Авиатор: назад в СССР 9

Дорин Михаил

– Сергей, вы идите. Мне хочется одной побыть.

– Да, конечно. До свидания, Вилора Брониславовна.

– Ты хоть женат? Дети есть? – остановила она меня.

– Ни того, ни другого. Холостой я.

– Понятно. Пора бы уже вам и на земле немного пожить. Наверняка я не первый человек, который вам об этом говорит.

Чем-то этот разговор мне напомнил общение с вдовой Томина. Печальные слова от понёсшей тяжёлую утрату женщины, но правильные. Где бы найти только ту, с кем можно пожить на земле? Вторую

Женю ещё не придумали.

Проведя остаток дня с бабушкой, я начал готовиться к вечерней прогулке с Костяном.

– Серёжа, главное тепло одевайся, – начала инструктировать меня бабушка, когда я надевал водолазку с высоким горлом.

– Баб Надь, я знаю. Мы на машине с Бардиным. В ней печка работает, – ответил я и полез за флаконом одеколона «Зевс».

– Лучше бы носки потолще бы одел, – продолжала наставлять меня бабуля.

– Всё хорошо, баб Надь, – ответил я, орошая себя ароматом, который прямо говорил, что я мужик.

Смесь каких-то сильных цветочных запахов был в этом одеколоне. Но мне понравился. Сегодня прикупил себе в «Универмаге», где был директором Капустин-старший.

Как только я закончил с приготовлениями и услышал автомобильный сигнал снизу, то сразу пошёл обуваться.

– А ты чего без кальсонов? Мороз такой, Серёжа. Девчат, как ублажать будешь? – расстроено спрашивала бабушка.

– Я прилично оделся, воспользовался хорошим одеколоном, побрился. Готов покорять девичьи сердца, – улыбнулся я и поцеловал бабушку в щёчку.

– Главное, чтобы было, чем после свадьбы покорить во время брачной ночи. А то я так правнуков не дождусь, – зацокала языком бабуля.

– Ой, баб Надь! – посмеялся я и выскочил за дверь.

Морковный «Москвич» был разогрет. Из приёмника играла композиция «Землян» про каскадёров.

– Ты как, Серый? Ох, и аромат от тебя! – передёрнулся в водительском кресле Костян, который пах «Шипром».

– «Зевс». Излучаю уверенность в своих силах, – посмеялся я. – Поехали, куда там ты хотел.

– Есть! – весело крикнул Костян, переключил передачу и… снова рванул назад, вместо движения вперёд.

Глухой удар и «Москвич» влетел в плотный сугроб.

– Ты когда-нибудь научишься ездить? – спросил я, выйдя из машины и посмотрев на отвалившийся бампер.

В сугробе была закопана лавочка, которая оказалась прочнее, чем элемент конструкции советского автомобиля.

– Ладно. Теперь у меня хоть деньги есть, чтоб починить, – сказал Костян, закидывая бампер в багажник. – Может, как обычно, около подъезда в машине посидим?

– А кто-то обещал культурную программу, – покачал я головой, иронично улыбаясь. – Поехали к твоему дому.

И вот снова девятиэтажка Бардиных. У нас хороший коньяк и много закуски. В добавление к бутылке марочного напитка «Абхазия», приобрели ещё и грузинский «ОС».

– Слушай, мы бы спокойно

могли пойти в ресторан, – сказал я, нащупав в кармане несколько купюр советских денег. – Офицер может себе позволить.

– Знаю. Просто хочу здесь посидеть, – ответил Костян, всматриваясь вдаль в ночи.

Что-то темнит мой товарищ. Не просто так мы здесь.

Время шло. Мороз на улице крепчал, а коньяка в бутылке становилось всё меньше. Разговоры, конечно, были о службе, авиации и войне. Бардин взахлёб слушал мои рассказы об операциях и то, как мы боролись с иранскими Ф-14 и пакистанскими Ф-16.

– Серый, это же круто! Настоящий воздушный бой. Вот так вот рядом с противником. Буквально чувствуешь его дыхание на хвосте. Очень круто! – восхищался Костян.

– Поверь, в тот момент мне было ой как не по себе! – улыбнулся я. – Сирена визжит и буквально оглушает тебя. В воздухе извиваешься как уж на сковородке. Внизу идёт бой, и уже не думаешь, что по тебе может отработать ПЗРК.

– Наверное, и о параметрах полёта с объективным контролем не вспоминал? – спросил Костян.

– Совершенно верно. Лишь бы выжить и по своим не отработать, – сказал я и поведал ему о подвиге нашего командующего.

Тот самый эпизод, когда проявил себя во всей красе генерал Хреков.

– Блин, во даёт ваш старикан! – восхитился он храбростью Андрея Константиновича. – Знаешь, завидую тебе. Поучаствовал ты в самом опасном конфликте за последние годы.

– Поверь, лучше воевать на учениях, – сказал я, и мы выпили ещё по одной стопке с Костей.

Бардин снова уставился перед собой.

– Ты кого-то высматриваешь? – спросил я.

– Подожди, она ещё не пришла, – отмахнулся он и тут же хлопнул себя в лоб. – Проговорился, да?

– Определённо. Ну, и кого ты тут поджидаешь? – спросил я, улыбаясь и закусывая сочным яблоком.

– Вообще-то, поджидаешь ты, – сказал Костя, и я чуть не поперхнулся. – Тихо! Не надо так реагировать, – проговорил Костя, похлопав меня по спине.

– Да я и не собирался. Ты думаешь, я сам себе девушку найти не могу? Ха… да за мной очередь в Афганистане выстраивалась! Что за сватовство ты мне наметил сейчас? – спросил я откашливаясь.

– Девчонка в моём подъезде. Верой зовут. Я её постоянно отпрашивал гулять у отца. Вот хочу вас познакомить, – улыбнулся Бардин, разливая по рюмкам коньяк.

Смутно помню я эту девочку. В голове пока не сложился её образ. И желания прямо сейчас завязывать романтические отношения нет.

– Не та ли случайно, у которой папа – генерал? – спросил я. – Совсем моей смерти хочешь? Или думаешь, что я по расчёту соберусь жениться на ней?

– По расчёту не получится, – сказал Костян и залпом выпил рюмку, занюхав шоколадкой. – Отец у неё умер два года назад. Мать в гарнизоне служит ещё.