Авиатор
Шрифт:
«Итак…»
Итак, они поймали двух радистов. Щедрый улов, если честно, и в большой степени всего лишь результат везения или, лучше сказать, стечения обстоятельств, поскольку ни один из двоих «стукачей» прямого отношения к атаке на «Звезду Севера» не имел. Мари утверждала, что работает на отца. Возможно, все так и обстояло. Во всяком случае, их показания — ее и профессора Нольфа, — совпадали, и обвинить их было, в сущности, не в чем. Разве что, в скрытности и паранойе. Но скрытность не преступление, как, впрочем, и паранойя, которую они оба демонстрировали с завидным постоянство. Другое дело, что от общения с членами семьи Нольф у Лизы осталось стойкое ощущение некоей недоговоренности. Что-то там было «за занавеской», что-то серьезное и, скорее всего, грязное, но не пытать же их, в самом деле! Как ни крути, они компаньоны, и этим все сказано.
Тем
Второе предположение было еще хуже первого. А что если главный приз не золото? К сожалению, у Лизы не хватило фантазии придумать, что бы это могло быть, но это и неважно! Важно другое, если существует нечто более ценное, чем коллекция золотых и серебряных изделий ценой в двадцать миллионов флоринов, делиться этим чем-то с кем-нибудь еще — особенно, если приз неделим, — никто не станет и живых свидетелей постарается за спиной не оставлять.
Лиза достала из кармана два листка бумаги. Блокнот она при свидетелях отдала Райту, но перед этим успела вырвать из него страничку с рисунком. Переплет, к счастью, оказался тетрадным, так что, изъяв вторую половинку согнутой вдвое страницы, Лиза уничтожила все следы. Райт об изъятии знать не мог, а Мари Нольф не будет знать, кто именно украл у нее рисунок. Она не видела, в чьих руках побывал блокнот, пока ее допрашивали. И уж тем более, не знает, кто еще имел к нему доступ с того мгновения, как он попал к Райту.
«Афаэр… Звучит красиво. Почти как Аэлита, знать бы еще, что это такое?!»
Лиза внимательно изучила рисунок и сейчас, когда ничего не отвлекало, заметила, что на одной из трех проекций художник, — по-видимому, это была сама Мари Нольф, — нарисовал отрезок прямой, как если бы масштабировал изображение.
«Пять миллиметров… Значит, если это пять миллиметров, то…»
В таком случае получалось, что внутренний диаметр кольца около трех с половиной сантиметров, длина трубки — два и пять десятых, а толщина бублика и трубочки — порядка шести — семи миллиметров.
«Значит, все-таки украшение?»
Но у Лизы на данный момент было больше вопросов, чем ответов. Возможно, украшение, а может быть, и нет. Иди знай, что это за штука!
«Что ж, не знаю сейчас, узнаю потом!» — пожала она мысленно плечами и, закурив, налила себе еще чаю.
Чай оказался превосходным, именно таким, каким должен быть черный чай. Без всех этих цветочных привкусов и невероятных ароматов. Просто крепкий, духовитый и вкусный. Без сахара и лимона. Без ничего.
На краю столика лежала карточная колода. Пару дней назад хотели сыграть в покер, но не получилось, нашлись другие дела. Лиза вытряхнула карты из коробочки и стала перебирать. Зачем, поняла только тогда, когда добралась до дамы червей.
«Мари!» — метод, ставший популярным у советских людей после известного сериала о разведчике Исаеве. Он там тоже раскладывал пасьянс. Только не из карт, а из рисунков с портретами своих противников.
«Мари! — отложила Лиза даму червей. — Профессор!»
Отчего-то ей показалось, что Нольф — это король бубен.
«Ну, пусть будет бубен! Мне то что?»
Король лег рядом с дамой, но с этими двумя было относительно просто. Их мотивы, худо-бедно просчитывались или хотя бы угадывались. Сложнее было со Лжепьераром. Официально капитан ван Россом был прикомандирован к экспедиции профессора Нольфа генеральным штабом герцогства Фландрия, для «оказания всемерной помощи и охраны». Герцог Роберт Фландрский при этом исходил из предположения, что профессор Нольф организует научную экспедицию в труднодоступные районы горного массива Кхонга. В этом пункте показания ван Россома и Нольфа совпадали. Впрочем, кое о чем Нольф, по-видимому, не знал. Оказывается, — так утверждал ван Россом, — Третье управление генштаба усомнилось в достоверности изложенной профессором версии, а потому офицера выбрали из своих, то есть из оперативников контрразведки. Это были хорошие новости, но настораживало, что ван Россом озвучил свою версию событий практически сразу после ареста, а взяли его, как и Мари, на горячем. Он даже рации отключить не успел. Бейли не стал осторожничать и вошел к «доктору Пьерару» без стука.
