Авиатор: назад в СССР

Такая прекрасная вещь, как наш мир, должен быть наполнен щебетаньем птиц, дуновеньем тёплого ветра, снегом и дождем, сопением ребёнка, спящего в кроватке, улыбками девушек… А на деле?

Сейчас роль этого реб"eнка исполняет П"eтр Васильевич — один из моих подчин"eнных. Прапорщик, заставший ещё времена «лихих» девяностых со всеми конфликтами и войнами. Не знаю, что сейчас больше раздражает — его заливистый храп или мой насморк.

На фоне всего хаоса вокруг нас, баланс душевного равновесия, стоит ловить постоянно.

— Почему я не лысый из Brazzers, — сказал Леха с позывным «Тунгус». — И волосы бы не чесались, и деньги бы зарабатывал без вреда здоровью.

Круглолицый «Тунгус» был уроженцем Забайкалья. Выделялся спокойным характером и полным отсутствием комплексов. Хотя, как может комплексовать человек, в одиночку ходивший в юности на медведей.

— Ага. Кем этот лысый только не был — военный, врач, космонавт. И везде ему дают. Иногда не раз и не одна, — усмехнулся Пашка «Моряк», прикомандированный к нам из бригады морской пехоты.

Я нехотя открыл глаза и поправил свой бронежилет. Как будто чувствовал, что вовремя проснулся.

По ушам ударил новый ансамбль песни и пляски со своим набором "традиционных инструментов". Зазвучали иные аккорды — треск автоматов, бас пулем"eтных очередей, вой противотанковых ракет и бесконечный свист и рокот, которые издают вертол"eты.

— Как в кино, да товарищ капитан? — спросил Паша, не переставая работать по лесопосадке из пулемёта.

— Ага, кино и немцы. Сейчас артиллерия работать начн"eт. Вообще не вздремнуть, — жаловался Васильевич, протирая глаза после непродолжительного сна. Прожж"eнный прапорщик, получивший за сво"e реноме наставника позывной «Черномор», рванул к своей огневой точке.

— На том свете отоспимся, батя, — сказал я и достал бинокль.

Просто так нам эту воздушную гавань не отдадут. Накрывать будут всеми имеющимися средствами.

— Пустой! — крикнул «Моряк», чей пулемёт сухо клацнул в отсутствии патронов в ленте.

«Тунгус» сменил Пашку, достав заряженный «аппарат для разматывания пехоты». Взявшийся продолжить дело, начатое несколько часов назад, боец, яростно вбивал очереди в огрызающихся «зверят» из небольшого лесного массива.

Один из боевых вертол"eтов полностью разгрузил весь боезапас, прежде чем принять в правый борт зенитную ракету. А десант продолжал сыпаться на бетон в километре позади нас, выпрыгивая из грузовых кабин Ми-8. В воздухе, словно золотистые цветы, веером сыпались тепловые ловушки.

— Родя, тебя обходят! — слышал я подсказки своих соседей из второй группы, которая оберегала левый фланг.

— Справа! Справа! — раздался крик одного из моих бойцов.

И вновь вокруг вс"e закрутилось. Звон в ушах пробил нос, сняв с него заложенность. Гироскоп в моей голове закрутился со страшной силой, но вестибулярный аппарат помог восстановить ориентировку. Не зря хотел быть л"eтчиком!

— Сергеич, вставай! Вставай! — толкал меня кто-то в спину, но я совершенно не желал отрываться от столь мягкой груды бетона и дерева, куда меня отбросило.

— Капитан! — в очередной раз окрикнули меня. Вот знает Василич, как разбудить человека. Силы вернулись, и получилось подняться.

— Мощно прилетело, — крикнул я, восстанавливаясь после временного оглушения. Вокруг клубы пыли и осыпающаяся побелка.

Очередная наступающая группа противника рассредоточилась в ближайшей лесопосадке. Одним нашим прицельным огн"eм их было не достать.

Вход разворотило полностью. Танковый снаряд не оставил шансов на восстановление фасада этого здания.

Я продолжал оценивать обстановку и в голове рассчитывал порядок вывода на цель авиации. Вдалеке уже приближались танки и артиллерия противника, дабы смять нас.

— Зацепило, — проговорил я и попробовал встать, но вышло не очень. Колено тоже было перебито. Наколенники от пули естественно не спасли. Для самоуспокоения надевал и чтоб штаны не протереть!

Троим бойцам противника удалось подойти вплотную. Разобрав их по частям, я заметил обильное количество неиспользованных шприцов с прозрачной жидкостью, выпавших у одного из аптечки на поясе. Куда только проклятая ВАДА смотрит? Не там допинг ищут.

Василич на секунду оторвался от стрельбы и перекатился ко мне. Он заметил, что автоматная очередь прошла рядом со мной. Адреналин отступил быстро, позволяя мне почувствовать жгучую боль в боку.

— Дай, Сергеич гляну, — сказал он.

— Чё смотреть? Теч"eт, батя, течёт, — сказал я и скатился по стене, оставив красный след на ней.

— Родя, сейчас «грачи» отработают. Отходи назад! — давал указание по связи старший, сидевший в здании командно-диспетчерского пункта аэродрома.

— А управлять, кто ими будет? Мои отходят — я прикрываю, — ответил я и жестом показал подчин"eнным направление выдвижения.

— Капитан, у нас приказ вас прикрывать. Авианаводчиками рисковать не принято, — сказал Леха «Тунгус» и вновь занял позицию для стрельбы.

И правда — в лучший мир не тороплюсь, но риски осознаю. Бежать не смогу, нога совсем нерабочая.

— Новых страна нарожает. Я не собираюсь умирать. Живо, сказал! — повысил я голос, но движение не началось.Василич ещё раз посмотрел на меня и все понял.

— Чё застыли? А ну к стене и в пролом! — крикнул прапорщик на «Тунгуса» и «Моряка».

Батя решил не рассусоливать и прервал героические возгласы молодых ребят, отшвырнув каждого к задней стене. Через небольшой пролом была прямая дорога до второго эшелона обороны.

«Сейчас навед"eмся и поковыляем домой», — подумал я, прижавшись к стене и усаживаясь поудобнее.

Бойцы отошли уже далеко, отслеживать их дальше смысла не было. Стрельба с противоположной стороны стала затихать. А потом стало понятно почему.

Земля начала вибрировать и ходить ходуном. Многочисленные взрывы тяж"eлых снарядов и ракет слились воедино. Вокруг горело всё — воздух, земля, бронетехника. «Чугуний» безжалостно продолжал сыпаться с небес.

— «Родник», я 363й. С напарником к вам для работы. Дайте целеуказание, — сквозь шипение своей радиостанции, я, наконец, услышал позывной командира штурмовиков.