Авиатор: назад в СССР 14
Шрифт:
— Пропаганда, — ответил я.
— Не-а. Другое неодушевлённое существительное на букву «П». Запомни, Родин, не так страшны последствия ошибок, как последствия вранья.
Хорошая фраза. Стоит занести в свой фонд цитат.
В зал боевого управления вошёл Бурченко. Он не был удивлён, увидев меня здесь. Даже подошёл и поздоровался.
— Хорошо спалось? — спросил Андрей Викторович.
— Не помню. Спал же, — ответил я.
— Любите вы дерзить. Ночной выпад вам не сойдёт с рук.
— Угрожаете?
—
Опять? Надоели уже эти игры со стороны комитетчика.
— Андрей Викторович, вы нас не путаете с частной военной компанией? Какая ещё задача может быть в районе, где шли боевые действия несколько часов назад?
Бурченко фыркнул и хлопнул себя по лбу.
— Это невоенная задача. К нам гости собираются на корабль. Будете показывать пилотаж.
— И что за гости?
Глава 3
Задерживаться на берегу мы не собирались. Перед вылетом, Ждунов нам объяснил, что после удара по Ливии нескольким кораблям 5й оперативной эскадры было предписано войти в залив Сидра. Тем самым обозначалось наше присутствие на самом переднем крае обороны Ливии.
Сев в вертолёты и синхронно взлетев со стоянки в аэропорту Триполи, мы взяли курс в сторону залива. Авианесущий крейсер «Леонид Брежнев» должен был находиться сейчас в так называемой «точке 3» у берегов Туниса.
В грузовой кабине Ка-27 было шумно. Трясло не сильно, но вертолёт постоянно смещался то влево, то вправо. Восходящие потоки не давали морскому винтокрылому спокойно держать высоту.
Обратный маршрут на корабль проходил в напряжённой обстановке. Бурченко молчал, читая местную газету. На первой полосе, естественно, фото Каддафи.
Белоснежная улыбка, сдвинутая набок чёрная пилотка с гербом Ливии, а вокруг дети. Такой портрет лидера страны рисовали местные СМИ. Много чего плохого говорили про Муаммара Каддафи или, как его прозвали наши специалисты в Ливии, «Мухомор». Лично с ним не общался, поэтому выводов сделать не могу.
— Засмотрелись? — нарушил молчание Бурченко, указывая на фото ливийского лидера.
— Он не так плох, как о нём думают, верно? — спросил я.
— Трудно сказать. Нам с ним ещё работать. Для своей страны он делает всё. Страна была отсталой, а сейчас имеет едва ли не самую большую армию в Африке. А денежное состояние? Зарплата рядового в армии Ливии 230 динаров, а наш полковник в этой же стране получает 70.
— Я сомневаюсь, что за нашего специалиста Ливия ничего не платит Советскому Союзу.
— Платят валютой, но это не тема для нашего разговора, — сменил тему Бурченко.
Лучше бы он объяснил, зачем нужна была эта подстава с приказом. Хотя, сомневаюсь в его чистосердечном признании.
Несколько минут спустя, Андрей Викторович свернул газету и подсел рядом.
— Вы даже не спросите о новом задании?
— Нет. Зачем? В очередной раз проверить крепость наших… нервов? Они у нас крепкие, — ответил я.
— Будет вам, Родин! Вы решили, что я вас подставлю? Вы собьёте кого-то из американцев. В Москве я расскажу о ваших действиях и сделаю вид, что вы действовали самостоятельно. Так вы думали?
Сам же всё рассказал. И сомнений в том, чтобы он вот так и поступил бы, у меня нет.
— Я своих не бросаю, Сергей. И в обиду не дам, — похлопал он меня по плечу и протянул руку.
И он думает, я поверил в такие «высокие» слова?! Руку пожму, но не более того.
— Я вам всё сказал, Андрей Викторович. Ни пилотаж, ни разведок, ни демонстративных действий.
— Значит, вы отказываетесь выполнить письменное указание из Москвы? — ехидно улыбнулся Бурченко.
Похоже, оно есть, но удостовериться по прилёту нужно. Какие могут быть гости на корабле? В любую минуту 6й флот снова нанесёт удар по Джамахирии.
Как раз я или кто-то другой окажутся между американским молотом и ливийской наковальней.
— Посмотрим… на ваше письменное указание. Кто эти гости?
— Пока не знаю, — тут же выдал Бурченко.
Врёт и не краснеет.
— А когда?
— Тоже не известно.
Снова врёт. За минуту, четыре раза солгать — уровень! Да так, что любой другой бы поверил в искренность.
— Что за пилотаж? На чём, предварительная программа и что именно нужно показать? Мы можем просто пролететь над палубой и будет смотреться не менее эффектно.
— А над палубой «Карла Винсона» сможете? — вопросительно выгнул бровь Бурченко.
Как маленький! Играть со мной пытается, но пока всё «в штангу».
— Я серьёзно спросил.
— Показ должен предусматривать демонстрацию лётных и манёвренных характеристик.
Тогда всё ясно! Похоже, что Бурченко решил разложить передо мной «хлебные крошки» из намёков на прибывающих гостей. А точнее гостя.
В смотровое окно в двери Ка-27 показался силуэт нашего авианосца. Лётчик довернул вертолёт на посадочный курс и начал выполнять заход.
Пара минут и колёса шасси Ка-27 коснулись палубы. В душе появилось ощущение, что вернулся домой. Пускай до родных берегов далеко, но за эти месяцы я немного «породнился» с авианесущим крейсером.
Оказавшись на палубе, присел на одно колено, чтобы завязать шнурки на кроссовках «Ромика». Не такая большая активность сейчас по вылетам. Смотрю на площадки и вижу только два готовых к вылету Су-27К. Ещё два свободных места «караулят» техники МиГ-29К. Похоже, их боевые машины ушли на задачу.