Итак, у ван Россома была рация, и это было нехорошо, но «служба есть служба, господа, не правда ли?» Он сразу же сознался в том, что обманывал профессора и имел собственные приказы. Однако Райт был не глупее Лизы, а передатчик капитана был точно такой же, как у Мари, и, значит, тот, с кем общался ван Россом, должен был быть где-то рядом. Но вот об этом шпион говорить отказывался. Нет, и все!
Одним словом, крепкий орешек. Вот только Райт и Бейли — ни разу не слуги закона и не законопослушные граждане. Ван Россома вывели на палубу, спустили со стрелы грузового крана веревку с петлей, связали лазутчику руки за спиной и уже почти повесили, когда до капитана, наконец, дошло, что искатели сокровищ, по сути, те же разбойники, только легализовавшиеся. И в отсутствие свидетелей они могут сделать с ним буквально все, что захотят, а затем состряпают в оправдание своих действий протокол суда, тем более что у них есть неопровержимое доказательство: нападение дромона и драккара и рация с радиусом действия в пятьсот километров. В общем, ван Россом не стал упрямиться и сознался, что работает еще и на лорда Диспенсера. Однако к атаке, если верить ему на слово, отношения не имеет и радиоискатель испортил не для того, чтобы обеспечить драккару и дромону «эффект неожиданности», а для того, чтобы на «Звезде Севера» не обнаружили шхуну «Кентербери», следующую параллельным курсом на расстоянии в полста километров к западу от брига. Впрочем, это почти ничего не объясняло, так как капитан «клялся и божился», что ни о намерениях лорда, ни о его местонахождении ничего не знает, как не осведомлен и о численности отряда, находящегося на «Кентербери».
И вот это были плохие новости, потому что в истории капитана ван Россома концы с концами не сходились. Провисала «легенда» фландрского контрразведчика, и ничего он с этим поделать не мог. Ведь, если он работает на Диспенсера — а с какой, к слову, стати? — зачем лорду Эдварду было организовывать в Бремене похищение Лизы и задавать ей глупые вопросы, ответы на которые мог с легкостью дать его высокопоставленный агент?
Лиза покрутила в пальцах валета треф и положила его чуть в стороне, добавив к нему туза той же масти. Туз — неизвестность, сомнения и подозрения. И, разумеется, смелые гипотезы.
«Что ж, тут могут быть варианты…» — Лиза посмотрела в сторону открытого поставца, но, покрутив в голове идею — выпить, решила все-таки не пить. Она только закрыла створки поставца, чтобы не смущал своими богатствами, и вернулась к столу.
«Итак, Диспенсер и ван Россом. Что с ними не так?»
Капитан утверждал, что все дело в деньгах, но конкретных сумм не называл, а его впопыхах и не спросили. И это плохо, потому что, имея время на размышления, Россом наверняка что-нибудь придумает. А у Лизы, как в самом начале возникло подозрение, что капитан врет, так никуда и не делось. Она предполагала, что или ван Россом работает не на Диспенсера, а на кого-нибудь другого, — например, на полковника Штоберля, — или он стал помогать англичанину только после Бремена. Возможно, в Падуе, где ван Россом мог лично встретиться с Диспенсером или доверенным лицом лорда, чтобы получить от них предложение, от которого не смог или не захотел отказаться. А возможно, и по радио, если есть кто-то, кто мог это капитану предложить или приказать.
«Приказать! Вот оно! А что если, это не Лжепьерар стал работать на англичанина, а кто-нибудь из его начальников во фландрском Генштабе?»
Это была любопытная идея, свежая и нетривиальная. Но, к сожалению, капитан ван Россом был не единственной проблемой «Звезды Севера». Тут уж одно из двух: или, на самом деле, он агент полковника Штоберля — и, значит, капитан ван Россом и есть тот гад, который послал пулеметчика во время охоты на леопарда, — или он все-таки помогает лорду Диспенсеру, но это означало, что на борту брига есть кто-то третий.