Автобиография
Шрифт:
За прогрессом Руни наблюдали Джофф Уотсон и Джим Райан из нашей академии, и они оба были просто восхищены его игрой во встречах между нашими клубами. Уже в шест надцать лет Уэйн сыграл в финале молодежного Кубка Англии против «Астон Виллы».
Уолтер Смит, став моим помощником, первым делом твердо заявил мне: «Подпиши этого Руни!» По его мнению, Уэйн был лучшим игроком из всех, кого он когда-либо видел. Это подтверждало то, что знали о нем мы. Затем Уэйн в возрасте 16 лет дебютировал в основном составе «Эвертона» и забил красивейший гол «Арсеналу».
Еще играя за «Эвертон», Руни стал самым молодым
Перед нашей первой встречей я ожидал встретить в его лице весьма самоуверенного парня, но ошибся. Руни был очень скромным малым. Но, думаю, благоговение перед ним других людей, вызванное огромной стоимостью его трансфера и вниманием СМИ, изменили его, и вскоре Уэйн перестал скромничать. На тренировках он устраивал взбучку всем и каждому. Всем и каждому: судьям, другим игрокам. Бедные Тони Страдвик, Мик Фелан и Рене Мёленстен, судившие наши двусторонние матчи, говорили мне: «Ты должен сам судить эти игры, только у тебя хватит для этого авторитета».
А я им отвечал: «Ни за что в жизни не буду судить эти матчи».
Помню, как Джим несмело просвистел в свисток, фиксируя нарушение в тренировочном матче в один из тех дней, когда Рой Кин пребывал в мрачном расположении духа и набрасывался на всех, до кого только мог дотянуться: игроков своей и чужой команды, рефери, вообще всех. Джим повернулся ко мне со своим свистком и сказал: «Надеюсь, команда Роя выиграет».
– Да ну, ерунда! – ответил я, пытаясь не засмеяться.
– Ага, но представь только, как мне достанется в раздевалке, – сказал Джим.
В какой-то момент мы даже задумались о том, чтобы нанять профессиональных судей.
Признаюсь, я несколько раз устраивал Уэйну серьезную головомойку. И если в раздевалке я начинал его критиковать, то он обязательно бесился в ответ. Его глаза горели так, словно он собирается сейчас вышибить из меня дух. Но на следующий день он приносил извинения. Справившись с гневом, он понимал, что я прав. Потому что я всегда был прав и не уставал его поддразнивать. Он говорил мне: «Я же играю на следующей неделе, да, босс?»
– Пока не знаю, – отвечал я.
На мой взгляд, Уэйн редко когда схватывал на лету, но зато у него была врожденная склонность к игре, интуитивное понимание того, как устроен футбол. Выдающийся, пусть и требующий обработки, талант. Плюс природная храбрость и энергия, что немаловажно для любого футболиста. Не стоит недооценивать и его способность бегать хоть весь день. На тренировках он с трудом усваивал новые идеи или методы. Его инстинкты заставляли его браться за старое, доверять тому, что он уже хорошо знает. Он был полностью уверен в себе.
В эти первые годы мне редко приходилось жестко применять свою власть. Временами в играх Уэйн безрассудно нарушал правила и ввязывался в конфликты, но вне поля с ним не было никаких проблем. Сложность была в том, что в молодости я сам играл на позиции центрфорварда и поэтому всегда был строг больше всего именно к нашим нападающим. Конечно же, они всегда играли хуже, чем когда-то играл я, и никто из них не мог сравниться со мной. Тренеры имеют право тешить себя подобными сравнениями, и мы часто навязываем свое мнение игрокам. Аналогично и игроки считают, что они лучше разбираются в тренерской работе, чем их собственный наставник, пока, конечно, сами не оказываются в нашей шкуре.
Я заводился, если видел, что нападающие не могут сделать то, что в свое время делал я. Они были моей надеждой, я смотрел на них и думал: «Вы – это я». Ты часто видишь себя в других людях.
Я видел себя в Рое Кине, в Брайане Робсоне, видел частичку себя в Поле Скоулзе, Ники Батте и обоих Невиллах, в Гари и Филе. В команде, как в зеркале, отражается характер ее тренера. Моим мировоззрением, моей религией был принцип: «Никогда не сдавайся». Я никогда не сдавался и всегда считал, что даже из самой сложной ситуации можно найти выход.
В «Юнайтед» всегда что-то да происходило, всегда была какая-то драма, и для меня это стало привычным явлением. Когда в конце лета 2010 года в таблоиде «Ньюс оф зе Уорлд» опубликовали скандальные сведения о личной жизни Уэйна, из-за чего у него начались большие проблемы, мы не устраивали военного совета в моем кабинете, не метались из угла в угол по комнате.
Я не стал звонить ему наутро после публикации. Знаю, Руни хотел бы, чтобы я ему позвонил, но я себя отлично контролировал. Наверняка он весь извелся, ожидая моего звонка, наверняка держал руку на телефоне. Но это не мой способ решения проблем.
Руни было всего 17 лет, когда в газетах впервые написали о его неподобающем поведении, и тогда его простили, сделав скидку на возраст. Но в этот раз он был уже на семь лет старше. Его жена Колин – умная женщина, я всегда воспринимал ее как стабилизирующую силу.
Во время чемпионата мира 2010 года в Южной Африке я чувствовал, что с ним что-то не так. Знал, что его что-то беспокоит, ощущал это. В том сезоне его назвали игроком года по версии футболистов ПФА и футболистом года по версии журналистов, однако он несколько странно вел себя в Южной Африке. Например, после нулевой ничьей между Англией и Алжиром произнес на камеру фразу: «Приятно видеть, как твои собственные болельщики освистывают тебя». Английская сборная вылетела тогда из турнира уже в 1/8 финала, а Руни за все четыре матча так и не забил ни одного мяча.
Мне нужно было привлечь его внимание, но не было лучшего способа добиться этого, как ничего не говорить ему, не утешать его, заставить задуматься. Он испытал облегчение, когда в сентябре я не поставил его на выездную игру с «Эвертоном», пытаясь тем самым защитить от гнева толпы. Он понимал, что я делаю это ради него и поступаю верно. Работа тренера в этом и заключается: ты должен оказывать влияние на каждого игрока, пытаясь добиться максимально лучших результатов для всей команды.
Мы все любим поучать других людей, но каждый из нас в своей жизни совершал опрометчивые поступки, и я никогда не собирался читать Руни мораль. Но испытал настоящий шок, когда 14 августа 2010 года Уэйн заявил, что не собирается продлевать контракт с «Юнайтед». А ведь мы изначально собирались встретиться после чемпионата мира и обсудить условия нового соглашения.