ребята посмотрели на него с укором.

Оглянувшись на стоянку, я недосчитался четырёх самолётов. Остальные были изрядно потрёпаны. Рядом с ними ангар, в который прилетела бомба. Повреждение строения на лицо — крыша обрушилась, ворота разлетелись в стороны. Я слез с ящика и подошёл к Николаю ближе, чтобы объяснить, насколько он неправильно себя ведёт.

— Не все вернулись, Коль. Будь более серьёзным. Имей уважение к погибшим.

Морозов замолчал. К нам подъехала машина, принадлежавшая старшему группы советских специалистов в Ливии. Сначала вышел генерал-лейтенант Ждунов Владимир Васильевич, а затем и руководитель нашей группы «Куб» Андрей Викторович Бурченко.

Они быстро надели на головы каски и начали застёгивать бронежилеты. Застёжки были выполнены в виде липучек. Прям «заграничный» вид у этой «брони».

— Где-то достали Ж-81, — сказал Тутонин, спрыгивая с ящика вслед за мной.

Куратор из КГБ был невозмутим. Трудно понять, доволен он или же считает дело сделанным.

— Товарищи, как состояние? — задал вопрос Ждунов, подойдя к нам ближе.

Пусть я и гражданский, да и не сошлись мы в одном вопросе с ним, но уважение к его званию и должности нужно иметь.

— Всё хорошо. Задание выполнено. Проводим предварительный разбор, так сказать, — ответил я, поправив воротник на комбинезоне.

Владимир Васильевич повернулся к Бурченко, но тот не спешил подходить к нам.

— Что говорят ваши ливийские коллеги? — спросил генерал у Андрея Викторовича.

— Подсчитывают ущерб и потери. Однако, можно сказать, что атака на Джамахирию результатов явно не достигла. Столица выстояла, — медленно ответил Бурченко и подошёл к нам.

Пристальный взгляд Андрея Викторовича говорил о том, что он планировал наше полное вовлечение в процесс отражения нападения на Ливию.

— Хорошая работа, товарищи, — натянуто улыбнулся Бурченко, пожал каждому руку и вновь отвернулся.