Авиор

Иванов Михаил

Мы были закрыты несмотря на середину рабочего дня, так как готовились к вечернему мероприятию. Тем более теперь Таверна Катрайоны Зеуст была не единственным подобным заведением в Нимуоче. За последние несколько лет городок существенно разросся и продолжал это делать, во многом благодаря потянувшимся сюда жителям других близлежащих городов. Особенно когда начали расползаться слухи о порядках, установленных нами с Асмодеем: равные права и ответственность для мужчин и женщин, запрет на ношение оружия, без особого разрешения от шефа, и уж тем более его применение, без явной на то необходимости. Новых правил было много, и не все из них были приняты благосклонно. Но мы могли похвастаться тем, что ни одно из новых правил не навязывалось жителя Нимуочь. Я и мои близкие всего лишь показывали их преимущества на собственном примере, демонстрируя то, как может измениться жизнь в городе в лучшую сторону. А вот решение о их принятии для всех граждан Нимуочь без исключения осуществлялось

на общем городском голосовании большинством.

Даже из Анклава, частью которого мы до сих пор являлись, нас не беспокоили. В этом помогала верительная грамота генерала Гилора, что до сих пор висела в специальной рамке под стеклом в моём участке. Хотя возможно дело было в распространившихся слухах, о наших собственных небольших вооруженных отрядах самообороны. Их мы с Асмодеем и Биними организовали сразу же по возвращении с войны. Благо для военных действий они не потребовались, ограничиваясь только тренировками, которые мы продолжали проводить раз в месяц. Занятия начинались с сигнала тревоги, сбора отрядов на время, а затем переходили к манёврам и стрельбе, чтобы поддерживать уровень навыков, как в целом у сформированных подразделений, так и у новеньких добровольцев, среди которых были как мужчины, так и женщины. Нашей целью было простое желание, чтобы Нимуочь, даже в моё и Биними отсутствие, мог защитить себя и своих граждан.

Я неспешно пересёк зал, погружённый в раздумья, и обнаружил, что у входа действительно переминалась с ноги на ногу Эльрона. Она, судя по лицу и жестам, была чем-то сильно озабочена. Так что я, придерживаясь старой привычки, прежде чем открыть дверь и выйти, внимательно осмотрелся по сторонам. И только убедившись, что никто не планирует устраивать для меня ловушек, щелкнул задвижкой, открывая дверь. Рука, на автомате легла на кобуру, но ощутила лишь пустоту. Оружие я оставлял на хранение в сейфе в своём участке. Строго следуя собственному же правилу, оружие каждый из работников офиса шефа получал и сдавал по заступлению и уходу со службы соответственно. Лишь несколько людей в городе выбили себе право на постоянное ношение оружия, и одним из них была моя жена.

– Эльрона, что-то случилось?
– у меня сегодня был выходной, а все обязанности по контролю за соблюдением порядка в городе легли на плечи братьев Мошью, которых я совсем недавно взял младшими помощниками шерифа. Парни были не глупые, но уж очень любили драться и лезть на рожон. С возрастом эта черта у них никуда не пропала.

– Нет-нет, всё в порядке Майк. Я не по работе к тебе пришла, - девушка говорила отрывисто и поспешно, но внезапно запнулась и замолчала. Я тоже стоял молча, не решаясь перебивать, чтобы не нарушить настрой гостьи, да и не совсем понимая, с какой целью та пришла, - Только хотела извиниться за те времена, когда бегала за тобой, делая неприличные предложения и даже угрожая.

– Пустое, Эльрона. Я уже и забыл про это, - я облегчённо выдохнул. Ведь поначалу подумал, что могло случиться что-то действительно плохое, с Биними, например. Даже слегка отмахнулся рукой, ведь действительно не считал это чем-то важным и давным-давно бы про это забыл, если бы время от времени Кэти в приступах ревности не напомнила мне о подобном.

– Нет, дослушай, пожалуйста, Майк!
– девушка даже слегка притопнула ногой. Теперь она была нахмурена и сосредоточена, крутя в руках платок. И только сейчас, сосредоточив внимание на самой Эльроне и внимательно оглядев девушку, я заметил на её руке кольцо. Простое, железное, но, это означало, что девушка наконец-то согласилась на предложение Биними, получив его в дар, вместе с платком, как было здесь принято, - Я надеялась, что никто и никогда не узнает о том, что я сделала, но теперь...
– девушке пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы сдержать слёзы, и тут же продолжила, - Но теперь, когда я обручена на человеке, которому ты спас жизнь... Учитывая, что и мне ты когда-то спас жизнь и честь, я бы хотела извиниться и признаться тебе в том, что твоя отправка на войну - это моя вина. Ты, наверное, сможешь припомнить то утро, когда я сидела с братьями Мошью, Аманитой Уолли в камере, а утром ты выпустил нас по приказу шефа. Так вот, тем утром, много лет назад, я со злости поехала до Анклава и по пути наткнулась на группу рекрутёров с Каллу во главе. Я рассказала ему о тебе, всё что знала. Глупая дура, почему-то надеялась, что, прибыв в город, они урезонят и тебя, и шефа, а ты после такого наконец-то одумаешься и примешь моё предложение. А всё вышло так... Ужасно вышло!
– она слегка всхлипнула и добавила, - Я виновата и готова понести любое наказание, какое ты посчитаешь нужным и справедливым, Майк!

