Авиаторы Его Величества
Шрифт:
Первое время после травмы Устин то и дело спотыкался, задевал углы и не мог ничего удержать в руках, словно давно привычное тело стало вдруг чужим и неуклюжим. Штурман вначале думал, парень сломается, но вскоре восхитился его силой воли. Устин тренировался дни напролет и быстро приспособился к скособочившемуся вправо миру.
– Жду не дождусь, когда откопаем этого урода. – Он повис на локтях между креслами штурмана и капитана. – Ну, по кэпу стрелявшего…
Капитан Лем Декс усмехнулась, но промолчала.
– А я бы хотел пожать горло Вейсу… – откликнулся Вильгельм. – Даст Братишка, свидимся. Ты уже придумала, как добраться до тех работяг?
– Вначале я должна обсудить кое-что с Алемандом, – Лем потянулась.
– Схожу, проверю «таган»… – начал Устин, но осекся под ее взглядом.
– Если ты решил свести задание к личным обидам, то останешься на корабле.
Вильгельм не поверил собственным ушам.
– Ты на себе швы считала? – в каре-зеленых глазах разгорелась злость. – А знаешь, сколько пенициллина мне пришлось в тебя влить? – Он повысил голос: – Да «личные обиды» – единственная достойная причина тащиться обратно в грязную унылую вердийскую тундру!
Лем запустила пальцы в волосы и покрутила головой, разминая затекшую шею.
– Меня чуть не убили – мне и разбираться.
– Нас с Виго тоже, кэп. И Касу досталось, – Устин упрямо наклонил голову; густые пряди упали на лоб, скрыв шрам. – Всех втянули. Значит, вместе разбираться. Без этого еще в передряге с Эйцвегом бы сдохли.
– Книжки начал читать про рыцарей?.. – скептически поинтересовалась капитан, выбираясь из кресла.
Она остановилась перед дверью рубки и представила, с каким наслаждением прострелила бы тому узколицему вначале брюхо, затем – голову.
Глаза застлала алая пелена, и капитан зажмурилась, прогоняя наваждение. Вряд ли Вильгельма и Устина обуревали иные чувства.
Оба были правы. Служба государственного спокойствия вынудила экипаж «Аве Асандаро» сотрудничать, и месть оставалась единственной наградой. Лем хотела поквитаться: никто не смел безнаказанно подставлять капитана Декс. Однако еще какая-то часть нее, полузабытая, пинком ноги отправленная в дальний угол чулана памяти, хотела достать воров уже потому, что они посягнули на Альконт.
На родное королевство Марии Гейц.
– Послушай, Греза, – Лем открыла дверь, – я не хочу видеть пепел своей команды аккуратно рассортированным по погребальным урнам из-за нескольких идиотов, которые решили подразнить Церковь, Службу государственного спокойствия и Королевский флот заодно. Все.
Капитан тряхнула головой и сбежала по трапу, кивнув по дороге Константину.
– Какие люди… – саркастично протянул лейтенант Юстас Диров.
Он поджидал внизу, широко расставив ноги и заложив пальцы за шлевки пояса. Черная форма Крылатой пехоты, тяжелые ботинки, блестящие серой вышивкой погоны с двумя широкими полосами по краям и парой солнечных лучей, расходящихся треугольником от плечевого шва. Шесть футов презрения к посмевшему ступить на королевский фрегат контрабандисту.
– Не пора ли вашему кораблю в музей, мисс?
Лем остановилась перед ним и молча посмотрела в глаза. Она и так была не в духе.
– Игрушку выложить не забыли? – Диров покосился на пустые кобуры и насмешливо протянул руку к ее жакету.
Худые и сильные пальцы Лем перехватили его запястье. Лейтенант замешкался, не ожидав отпора.
– Не позорь Крылатую пехоту, – капитан нажала сильнее, дав понять, что не шутит. После фелиманской выучки она могла сломать Дирову кисть одним движением.
– Что ты, «дно», вообще… – зашипев, он выдернул руку и замахнулся.
– Лейтенант Диров, – прозвучал чей-то хриплый голос. – Доктор Гейц – выпускница Летной академии Его Величества. Я ручаюсь, она знает устав Флота наизусть.
– Лейтенант Ленид! – мигом развернулся тот. – Она – курс… Та чокнутая?.. Доктор?.. Автор?..
– Да. Если не возражаете, я сам провожу ее к коммандеру Алеманду.
Лем посмотрела через плечо лейтенанта на внезапного защитника. Невысокий черноволосый уроженец Гита в темно-синем мундире с дубовыми листами на воротнике-стойке показался ей смутно знакомым. Капитан напрягла память, припоминая, где с ним встречалась.
Гитец вкрадчиво ей улыбнулся.
– Забирайте, – разрубил воздух ладонью сердито покрасневший Диров и ретировался.
– Севан, – капитан щелкнула пальцами. – Севан Ленид. Кхм!
Он сильно изменился. Знакомый ей смуглолицый паренек вырос и повзрослел. Последний раз они сталкивались на Арконе, но тогда у капитана не было времени его рассматривать. Севан окреп, в чертах лица появилась жесткость, в манерах – твердость; синие глаза по-прежнему искрились, но беспечный блеск сменила напряженная сосредоточенность.
– Здравствуй, Мария. Когда получила по носу, красавица?
– В прошлом году, – Лем потерла большим и указательным пальцами оставшуюся от перелома горбинку и указала на воротник Севана: – А ты стал серьезным человеком?
– Недавно, – не задумавшись, соврал гитец. – Меня направили сюда на обучение к мистеру Гектору Варлину.
– Променял небо на бумажки?
– Помнишь, я рассказывал об аварии? – он поднял сжатую в кулак правую руку в серой перчатке. – Мне предложили перейти в Службу.
– Прости, – опомнилась Лем.
– Не всем до старости дырявить облака, – усмехнулся Севан. – Я рад, что ее не пришлось ампутировать.
– Ты не говорил…
– Что все так серьезно? Не хотел жаловаться. Руку придавило обломком – прожгло до костей, многие раздробило в труху. Целители, увы, не всесильны, сколько бы ни было денег у Адмиралтейства. Пойдем.
Они покинули взлетно-посадочную палубу, спустились по трапу в широкий ярко освещенный коридор и пошли вдоль череды иллюминаторов, за которыми простиралось ярко-голубое небо с ворохами облаков. Фрегаты уже больше века строились по единому образцу, с редкими отклонениями от первоначального инженерного решения. Лишь человек, нечасто бывавший на подобных кораблях, мог заплутать в перекрестках коридоров.