Я стоял и не мог поверить в услышанное. Дела давно минувших лет уже отпустили даже меня, непосредственного участника этих событий. А эта девушка, выросшая в мире, насквозь пропитавшемся насилием, убийствами, грабежами и повсеместной несправедливости, была замучена совестью и пришла ко мне, раскаиваясь в содеянном много лет тому назад. И теперь стоит согбенная, готовая понести любую

кару. Мне плохо верилось в происходящее только потому, что я, за столько лет жизни здесь, лишь пару раз ловил себя на мысли, что ни один из местных жителей не действует, не будь на то, какой-либо внешней причины. Я, со своими высокими стандартами нормы и морали, несущий их, как тяжелый крест, который и разделить то мне было не с кем, совсем позабыл о том, что хорошие люди могут вести себя честно, открыто и порядочно, и испытывать муки совести, например, даже не взирая на своё прошлое и настоящее, вне зависимости от происхождения и как бы жестока с ними не была судьба. И вот сейчас за свою высокомерность я поплатился, потому что весь тот доспех, что я выстраивал вокруг своей души, пробили одним простым, но действенным ударом. Признанием в проступке, который даже нельзя было назвать нарушением закона, просто потому что и закона-то такого не было. Девушка стояла передо мной, склонив голову, ожидая лишь моего ответа и я чувствовал, как вина, давившая на неё столько лет достигла критической отметки. Она ждала ответа, что мог по правилам этого мира быть приговором, в том числе смертельным. Этот пускай небольшой, но шажок на длинном и сложном пути к высокоморальному и принципиальному сознанию человека и местного общества, совершённый Эльроной, произвёл на меня огромное впечатление.

– Знаешь, Эльрона, - в горле слегка запершило, из-за чего я даже для себя звучал непривычно, но собравшись с мыслями и слегка откашлявшись, выиграл себе немного времени, чтобы сформулировать откровенный ответ, - Я не держу на тебя зла, честно! Всё уже произошло и сложилось, так как должно было, - девушка подняла глаза на меня, полные недоумения и слёз. Она готова была услышать ругательства, проклятия, обвинения и может даже щелчок спускового крючка в револьвере, но никак не мой спокойный голос, пусть и слегка сбивчивый, который звучал максимально тепло, насколько я был на это способен, - Я рад за тебя и Биними, и...

Моя речь была прервана громким, оглушающим звуком рвущейся бумаги, из-за которого задрожали стекла в витрине и двери. Он резанул по барабанным перепонкам, заставляя зажимать уши и даже слегка пригнуться. Эльрона, стоявшая передо мной, даже припала на одно колено и наверняка визжала от боли, вот только услышать её я не мог. Звук, который я уже давным-давно позабыл, который и не чаял услышать те долгие десять лет, что я провёл в этом мире, шёл с первого этажа таверны, со стороны кухни. Это совпадение или нет, что сегодня я вспоминал свою родину, а сейчас слышал, как открылась брешь? Она ведёт домой или куда-то ещё? И почему на этот раз не в океане, как обычно? Миллион вопросов роился в моей голове, пока я бросился обратно через пустой зал сразу же переходя на бег, одновременно с этим борясь с бурей чувств внутри. Уже перед самым входом на кухню, ещё пара вопросов, возникших в голове, заставили меня закусить губу, да так, что я почувствовал во рту привкус крови: "У меня появится возможность вернуться домой? Но как же Кэт и Анги? Как же Нимуочь?"

Вот только пока я бежал, звук бреши утих, как только она полностью сформировалась, разрывая и, вместе с тем, соединяя пространство, и сменилась на звук, который я ни в коем случае не хотел бы слышать в своём доме. Сухие щелчки спусковой клавиши и тонкий свист от разогнанных пистолетом молекул. За ним последовало два коротких вскрика и шум от падения на пол. Преодолевая зал, я набрал огромную скорость, поэтому дверь на кухню я распахнул уже на полном ходу приложив её плечом, одновременно с этим открывая вид на происходящее. Крупные тумбы со столешницами закрывали мне вид по бокам, но я сразу же узнал ноги Анги, что лежали недвижимо, выглядывая слева, раскатившиеся рядом с ней по полу клубни корхи и перевёрнутый таз, а справа не только ноги Кэти, но и её вытянутую руку, в которой был зажат револьвер. Из-за края столешницы была заметна медленно растекающаяся лужица крови жёлто-красного цвета. Мир в моих глазах потух на короткое мгновение, а сердце пропустило пару ударов.

Только после самого страшного, что я мог увидеть в своей жизни, мой взгляд сфокусировался на чёрном силуэте, стоявшем в центре кухни. Время на короткий промежуток замедлилось, а мозг начал усиленно работать. Позади незнакомца дрожал воздух, мерцая по краю бреши распадающимся на спектр белым цветом. В самой бреши было темно, так что определить откуда пришёл неизвестный я не смог. Костюм на нём лишь отдалённо напоминал тот, в котором я сам прибыл в этот мир. Мужчина был облачён в лёгкий и облегающий доспех из мелких шестиугольников чёрного цвета с закрывающим полностью лицо шлемом без визора, что, впрочем, не мешало ему увидеть меня и отреагировать на мой бросок вперёд. Зрение на мгновение стало туннельным, оставив лишь единственного неизвестного мне врага в центре. Может быть, я боялся посмотреть по сторонам, увидеть замершие у девочек на лицах выражения боли и удивления, а может моя психика просто стёрла это, посчитав слишком травмирующим. Единственное, что я знал точно — это моё желание броситься на чужака и уничтожить его на месте. Не важно, что у меня не было оружия, я был готов сделать это голыми руками.